Королева войны - Феликс В. Крес

— Конец доклада. Остальное — когда придешь в себя. Лежи! — приказала Тереза. — Ты и так уже набегался. Часовой!

Солдат тотчас же появился в комнате.

— Помоги разведчику. Он сражается уже два месяца, пока мы тут сытно кушаем… В лазарет.

Легионер поднял кота с сундука.

— А ты перестала сытно кушать, тысячница. — Разведчик на руках у солдата не потерял чувства юмора.

— Комплимент или похвала? Убирайся.

Солдат унес разведчика. Комендант невольно улыбнулась — язвительное замечание нахального кота все же доставило ей удовольствие… Порывшись в хламе, она нашла кольчугу и белый мундир, застегнула пояс с мечом. Послышались шаги часового, вернувшегося на свой пост.

— Часовой!

Дверь скрипнула.

— Свежего коня, троих солдат в сопровождение.

— Так точно, госпожа.

— И к дежурному офицеру. Пусть пошлет гонцов к воеводе и бургомистру, бургомистр пусть соберет совет. Как только закроются городские ворота, я хочу, чтобы все они были в ратуше.

— Так точно, госпожа.

Вскоре в сопровождении троих конных легионеров она ехала в сторону здания Имперского трибунала.

Ваделар не видел Терезу почти два месяца. Когда было нужно, они общались через гонцов, а к личной встрече никто из них не стремился. Он удивился, заметив, насколько тысячница похудела и насколько моложе выглядит с коротким ежиком на голове, но никак не проявил своих чувств. Позиции военного коменданта Акалии, всегда очень сильные, еще больше укрепились со времени перевода гарнизона на военное положение. Это было равнозначно смене статуса округа с городского на военный — а в военных округах последнее слово всегда принадлежало комендантам легиона. Почти полгода Тереза попросту правила тройным пограничьем. Ей до сих пор приходилось считаться с трибуналом, воеводой и мнением городского совета, но лишь потому, что иногда она кое в чем нуждалась. Ваделару было очень интересно, о чем пойдет речь на этот раз. Раз уж она явилась собственной неприятной персоной… Это наверняка что-то значило.

— Ты принимаешь здесь гостей, наместник? — спросила она, оглядывая большой зал.

Больше полугода назад в той же комнате Ваделар принимал посланника.

— Да, гостей, — кивнул он. — Просителей и делегации — в канцелярии, вернее, в комнате рядом.

Она села, не спрашивая разрешения.

— Дай мне вина, ваше высокоблагородие, — попросила она. — Я с самого утра скачу как безумная. Я голодна, и в горле пересохло.

— Желаете что-нибудь поесть?

— Нет, на это нет времени.

Наместник не стал звать прислугу, а сам принес и наполнил две оловянные кружки — очень по-армектански.

— Чем я обязан этим визитом, ваше благородие? — официально, но не выказывая неприязни, спросил он.

Она некоторое время внимательно его рассматривала. Он явно мало спал или переутомился за работой: лицо посерело, под глазами заметны мешки. Борода, обычно очень коротко подстриженная, отросла. Он выглядел на сорок с лишним лет.

— О чем бы я ни попросила, я сразу же это получаю, — без долгих вступлений сказала Тереза. — Боюсь, что скоро я начну получать, даже не прося… Будешь гадать, чего мне хочется, ваше высокоблагородие? Я люблю теплое молоко на ночь.

— Снова что-то нехорошо? — скорее констатировал, чем спросил он.

— Да нет, все хорошо. Вот только оказание военному коменданту округа всей возможной помощи — все же не задача первого наместника трибунала. Ты должен несколько ограничивать мои потребности, господин. Если бы Кирлан хотел доверить военным абсолютную власть, он делал бы их королями.

Ваделар вздохнул.

— Ваше благородие, — сказал он, — я занят и устал. Если хочешь сделать мою жизнь еще хуже — вернись к себе и составь официальное письмо с жалобой, что я не ссорюсь с тобой из-за пустяков. До сих пор ты не потребовала ничего такого, что показалось бы мне неразумным. Самым важным вопросом, который я решил по твоему предложению, было получение от наместницы в Лонде согласия на право судить в Акалии громбелардских преступников. Она пошла на это с радостью.

— Но и ты тоже, ваше высокоблагородие, — заметила Тереза. — А работы это тебе прибавило — ого-го… На одного жителя пограничья приходится четверо осужденных тобой громбелардцев.

— Я считаю это справедливым, — отрезал он. — Лонд слишком далеко, чтобы отправлять туда каждого пойманного твоими солдатами негодяя. Ловить их и тут же отпускать тоже глупо. Я должен был с тобой не согласиться?

Она покачала головой и заговорила о другом:

— Более полугода назад в Буковую пущу отправился клин гвардейцев. Чем, собственно, закончилась эта история? Ты что-нибудь об этом знаешь, господин? Уже пару месяцев у меня полно работы с обучением сотен новых солдат, я почти забыла о том деле.

— А сегодня вспомнила, ваше благородие?

— Да, поскольку из пущи вернулся мой разведчик. Отдаюсь в твои руки, наместник. — Она вытянула скрещенные в запястьях руки, словно предлагая их связать. — Я посылаю своих разведчиков не только в Громбелард, на что у меня есть разрешение, но и в Дартан. Скоро начну шпионить за императором в Кирлане.

Он не стал доставать ни веревку из-за пазухи, ни дыбу из-под стола.

— Что с тем отрядом гвардейцев? — повторила она свой вопрос. — Можешь мне сказать, наместник?

С чувством злорадного удовлетворения, какое, наверное, испытывает прыгающий с моста самоубийца, — удовлетворения, что все же добился своего, — вопреки приказу Ваделар рассказал коменданту Акалии обо всем, что случилось в Добром Знаке. О полномочиях Агатры он не упомянул, поскольку о них не подозревал. Но подробности двух покушений и результаты следствия были ему хорошо знакомы. Естественно, он также знал, как долго пробыли в Сей Айе гвардейцы. Тереза слушала, хмуря брови. Она долила себе вина, хотела долить и наместнику, но тот накрыл кружку ладонью. Он все еще с дрожью вспоминал свое пробуждение три дня назад.

— Тот схваченный преступник, — спросила она, — известно, по чьему поручению он действовал?

— Официально неизвестно.

— А неофициально?

— Неофициально, комендант, трибунал в Сенелетте, наверное, что-то знает. Мне передали довольно обширный доклад по этому делу, но о личности того человека в нем не говорится ни слова. Никаких предположений.

— Что это может означать? Они знают, кто он, но не хотят об этом говорить?

— Может быть.

— А что дальше? О смерти того молодого магната я кое-что слышала, об этом много говорили в Дартане. Но о покушении на княгиню Сей Айе я узнаю только сейчас.

— Меньше чем через неделю после похорон сына его благородие К. Б. И. Эневен поехал в Буковую пущу. Он пробыл там довольно долго, а когда вернулся… сперва ничего не делал. Похоже, что он лишь посылал большое количество писем и принимал большое количество гостей. В Роллайне и вообще в Дартане Дома К. Б. И. действительно немало значат, даже не считая главной линии, закончившейся на князе Левине. Эневен судился со сводными братьями и после возвращения из Сей Айе сделал все, чтобы этот процесс проиграть. Он не признал решения суда, но вместо того чтобы подать апелляцию, развязал войну, совсем как много веков назад.