Великий Могол - Алекс Ратерфорд

– Отлично. Выступаем через пять дней.

Подготовка заняла меньше времени, чем рассчитывал Хумаюн, и уже через четыре дня он выехал на своем вороном коне по каменному спуску из крепости Кабул на парадную площадь в долине, где под развевающимися знаменами собралась его четырехтысячная армия. Заняв свое место в центре колонны, он отметил, что, хотя войско гораздо меньше, чем то, что некогда было у него в Индостане, этого более чем достаточно, чтобы разбить Камрана. Почти все его люди были на лошадях, и хотя он решил ради скорости передвижения не брать пушки, у многих воинов к седлам были привязаны шестифутовые мушкеты, а у других – луки и колчаны, полные стрел.

Разведчики Ахмед-хана подтвердили, что Камран действительно направляется в их сторону и теперь находится на расстоянии десяти дней пути от Кабула. Он идет по длинному ущелью через горный хребет Сафед. Поскольку схватка может быть короткой и случиться менее чем через неделю, Хумаюн приказал взять минимум провианта и оборудования. Бо́льшая часть скарба – теплые войлочные шатры, медные котлы и мешки риса – была навьючена на верблюдов. Остальное несли связанные меж собою лошади и мулы в самом конце колонны.

Подъехав к военачальникам, Хумаюн махнул трубачам сигналить в длинные медные трубы, а барабанщикам – бить в барабаны, висевшие у них по краям седел. Под их призывные звуки колонна выступила в поход. Кони заржали, снаряжение загремело, зловонно всхрапнули надменные верблюды.

* * *

К концу третьего дня, когда солнце низко опустилось над зубчатыми горами вокруг долины, спускавшейся к югу, Хумаюн обсуждал со своими военачальниками, где лучше всего разбить лагерь на ночь. Вдруг подскакал Ахмед-хан в сопровождении всадника с обветренным немолодым лицом. Падишах заметил, что тот держит поводья своего длинношерстного горного пони одной рукой, а правый рукав его коричневого тулупа свободно развевается. Старик необычайно легко спрыгнул с коня и поклонился Хумаюну.

– Повелитель, – начал Ахмед-хан, – это Вазим Патан. Когда один из наших людей вошел в деревню, он попросил привести его сюда. Он заявляет, что является одним из трех воинов, которых ты наградил на виду у всей армии перед битвой под Канауджем. Он потерял руку в схватке с войском Шер-шаха, и ты отпустил его домой с мешком монет. В доказательство он дал мне это. – Ахмед-хан протянул выцветший мешок из красного бархата с вышитой эмблемой империи Моголов.

– Помню и событие, и тебя, Вазим Патан, очень хорошо помню. Годы пощадили тебя, и я рад тебя видеть.

– Повелитель, я сказал Ахмед-хану, что хочу немного отплатить за твою щедрость. Я перед тобою в долгу. За годы я стал старостой моей маленькой деревни в глухой долине в стороне от главного пути, что всего в двух милях отсюда. Я родился и вырос в горах, что ты видишь вокруг себя, и знаю все тропы. Есть одна тропа, которая поднимается по склонам позади моей деревни, а потом вьется между острых скал до места над главной дорогой, по которой должен пройти твой подлый брат. На той высоте ты мог бы устроить засаду и расстрелять его людей, а потом напасть с тыла.

Хумаюн не сомневался, что Вазим Патан говорит правду.

– Сегодня ночью мы остановимся возле твоей деревни, а рано утром обследуем тропы, про которые ты рассказал. А теперь надо спешить, если мы хотим разбить лагерь до темноты.

* * *

Вазим Патан уговорил Хумаюна занять под штаб его маленький глиняный дом без окон с плоской крышей, где посередине располагался очаг, а дым выходил в дыру в потолке. Чтобы уважить старого воина, Хумаюн согласился, но спал в своем шатре, установленном под зорким контролем Джаухара посреди низких стен дома Вазима Патана. Перед рассветом Ахмед-хан и несколько его людей отправились проверить проходимость маршрута, предложенного стариком. Хумаюн видел, как их лошади вихляли по серым каменистым склонам ближайших гор.

– Повелитель, – обратился Ахмед-хан, когда через три четверти часа Хумаюн и военачальники расселись вокруг очага в скромном доме Вазима Патана. Многие закашлялись от дыма, который ветер задувал обратно под крышу. – Вооруженное войско действительно может пройти по тропам, хотя по этому пути пройдут не все. Дорога ведет к месту над долиной, как раз там, где она сужается до ущелья. Место для засады идеальное.

– Что сообщают разведчики, следящие за передвижением Камрана?

– Они должны пройти под засадой где-то в полдень послезавтра.

Положив конец дальнейшим обсуждениям, Хумаюн произнес:

– Тогда я принял решение. Возьмем в засаду шестьсот лучших воинов, включая большинство стрелков. Заид-бек, ты выберешь тех, кто пойдет. Скажи им, чтобы взяли не только оружие, но и шкуры и покрывала, чтобы согреться ночью, а также достаточно воды и пищи на два дня. Костров не разводить – ни для тепла, ни для готовки, чтобы не обнаружить себя. Остальные будут здесь под твоим командованием, Байрам-хан, чтобы закрыть главную дорогу и отрезать путь для всех людей Камрана, кто останется в живых и попытается бежать на север по дороге на Кабул.

На следующее утро под голубыми небесами Хумаюн выехал из маленькой деревни в сопровождении Вазима Патана на крепком пони и Ахмед-хана на гнедом коне в сторону ближних гор, прямо на тропу, ведущую вверх по каменистым склонам. Спустя час колонна добралась до груды валунов, и люди стали медленно, по одному, подниматься между ними через проходы, где собрался и смерзся снег. Через полтора часа Вазим Патан указал на гребень в полумиле впереди.

– Повелитель, за тем хребтом тянется главная дорога на юг от Кабула, по которой пойдет твой брат.

Старик единственной рукой направил своего пони через скалы и валуны в сторону хребта, и Хумаюн с Ахмед-ханом последовали за ним. На вершине, где все еще лежал плотный снег, падишах увидел, что здесь был отличный наблюдательный пункт над дорогой, а немного ниже можно было спрятаться стрелкам для нападения на ничего не подозревавшее войско, идущее к Кабулу.

– Стрелкам придется поесть и заснуть в скалах на тот случай, если Камран и его люди подойдут раньше, чем мы ждем его, – произнес Хумаюн. – Ахмед-хан, прикажи им занять позиции немедленно, взяв с собой провиант, а также оружие. Но как насчет остальных, Вазим Патан? Есть ли здесь место для бивуака перед тем, как исследовать хребет? Надо найти место, откуда можно спуститься и напасть на людей Камрана с тыла, чтобы погнать их вперед, под наши пули.

– В трех четвертях мили впереди, с подветренной стороны хребта, есть ровная площадка, где можно встать лагерем. Оттуда я проведу вас по тропе, которая спускается к дороге, и опытные всадники смогут пройти прямо, а не змейкой.

Холодным утром следующего дня, за час до рассвета, когда Хумаюн хлопал себя по бокам, чтобы согреться и подготовиться к наступающим событиям, Ахмед-хан доложил, что один из стрелков в засаде над дорогой замерз насмерть.

– Он заслужил смерть, – пренебрежительно произнес разведчик. – Взял с собой не воду, а вино, и почти никаких теплых вещей…

– Остальные стрелки не спят и готовы?