Авантюрист - Роман Терехов

– Сутки даю. Сколько всего людей у вас на попечении?

– Тех, кого можно спасти, – шестьдесят два человека. Мы объединили усилия с медслужбой волонтеров.

Воцарилось молчание. Каждый задумался о своем, я же – о цене победы. Очень надеюсь, не придется в глаза матерям смотреть.

– Сколько из них можно вернуть в строй в обозримом будущем?

– Чуть больше трети. В Золотой роще скажу точнее… Шестьдесят два на сегодня – это общее количество пациентов. Но…

– Но что?

– У господ из Фрайбурга слишком много заболевших. Говорить об эпидемии пока рано, но…

– О них есть кому позаботиться.

Фома пожевал искусанные губы.

– В том и дело, господин Романов! В том и дело, что некому. А эпидемия в нашем случае крайне опасна. Крайне!

Пришлось оборвать дотошного доктора.

– Скажите, что необходимо для наших раненых?

– Фуры, – за односложным ответом крылась большая работа. Все прочие проблемы госпиталя он решил совместно с обозным главой либо самостоятельно.

– Никодим, у кого в лагере есть фуры? – спросил, в процессе угадывая правильный ответ. Речь шла о санитарных или грузовых армейских фурах с рессорными подвесками. Обозный глава подтвердил мои догадки, ни у граничар, ни у волонтеров Драгомирова ничего подобного в распоряжении не было. Захваченный у сквернавцев транспорт проблему не решал, для перевозки раненых требовались более комфортные экипажи. Дороги и «техника» здесь такие, что три дня жестокой пытки подопечным Немчинова гарантировано.

– Придется навестить полковника…

Несмотря на накрывающую нас тень, обратил внимание на изможденный вид медика. Запавшие глаза и щеки, обострившиеся черты, по-стариковски неопрятная щетина, да и седины прибавилось.

– Господин Немчинов, вам необходимо отдохнуть. Я не могу приказывать, но прошу: поспите хотя бы несколько часов. Тем более что есть кому позаботиться о ваших пациентах.

– Да, вы правы. У Киры подежурят послушницы, с вашего позволения, – прошептал одними губами Фома и ушел. Послушницы? Меня удивило такое сообщение, но вскоре я забыл о нем, занимаясь более важными вопросами.

Из-за ранения Прохора обязанности начальника вооружений поручил Самсону Ковальскому. Он, как и канонир Оркан, выразил согласие продолжить службу в моем подразделении за цехин в день и капральскую долю в добыче. Магически одаренный наемник, да еще проявивший себя в деле, на мой взгляд, стоил дороже. Повысить ему оклад решил в обязательном порядке после, но при удобном случае, чтобы избежать склок в коллективе. Самсон словно острый палаш врубился в курс дела, поскольку у покойного Городецкого занимал аналогичную должность.

Новый начвор начал с плохих новостей: запас пуль к револьверным винтовкам иссяк, и пополнить его до самой рощи будет невозможно, поскольку в полевых условиях оболочечные пули с необходимой точностью не изготовить. Трофеи аналогичной системы оказались других калибров, и их прибрали разведчики Молчуна, прикрываясь моим давним указанием. Еще раз восхитился находчивостью Петра Тимофеевича, исполняющего свои обязанности, как положено разведке: тихо, быстро и вдумчиво.

Подведя нас к решению перевооружить личный состав имперскими штуцерами, Ковальский выложил перед собравшимися распиленный металлический футляр с запасным гамионом к «марксману». Половину занимал нормальный камень силы, половину – стекловидная масса, идентичная по весу, – подделка! Самсон скрупулезно проверил каждый запасной гамион из назначенных на вооружение, правда, не столь же варварским способом, а при помощи своего дара. Дефект обнаружился у подавляющего большинства запасок, взятых в бою у Длани. Если основные камни, как и положено, вмещали энергии на шестьдесят выстрелов, то запасные обладали лишь половиной стандартного объема.

В ожидании штурма полупустые основные гамионы заменили на запаски, и жестокая правда выяснилась посреди решающей атаки противника. Четверть боекомплекта у доброй половины стрелков корова языком слизнула, притом что ставка делалась на огневое превосходство. Замена гамиона – вовсе не секундное дело. Хорошо, что каждый боец имел под рукой по нескольку заряженных ружей и пистолетов да основную кровавую жатву сняла картечница.

По словам нового начвора, винтовки разных систем и калибров, взятые с тел офицеров-изменников и наемников, имели полноценные запасные элементы. Следовательно, контрабандисты продали бандитам намеренно ухудшенное вооружение. Скорее всего, со стороны «оружейных баронов» имела место банальная жадность, нежели коварный расчет, ведь гамион – самая дорогая часть местного огнестрела. Но продавцы вместо золота получили заслуженный свинец, а пребывающим в Бездне покупателям уже не до стрельбы. «Марксманы» достались хорошим парням, заодно и головная боль, как вернуть оружию утраченные характеристики.

Главный специалист по камням силы «выскочил» из своего «смертника» как чертик из табакерки. Из его сбивчивой мыслеречи рисовалась следующая картина. Сейчас в полевых условиях сделать ничего невозможно – да оградит меня Асень от попыток приспособить к «марксманам» гамионы от «дербанок»! – но впоследствии, если мне суждено будет постичь и осознать, то изготовление «столь примитивных объектов» станет для господина Романова рядовым событием. Вот сотворить «объект из баронессы» – это достижение, а «наварить игрушек для пострелушек» по плечу толковому ремесленнику, владеющему несколькими секретами. Проскочив эти несущественные, на его взгляд, подробности, Ральф взялся живописать, что за штуковину он создал. Пришлось ученого «закруглить», чтобы не мешал проводить совещание.

– Что ж, пока воюем тем, что есть. А что у нас есть, кстати?

– Всего богато, – сверкнул глазами Ковальский, извлекая кипу серой бумаги. – Пока разобрали да сочли с друже Орканом только новье.

Посетовав на разнобой в калибрах и системах, Самсон предложил перейти всему отряду полностью на казнозарядные штуцеры и винтовки, благо прежние трофеи и свежие поступления позволяли вооружить и обеспечить боекомплектом от полусотни человек. В ущелье «марксманов» захватили вдвое меньше, чем у Длани. Может, торговцы смертью поленились, может, по другой причине. Зато у наемников оказалось много неплохих винтовок сносного качества и состояния, большинство с полноценными запасными элементами. Хотя и разных калибров. Шустрый начвор уже подготовил дюжину комплектов, куда входили винтовка, запасной гамион, сумка-пульница или «бандольеро» и принадлежности. Основу огневой мощи сквернавцев во вчерашнем бою составляли все те же двуствольные «драгунки», «дербанки» и их грымские копии, а также дульнозарядные нарезные карабины «немецкой работы». Они-то нам крови и попортили. Если тяжелые сферические пули «дербанок» и пистолетов часто застревали в кирасах древичей, а стеганый поддоспешник спасал от серьезной травмы, то более легкие цилиндрические пронизывали человека в тяжелой броне с большой дистанции.

Помню, еще на поле боя поднял карабин, повертел, приложился. Простой и с виду надежный егерский винтарь. Прикладистый. Легкий. Судя по разметке на рамке прицела, позволяет адресно передать свою ненависть к врагу на расстояние до восьмисот метров. Глядя на прицелы имперских и юнилендовских образцов, еще раз поразился распространению десятичной системы измерений, что никак не вязалось с общим антуражем. Ральф все еще не прояснил этот животрепещущий вопрос.