Собственность Норта - Константин Келлер

— Тебе, вообще, куда надо? — спросил он.

— А если я скажу, что мне с тобой по пути? — промурлыкала она, приблизившись к нему почти вплотную.

— Ты не знаешь, куда я лечу, — Норт не двинулся с места.

— А какая разница? — она обожгла ему шею своим дыханием.

— Тебя не ждут в Ордене? — голос сатторианца сел.

— Пока нет, — ее губы коснулись его шеи, — меня еще долго не хватятся. Могу делать что хочу и с кем хочу, — ее руки скользили по его плечам, шее, затылку, а ее губы уже обжигали его щеку.

— И ты полетишь со мной?

— А ты против? — остановилась она на минуту.

— Нет, — сказал Норт и неожиданно ощутил внутри невероятную легкость.

Ни чувства вины, ни боли, ни неловкости… Неожиданно он почувствовал себя свободным.

— Долго ты планируешь летать со мной? — спросил он, скользнув руками по ее гибкому телу и притянув ее к себе.

— Пока не надоест, — прошептала она и дотянулась до его губ.

— О, тебе не надоест, — он подхватил ее на руки и понес в свой отсек.

* * *

Это был даже не образ. Сам образ был изгнан и заперт в самой глубине сознания, где ютились остальные тени. Это было ощущение образа. Незримое присутствие за плечом, когда кажется, повернешь голову и увидишь…

Норт с трудом разлепил глаза и огляделся. Рядом, разметавшись во сне, спала Фэйт. Так спят дети — крепко и безмятежно.

Впервые за долгое время у Норта было удивительно легко на душе. И он понял, почему. Он не нес за нее ответственность. У него с ней не было прошлого, и он не спасал ей жизнь. Он просто разрешил ей лететь с ним. Останься она на корабле после падения, ее бы нашли в течение часа и оказали помощь, как нашли всех остальных. В его жизни она была первой женщиной «без шлейфа». Ничего не ждала и ничего не обещала, отдавала и брала, что хотела, и делала то и другое невероятно страстно.

Его взгляд скользил по лицу красавицы.

Джаю он любил до физической боли в сердце, Дэйдре, сама того не желая, заставляла его чувствовать ненависть к собственной неспособности справиться с заполонившей его болью и чувство вины. Его тяготила зависимость от их встреч и особенно тяготило, что она была подругой детства. Он должен был бы оберегать ее и заботиться о ней, а не взваливать на нее свои проблемы и не использовать ее в своих целях. Тэя… здесь вообще все непонятно. Какая-то тяжелая форма эмоциональной зависимости. Постоянный страх потерять, постоянное ожидание нового подвоха и весь этот клубок эмоциональных противоречий в совокупности со внезапно свалившимися на него обязательствами буквально измотали его. Он сбросил это с себя, как человек бросает тяжелый камень с плеч, и распрямился. Не сразу, но он смог дышать. А рядом с Фэйт дышалось очень легко.

Неделя перехода мелькнула незаметно. Они едва вспоминали о лежащем в медотсеке сандоррийце. Ложе обеспечивало его выздоровление и безопасность. И их жизнь была ограничена стенами отсека Норта и редкими вылазками за провизией в столовую корабля.

Фэйт была великолепной рассказчицей, острой на язык и с блестящим чувством юмора. Она не приставала к нему с расспросами о жизни — все так или иначе ей было известно по слухам, которые неизменно доходили до нее, где бы она ни была. Но на его вопросы отвечала весьма охотно.

Сатторианец уже знал, что она была из ордена «Благой Веры», это он понял по татуировке на ее предплечье — солнце в пламени. Ее Орден хранил и изучал религиозное учение древнейшей цивилизации на Земле, о которой Норт слышал, но не углублялся, как не углублялся ни в одну из земных религий. Зороастризм был одной из самых сложных религиозных концепций древнего мира Земли и, разумеется, на Тиоре его не могли обойти стороной.

Фэйт не докучала ему ненужными деталями древнего учения, она вообще не касалась темы своей принадлежности к «Благой Вере». Норт понял это сам, поскольку хорошо знал татуировки всех тиорианских Орденов.

Он знал, что по завершении обучения тиорианцы покидают свои Обители и странствуют по мирам, изучая людей и все аспекты их взаимоотношений, после чего возвращаются в Орден, и начинается процесс осознания религиозного учения, хранителем которого являлся тот или иной тиорианец. Фэйт сейчас пребывала в таком вот странствии. На ней еще не было обязательной белой рубашки и ремешка из семидесяти двух нитей, значит, ей еще только предстоит посвящение. Как правило, это происходит после таких вот странствий. Сейчас она еще могла отказаться от служения Ордену и Вере, после посвящения, выбора уже не будет…

— Какой-то кривой путь ты выбрала, — сказал как-то Норт во время их короткого перекуса после очередной ее байки из публичного дома.

— Наоборот, — усмехнулась она, ничуть не смутившись, — это самый верный способ узнать селовека как такового. Люди раскрываются перед нами, они нас не стесняются — они нам ничем не обязаны, они нам платят. Секс — это лишь малая доля того, зачем они на самом деле приходят.

— И зачем же они тогда приходят? — Норт едва сдержал усмешку.

— За разным, — улыбнулась она загадочно, уйдя от ответа, словно рыбка выскользнула из его рук.

Она отставила опустевший поднос, ее узкие зрачки в секунду расширились до краев радужки, и она потянулась к нему.

— Ты закончил с едой? — промурлыкала она.

— Нет, но могу прерваться, — Норт не глядя отставил поднос в сторону.

— Прервись, — она подобралась к нему вплотную, и Норт растворился в ее поцелуе…

Как бы то ни было, но и этот переход подошел к концу.

— Где мы сядем? — Фэйт оглядела пространство вокруг корабля после выхода из гиперпространства.

— На астероиде. Передам мистера Слоана, получу деньги и полечу дальше, — Норт безотчетно говорил только о себе.

— А дальше это… — Фэйт выжидательно смотрела на него.

— Дэйна. Дальше — это Дэйна, — сказал сатторианец.

— Там я еще не была, — тиорианка задумчиво смотрела на него. — Стоящее место? — спросила она с лукавой улыбкой.

— Если любишь дождь и сумрак, самое то, — Норт вел корабль к астероиду.

— Звучит мокро и холодно, — Фэйт села в кресло рядом.

— Я туда на пару часов, потом на Эйрис.

— А вот там тепло и солнечно, — улыбка на ее лице стала довольной, — не будешь возражать против моей компании?

— Нисколько, — усмехнулся Норт.

— Меня не надо знакомить с друзьями или родными, это мне ни к чему. Я поселюсь в отеле и поболтаюсь там какое-то время, — Фэйт повернулась к Норту, и ее теплая ладонь скользнула по его щеке. — Но ты сможешь меня навещать, если захочешь, — промурлыкала она.

— Постараюсь найти время, — сатторианец повел корабль на посадку.

— Постарайся, — Фэйт пристегнулась без его напоминаний.