Под знаком мантикоры - Алексей Пехов

— Нашлась в нашей стране добрая душа. Я уже и не надеялся, что на эту лису найдется борзая. — Де Вольга, как истинный таргерец, посла ненавидел. — Поподробнее, пожалуйста.

Фернан рассказал и об убийстве, и о погоне, и о своих выводах про то, чем Андраде грозит смерть Жерара де Альтеньи. Опустил лишь разговор о мантикоре. Герцог трижды друг, но и ему не следует знать лишнее.

— Истинный сын Таргеры, — хмыкнул сеньор де Вредо, как видно говоря об убийце. — Ну не хмурься! Это была неудачная шутка. Ты хотя бы его лицо запомнил?

— Нет. Только маску. Встречу на улице — не узнаю. Да и не найдем мы его уже. После такого дела он как пить дать залег на дно. — Фернан провел рукой по шраму на щеке.

— Если змеееды не дураки, они воспользуются возникшей ситуацией и предъявят нам нечто вроде ультиматума, и в самые кратчайшие сроки.

— Я уже думал об этом. Как ни пытаемся мы сгладить острые углы — быть войне.

— Ты знаешь, что король назначил нового фельдмаршала?

— Нет. Удиви меня. Скажи, что он поставил на эту должность верного человека, а не сторонника де Фонсека.

— Удивляйся. Его Величество в последнее время становится все прозорливее и прозорливее. Быть может, возраст наконец сказывается? Тридцать семь как-никак. Фельдмаршалом стал де Ровего.

Фернан одобрительно кивнул. Конечно же бывшему маршалу артиллерии далеко до де Оливейра, но это лучше чем ничего. Все же де Ровего — ученик герцога Нельпи… К тому же верен королю, а не шайке Лосского.

— И все-таки. Что тебя привело?

— Хочу пригласить тебя на завтрашнюю утреннюю прогулку.

— В смысле? — не понял герцог. Фернан рассказал о вызове на дуэль.

— Де Доресы не успокоятся, пока не перемрут. А зачем тебе шут? Он хоть умеет шпагу держать?

— Говорят, что умеет. Так что? Присоединишься?

— Чтобы меня, чего доброго, убили? — фыркнул герцог. — Ты ведь знаешь, какой я трус.

Фернан скорчил укоряющую физиономию и потянулся за печеньем. Герцог, как всегда, наговаривал на себя лишнее. Как-то, защищая совершенно не вовремя подвернувшего ногу горе-охотника, он не моргнув глазом вышел против вепря с одной дагой. Если это трусость, то Фернан — пречистая Дева Тереза.

— К тому же я ни разу не дрался на дуэлях. Отчего-то меня игнорируют.

— С герцогами предпочитают не связываться. Ваши роды слишком мстительны.

— Кстати, что там с платой кровью?

— Ничего. В случае смерти кого-либо родичи мстить не будут.

— Это плюс. Так, говоришь, дуэль? Что же, я с удовольствием насолю родственничкам.[50]Никогда не любил де Фонсека и их снобизм.

— Де Фонсека участие в дуэли не принимают.

— Зато их холуи принимают. Плюнем на сюзеренов через вассалов.

— Так ты участвуешь?

— Почему нет? — Де Вольга пожал плечами. — Должен же я узнать, что такое дуэль. Надо только вспомнить, куда я засунул свою любимую рапиру.

— Отлично. Тогда слушай, что ты должен сделать…

Si subitum aliqid tibi ab amico faciatur, cogita, si a femina cave, si in certamine singulari animadverti, si ab inimico subride, si in vitae progressu uterc.[51]

Ioannus Tecius. Artifex ferro pugnandi

Рийна легонько дотронулась до его плеча, и Фернан мгновенно открыл глаза. Сна как не бывало. Ощущение было такое, словно он провел в постели целые сутки, а не каких-то жалких четыре часа.

— Пора, — тихо бросила ламия и вышла из спальни.

Фернан посмотрел в окно. Уже рассвело, но до дуэли еще как минимум часа два. Есть время, чтобы не торопиться и привести себя в порядок.

Рийну он нашел в кабинете. Жена, облаченная в красную шелковую рубаху и черные кожаные штаны со шнуровкой, сидела в его кресле, положив обутые ноги на стол. В руках она держала кривой кинжал, ранее принадлежавший одному из де Доресов. Тут же на столе лежала ее рапира, а также дага и вторая шпага Фернана — сестра его любимого оружия. Единственное отличие — клинок был обычным, а не волнистым. На дуэли придется пользоваться стандартным клинком.

Рийна увидела, что он смотрит на нее, и неуверенно улыбнулась.

— Ты спала?

— Нет, — она вздохнула, — мне не хотелось.

Лицо ламии было бледно, глаза лихорадочно блестели.

— «Спаситель! — подумал Фернан. — Кажется, она боится исхода этой дуэли больше, чем я!»

— Все хорошо?

— Конечно. Все просто замечательно, — легко соврала она и быстро заговорила, стараясь уйти от скользкой темы. — Я проверила твое оружие. С ним все в порядке. И…

— Ри, — перебил он ее, — все будет хорошо. Это не первая моя дуэль.

Она вздохнула и неохотно кивнула:

— Просто я боюсь, что они могут задумать какую-нибудь каверзу.

— С них станется.

— Говорят, Менчо де Дорес хороший боец.

— Де Вольга тоже не ребенок. Если он ни разу не дрался на дуэли, это не значит, что он не умеет фехтовать. Тебе Его Светлость проигрывает меньше половины боев.

— Так ты решил отдать де Дореса Паоло?

— Да. Быть может, кое-что выгорит.

— А ты?

— Шут положил глаз на де Каэло. Впрочем, я не стремлюсь лезть в схватку с медведем. Так что мне остается этот никому не известный де Бельвердес.

— Ты зря взял шута.

— Ты это уже говорила. — Он улыбнулся. — Будем надеяться, что его шпага так же остра, как и язык. Ложись спать. Ты слишком устала.

— Я еду с тобой! — Ее голос не допускал возражений.

На всякий случай ламия настроилась на словесную перепалку.

— Хорошо. — Кажется, он ее удивил. — Только не забудь взять с собой кинжал маршала. Встретимся внизу.

Во дворе уже стояли три оседланные лошади. Снежная недовольно фыркала, сетуя на то, что ее столь рано вывели из стойла.

Абоми сидел на земле, прямо под ногами лошадей. Он что-то рассказывал раскрывшему от удивления рот Ули.

— Талела. — Слуга заметил хозяина и встал во весь свой внушительный рост.