Страж зверя - Мира Вольная

Я же осталась стоять на месте, всматриваясь в бледное незнакомое лицо и все еще перемазанные в крови волосы.

Передернулась.

А перед глазами вдруг появилась отчего-то ухмыляющаяся морда Кадиза и горящие сумасшедшим желтым глаза.

Еще бы чуть-чуть, и…

Я тряхнула головой, отгоняя непрошеные мысли. Чего не случилось, того не случилось, и проку от таких мыслей, как от козла молока.

К Тивору я зашла без стука, проскользнула внутрь бесцветной тенью, бесшумным духом. Черный действительно спал. Спокойно, без метаний и бормотаний, без наморщенного лба и кривящихся губ, как это часто бывает с князем. Идеальная чистота, обувь, выстроившаяся в одну линию, одинаковые стопки полотенец вызвали короткую улыбку. Кристоф недаром когда-то говорил, что этот конкретный страж помешан на порядке.

Я опустилась в стоящее напротив кровати кресло и пару раз тихонько кашлянула. Оборотень проснулся моментально, сел в кровати и вопросительно уставился на меня.

— Мне жаль, — откинулась на спинку, полумрак и прохлада комнаты навевали приятную дрему. — Такого больше не повторится.

— Интересно ты извиняешься, — хмыкнул Тивор.

— Это не извинения. Но мне действительно жаль.

— И никакой вины?

— Я виноват только перед девушкой, — упрямо тряхнула головой. — Перед ней извинюсь, когда она очнется.

— А князь?

— Частично вина лежит на нем, и мы оба это знаем.

— Ты заставил его волноваться, — оборотень смотрел прямо, не прятал взгляд, не ухмылялся. Просто… смотрел. Просто констатировал факты.

— Знаешь, вот на это мне как-то плевать. Он заставляет меня нервничать и дергаться еще больше.

— Да? — выгнул бровь Черный. — А вот это уже действительно интересно. По какому поводу нервы?

Стоп.

— Мне кажется, или мы говорим с тобой о разных вещах? — не знаю почему, но мне вдруг стало как-то… неуютно, неловко, как-то неправильно. Совсем неправильно.

— Раз ты так считаешь…

— Тивор, я никак не считаю, я спрашиваю. Прекрати эти игры.

— А я и не играю, просто хочу знать, не ошибся ли в своих предположениях.

— Каких конкретно? — чем больше мы говорили, тем больше мне не нравился этот разговор.

— Понимаешь, — волк тяжело откинулся на подушки, провел здоровой рукой по волосам, — ему пора повзрослеть, ему нужен… Да что уж там… Ему нужен хороший пинок под зад. Качественный, со всего размаху.

— Не понимаю, — я затрясла головой.

— Ты удачно подвернулся. Очень удачно. Ты вызываешь у князя эмоции и чувства, на которые раньше даже намека не было. Кристоф отгородился ото всех. Отгородился и из-за тьмы, и из-за опытов, да и много еще почему. И в этом моя вина. Я заметил слишком поздно. Он застрял на одном месте, он ничего не видит из-за упрямства, ничего не слышит и уже воспринимает этот мир исключительно в цветах ночи.

— Что… — убейте меня кто-нибудь. Пожалуйста, ну пожалуйста. — Ты сам-то себя слышишь? Тивор, ты случаем не забыл, кто я?

— Это-то и удивляет больше всего, — добродушно усмехнулся Черный. — Тебе удалось его встряхнуть.

— Очень лестно.

Оборотень вдруг одним рывком поднялся с кровати и принялся натягивать брюки.

— Черный?

Моя челюсть медленно съехала мне на колени. Как-то не доводилось до этого видеть мужчину без одежды, более того, без плаща я его тоже видела всего лишь пару раз, а тут…

Он точно волк, а не медведь?

Он же огромный, громадный, гигантский просто. Ноги, руки, грудь, шея. Одни мышцы, лишь чистая сила.

И я вчера смогла его ранить? Ранить это? Мать моя упырица!

— Пойдем прогуляемся, — махнул волк рукой, уже влезая в рубашку, заставляя наконец прийти в себя.

— Тебе бы полежать еще. Не до конца ведь вылечился.

— Належался я уже. А рука… Мелочь это.

В сад мы спускались в молчании, до самой удаленной беседки дошли тоже в молчании. Я же лихорадочно решала, поведать ему или нет о масштабах той задницы, в которую меня втянули князь и его гребаная жажда.

Стоит ему знать или нет? Сможет ли он помочь?

Вообще, во всей этой ситуации я ощущала себя тренировочным мешком с песком. Меня бьют, а я молчу, меня пинают, а я снова молчу. И то, что начиналось как забавная авантюра, превратилось в дух грани знает что и сбоку бантик.

Может, пора показать зубы и когти?

— Ты все это планировал с самого начала? — нарушила я молчание, стоило нам подальше отойти от дома и любопытных ушей.

— И как ты себе это представляешь? — выгнул бровь Тивор.

— Никак. Отсюда следует, что твой гениальный план родился в процессе.

— Да нет никакого плана, — открыто улыбнулся волк, — просто к вам не лезу, вот и все.

— А мог бы? — уцепилась я за слова.

— Наверное, мог бы, вот только не берусь прогнозировать, что из этого всего вышло бы.

— Обнадеживает, — сплюнула на землю.

— Не злись, — Черный потрепал меня по голове, вызвав раздраженный взгляд. — Я просто за него переживаю, волнуюсь. Он дорог мне.

— Можно это как-то делать без моего участия?

— Нельзя. Смешно, но ты действительно хорошо влияешь на князя. Он спокойнее, он ответственнее, он сдержаннее. Он лучше спит и больше улыбается. Ты не сможешь раскрасить его тьму цветными красками — Кристоф должен сам это сделать — но ты можешь принести ему их.

— Тивор…

— Да ладно, Лист. Может, уже хватит строить из себя идиотку? — вдруг разозлился он. — Нравишься ты ему. Нра-вишь-ся!

— И что, по-твоему, я должна прыгать от счастья до потолка?! — злость вспыхнула внутри. — Хрен тебе! Кристоф — моя головная боль! Мой геморрой! Он не несет мне ничего, кроме проблем. Больших проблем! Огромных проблем! И с каждым днем мысль о том, чтобы разорвать контракт, становится все привлекательнее и привлекательнее.

— Контракт разорвать нельзя, — отчеканила пушистая задница.

— Да что ты? — я наигранно схватилась за сердце. — Великий и ужасный прокололся, — оскал сам собой сверкнул на губах, — я знаю, что способ есть, может даже не один, только пока не знаю какой.

— Желаю удачи в поисках, — оскалился Черный.

— Да пошел ты, — развернулась на каблуках с твердым намерением свалить подальше. Тяжелая рука опустилась на плечо.

— Ладно, не злись. Признаю, мы с князем слегка увлеклись. Просто… Ну ты же знаешь все обстоятельства, что я тебе объяснять буду? Таких Белых, как ты, у Кристофа еще не было.

— То есть это я виновата? — чуть воздухом не подавилась.