Мейси Доббс. Одного поля ягоды - Жаклин Уинспир

Закрыв парадную дверь, Мейси вышла на оживленную площадь. Вокруг шли прохожие, направлявшиеся в гости, возвращались в съемные комнатушки студенты-художники из Школы Слейда, покупатели входили и выходили из продуктовой лавки: там миссис Кларк с дочерью Фиби сбивались с ног, исполняя самые прихотливые заказы разношерстной публики Фицрой-сквер, которую глубокая экономическая депрессия ничуть не тревожила.

Мейси свернула направо на Уоррен-стрит, на ходу натягивая перчатки, но вдруг остановилась, заметив на противоположной стороне дороги двух мужчин. Они только что вышли из паба «Принц Уэльский» и на минуту встали под фонарем, а затем спрятались в тень подальше от освещения. Она тоже шагнула в тень, чтобы остаться незамеченной. Непрерывно оглядываясь по сторонам, мужчины коротко о чем-то поговорили. Один из них, незнакомый Мейси, вынул из внутреннего кармана пальто конверт, а второй, озираясь, забрал его и что-то вложил в руку первому. Ей показалось, что он передал несколько свернутых банкнот — плату за товар. Она смотрела, как мужчины разошлись. Незнакомец вернулся в паб, а второй отрывисто захромал в сторону Юстон-роуд. В тусклом свете фонарей, пробивавшемся сквозь вечерний туман, мелькнула его светлая шевелюра.

В тот вечер в своей комнате в доме № 15 по Эбери-плейс Мейси не находила себе места. Когда Сандра пришла узнать, не желает ли мисс «чашечку какао», она отклонила предложение и осталась сидеть, уставившись во тьму за окном. Что же происходило с Билли? То он выглядел измученным, то через минуту уже был бодр и жизнерадостен. Казалось, ее помощник метался между пренебрежением к самой сути их совместной работы, за которую взялся с такой готовностью, и весьма успешным выполнением обязанностей. Мейси даже подумывала повысить ему жалованье, в то время как иные работодатели сокращали подчиненных. Старые раны все еще донимали Билли, что бы он ни говорил. К тому же она, видимо, совершенно недооценила его умение усмирять дурные воспоминания: они то и дело накрывали его волнами боли, переменчивые приступы которой так ее встревожили.

В комнату прокралась тишина, просочилась в роскошную драпировку мебели. Собравшись с мыслями, Мейси попыталась отогнать окружающее безмолвие, решив снова просмотреть записи по делу Уэйта. Лидию Фишер убили, прежде чем Мейси успела расспросить ее о Шарлотте. Может, убийство должно было помешать их встрече? А как же случай в Кулсдоне? Неужели газетная статья и вправду заставила Шарлотту сбежать? Быть может, оба убийства между собой никак не связаны и не имеют никакого отношения к ее делу? Мейси размышляла над этими и другими вопросами, пока наконец не решила отложить работу до утра. Ее телом овладело беспокойство — верный признак путаницы в мыслях, от которой нужно было избавиться ради крепкого сна и утренней бодрости.

Взяв с постели подушки и опустив их на пол, она слегка ослабила тесемки пеньюара — чтобы не сковывал движения — и села, скрестив ноги. Привести мысли в порядок и унять бешеное сердцебиение можно было лишь одним способом: вернув себе полный контроль над телом с помощью медитации. Мейси четыре раза глубоко вдохнула носом, положила ладони на колени, соединив большой и Указательный пальцы, и опустила веки. Когда ее свободно блуждавший взгляд остановился на едва различимом пятне на ковре, она постаралась изгнать из головы все мысли. Постепенно ее окутала царившая в комнате безмятежность, и некогда яростное биение пульса словно слилось с дыханием. Смутные мысли и тревога пытались проникнуть в ее разум, но Мейси не впускала их и сидела расслабленно, представляя, как те уплывают из поля ее внутреннего зрения, словно облака по вечернему небу. Она глубоко дышала и была спокойна.

Позже, открыв глаза, Мейси признала правду, которая открылась ей в безмолвии и мешала навещать отца, — тот сразу бы все заметил. Правда, которой Мейси так долго избегала, оказалась проста: ей было одиноко. Она еще немного посидела, не двигаясь и размышляя над тем, что Шарлотту Уэйт, быть может, тоже тяготило одиночество.

Солнце пробилось в проем между шторами и коснулось отяжелевших век. Мейси проснулась. Прячась от лучей, она повернула голову на подушке и, потянувшись, придвинула будильник.

— О Господи, четверть девятого!

Выпрыгнув из постели, она бросилась в ванную, открыла воду и рычагом включила недавно установленный душ. Из восьмидюймовой головки хлынула обжигающе горячая вода, а брызги из вертикальной трубы намочили не только голову, но и все ее тело.

— О, только не это! — воскликнула она, стоя под струями воды и протянув руку за мылом — Мейси вдруг поняла, что ее промокшие длинные локоны теперь не скоро высохнут. Отключив душ и бранясь вслух на «эту новомодную штуковину», она быстро вытерлась и, обернув голову пушистым белым полотенцем, накинула простой хлопковый халатик. Присев за туалетный столик, Мейси нанесла на лицо совсем немного холодного крема, втерев остатки в ладони. Слегка похлопав себя по щекам, удалила лишний крем краем полотенца и нанесла самую малость румян. Потом поспешила обратно в спальню и, отворив шкаф, выбрала простое синее платье с заниженной талией и укороченными рукавами. Раньше Мейси обычно выбирала платья и юбки ниже колен и теперь радовалась тому, что в моду снова входили наряды с укороченными краями. Темно-синий жакет, верно служивший ей не один год, вполне сойдет, так же как шляпка-клош и черные туфли. Причем сегодня утром шляпка придется очень кстати.

Мейси сняла с головы полотенце и бросила взгляд на часы: половина девятого. До станции «Виктория» было пятнадцать минут быстрым шагом, так что на сушку волос у нее оставалось всего четверть часа. Прихватив жакет, шляпку, перчатки и портфель, Мейси вынула шесть булавок из стеклянной вазы на туалетном столике и выбежала из комнаты. Она спустилась по лестнице через узкую замаскированную дверь, ведущую к черному ходу.

Когда Мейси вбежала на кухню, три беседовавшие служанки подпрыгнули, услышав ее возглас:

— О Боже! Не могли бы вы мне помочь поскорее высушить волосы?

Первой пришла на помощь Сандра, а за ней — Тереза.

— Тесс, возьми вещи мисс Доббс. Сюда, мисс. Конечно, досуха не получится, но приколоть их вы сможете. Скорее, Вэл, открой топку.

Мейси заметила, что на первом этаже прислуга обращалась к ней «мисс» вместо обычного и более официального «мэм», подобающего для общения в апартаментах. Она снова обмотала голову полотенцем и, следуя совету служанок, наклонилась к открытой топке — просушить волосы над жаром печи.

— Смотрите, мисс, близко не подходите. Вы же не хотите опалить такие прекрасные волосы?

— Опалить? Сандра, да у меня как будто вся голова обуглилась!

— Если что, мы всегда можем принести новый «Хокинс Суприм» нашей леди. Ну знаете, такая зеленая машина для сушки волос. Она только раз ею пользовалась. Сказала, что ощущение такое, будто голову в пылесос засовываешь.

Валери захихикала, размахивая утренней газетой и направляя жаркий воздух к голове Мейси. Не смогла сдержать смеха и Сандра, а за ней и Тереза. Мейси посмотрела на них сквозь вуаль еще непросохших черных локонов и тоже впервые за долгое время расхохоталась.