Земля негодяев - Павел Марушкин

— Я, похоже, что-то пропустил, — усмехнулась голова. — А это еще кто?

— Тот, благодаря кому я вновь очутился на свободе. И теперь мы хотим знать: каким образом ты поддерживал связь с повелителем Джеппы?

— Не было такого…

— Лжешь. Иначе каким образом он узнал о моей миссии?

— А-а, вот вы о чем! — голова ехидно заулыбалась. — Вынужден вас разочаровать еще раз… Если помните, я сам помогал вам в разработке этого плана; вот только ваше возвращение мною не предусматривалось. Припомните, великий, кто собирал вас в дорогу?

— Ты хочешь сказать… — грозно начал великий эгоист.

— Мне ничего не стоило добавить к грузу некий предмет с часовым механизмом внутри. Ирония еще и в том, что для бомбы использовался будильник из вашей личной коллекции. Забавно, правда? Я никак не предполагал, что вам удастся выжить… Впрочем, властелин Джеппы любезно избавил меня от этой проблемы — по крайней мере, на некоторое время.

* * *

Адорабль затаился, готовый в любую минуту применить свой пупочный гипноглаз, но, как назло, новых людей в усадьбе больше не появлялось. Напряженное ожидание растянулось на две ночи; наконец вечером третьего дня он услышал за стенкой голоса.

— Стало быть, тоже человек Бузины? Гм, по виду и не скажешь… — Младенец узнал в говорившем патрона. — Странный ты какой-то. Душевно здоров, я надеюсь? Дебилов, алкоголиков, социопатов в роду не было?

— Гы! Да тока они и были, по ходу… — отвечал ему незнакомый молодой голос.

Патрон неразборчиво пробормотал что-то — должно быть, выругался.

— Сай тебя еще ни разу не подводил, верно? — вступил в беседу третий голос. — Паренек шустр, как опоссум, не сомневайся…

— Сам ты как обоссан, Борода! И вообще, давайте-ка ближе к делу, старички! — развязно встрял молодой. — Кого там надо обратать на этот раз?

— Послушай, любезный… Если твоя мартышка не заткнется сию же минуту, я угомоню ее сам, лично! — Патрон умудрился вложить столько ледяной ярости в одну-единственную фразу, что за стенкой воцарилось молчание.

Младенец, заинтригованный так, что дальше некуда, деловито сполз с кровати и прижался ухом к стене. Спустя пару секунд в дверном замке заскрежетал ключ. Это была старая Ирис, и вундеркинду пришлось, скрепя сердце, оставить столь увлекательное занятие. На этот раз нянька не ограничилась сменой подгузника: она принесла ворох одежек и принялась облачать вундеркинда в уличный наряд. «Наружу… Если это то, что я думаю, времени у меня осталось совсем немного».

На улице, однако, их поджидал не паромобиль, а небольшой фургон, запряженный парой местных косматых лошадок, больше всего похожих на холмики густой свалявшейся шерсти. Возница, несмотря на темное время суток, с опущенной вуалью сидел на козлах. Рядом примостился нескладный юнец, худой и длинный, как жердь.

— Ты думай башкой своей хоть немного! — вполголоса выговаривал ему сосед. — Дуркуешь где можно и где нельзя… Люстриг фон Мербау — не тот человек, с которым такие штучки проходят, понял?

Юнец только ухмылялся.

— Э-э, да ты, похоже, из тех, у кого в одно ухо влетает, из другого вылетает! — раздосадованно буркнул возница. — Смотри, атамана не порадует такое отношение к делу…

— Расслабься, Борода! Все будет пучком. Эй, старая, сажай зассанца вон на те мешки, — последние слова предназначались Ирис.

Повозка тронулась. Адорабль лихорадочно просчитывал варианты. «Почему не паромобиль? Элементарно: мы едем туда, где нет нормальных дорог. В Дебрях, говорят, проложены какие-то тропки, именно так осуществляется нелегальная торговля между городами… И ветка Призрачного Экспресса тоже находится за городом! Интересно, почему патрон не поехал с нами? Хотя какая разница… По крайней мере, мне теперь известно его имя. Люстриг фон Мербау, надо же… Ну, теперь дело за малым: загипнотизировать этих двоих. Пускай везут меня в Термитник, я там всех поставлю на уши! В конце концов, мы все еще самая хорошо вооруженная банда ублюдков в Аристопале! Захватим этого фон-барона и вытрясем все его поганые секреты… Дурацкий план, что и говорить! Но ничего другого просто не лезет в голову. К тому же в подобной простоте есть свое очарование».

Очень скоро Адорабль понял, что в его плане есть один огромный изъян. Он не мог применить свои гипнотические таланты в темноте: для этого необходим был зрительный контакт с объектом, а скудное ночное освещение сводило на нет любые потуги! Вдобавок старая карга постаралась — выпутаться из многочисленных одежек представлялось весьма непростой задачей. Тот, кого называли Борода, не отвлекаясь, смотрел на дорогу, зато его спутник весь извертелся — словно в его костлявой заднице таилось шило.

— Слышь, кореш, а чего это за ребенок такой? Мы че, типа телохранителей теперь? Вроде раньше такой темы не было!

Борода что-то невнятно буркнул.

— А?

— Закрой-ка ты рот! — раздраженно отозвался возница. — Наше дело маленькое: Сай приказал — мы сделали, понял?!

— Харэ тут пальцы гнуть! — сплюнул юнец. — Тоже мне, начальник… Тебя вроде никто главным не назначал, а?

— Как дам в торец, быстро сообразишь, кто тут главный! — огрызнулся Борода. — Вот тоже навязался на мою шею, сын-нок…

Юнец оскорбился. Адорабль тем временем принялся потихоньку расстегиваться. Его пальцы так и не овладели до конца тонкой моторикой, поэтому процесс затянулся надолго. Впрочем, увлеченные перебранкой негодяи не обращали на него особого внимания. Внезапно возница притормозил.

— Тпру! На-ка лучше, подержи удила…

— Ты куда это?

— Отлить…

Стоило только Бороде сделать несколько шагов в сторону, как юнец осклабился и тряхнул вожжами. Лошадки резво припустили вперед.

— Стой, собака! — завопил Борода. — Убью!

— Не могу! Они меня не слушаются! — дурачился хулиган, погоняя животных. Сзади раздался шум падения и взрыв проклятий: очевидно, Борода запнулся в темноте обо что-то и рухнул. Протестующие возгласы напарника постепенно удалялись. Юнец тихонько хихикал, радуясь своей шутке; наконец, он остановил лошадей — к великой радости Адорабля, прямо под уличным фонарем. Младенец справился, наконец, с последними застежками.

— Эй, парень! Как тебя там? Зырь сюда!

— А? — юнец удивленно обернулся — и застыл: Адорабль не собирался упускать свой шанс.

Младенец до предела напрягся, генерируя гипноволны небывалой интенсивности — времени было мало, и он предпочел перестраховаться. Обычно при виде его третьего глаза гипнотизируемый испытывал шок — этого достаточно было, чтобы преодолеть естественные защитные барьеры и установить прямой контакт с подсознанием. В данном случае все получилось много проще, чем обычно: Адорабль словно бы «провалился», почти не встречая сопротивления, — так проваливается в болото нога, ступившая на, казалось бы, надежный участок поросшей густым мхом почвы. С юнцом что-то было не так; но разбираться, в чем же тут дело, вундеркинд не стал, лихорадочно вгоняя в подсознание гипнотизируемого директивы подчинения и защиты. Приближался тяжелый топот: Борода нагонял фургон. Младенец поднажал; наконец дело было сделано.