Двор чудес - Мишель Зевако

Бассиньяк увидел хирурга возле окна, растолкал толпу… Подойдя к окну, он увидел, что хирург беседует с госпожой Дианой де Пуатье. Что она могла ему говорить?

Не обращая внимания на этикет, Бассиньяк потащил хирурга за рукав.

— Что такое, Бассиньяк? — спросила Диана.

— Король серьезно занемог, мадам — разве вы не знаете? — ответил камердинер.

— О, Господи! Надо же сообщить его высочеству! — воскликнула Диана и тут же отошла, со значением посмотрев на хирурга.

Тот пошел за Бассиньяком.

Камердинер снова бросился бегом и при выходе столкнулся с Жарнаком. Тот взвыл от боли и выругался. Бассиньяку было не до того — он не остановился.

Но остановился хирург.

— Этот болван вас толкнул? — спросил он.

— Да, чертова сила, так и горит…

— Понятно. Скоро я осмотрю ваше плечо. Лишь бы компресс не свалился…

И хирург бросился догонять Бассиньяка.

Жарнак, войдя в гостиную дофина, направился прямо к Диане де Пуатье.

— Как ваше плечо? — спросила она.

— Ничего… Правда, тот бешеный, что, пользуясь темнотой, всадил этот удар, железа не пожалел. Ничего, черт возьми, я возьму свое, как только догадаюсь, с кем имел дело. Но теперь о другом… Сейчас, после перевязки, я пошел на место, где повстречался с тем сумасшедшим, надеясь напасть на его след, и взял фонарь. Знаете, что я там нашел в траве?

— Что же?

Жарнак подал ей сложенный листок бумаги.

— Я имел любопытство распечатать его. Прочтите — увидите, что это и впрямь любопытно.

Диана де Пуатье развернула письмо и перечитала несколько раз.

— Что скажете? — спросил Жарнак.

— Там видно будет, — ответила Диана. — Скоро хирург принесет ответ. Смотря по ответу, письмо или пригодится, или нет. Но в любом случае находка недурная.

* * *

Франциск I стонал на своей большой парадной постели. Мысль о смерти доросла в нем до чего-то чудовищного. Но ему все не удавалось угасить страсть, бродившую в теле. Слова, которые у него вырывались, говорили, что происходит с его душой и телом:

— Умереть бы в руках Жилет… вместе с ней… Как страшно умирать молодым! Но я умру, задушив ее поцелуями…

— Государь, государь! Прочь эти мысли!

— Глаза мои, глаза! Так и горят! Так и жжет огнем! А ее поцелуи этот огонь остудили бы…

— Выпейте, государь, — сказал хирург и поднес королю успокоительное.

Король с жадностью выпил и схватил хирурга за руку.

— Ах, это вы! — воскликнул он. — А где Рабле? Я хочу, чтобы ко мне прислали Рабле!

— Моего знаменитого собрата нет в замке, но я пытаюсь его заменить, насколько позволяют мои скромные знания…

— Да-да, вы тоже ученый…

Король взмахом руки отослал Бассиньяка.

— Королю лучше! — объявил хирург.

Бассиньяк поторопился выйти, чтобы всем передать эту новость, заранее радуясь смятению всех царедворцев.

— И ты выйди, Сансак, — дружелюбно велел Франциск.

Сансак краем глаза посмотрел на хирурга.

— Его Величество перенесли тяжелый кризис, — объяснил тот. — Кризис дошел до высшей точки, а теперь постепенно ослабевает. Я ручаюсь, что Его Величество будет жить, если ему будет угодно следовать моим предписаниям.

— Боже, спаси Его Величество! — прошептал Сансак, и этот железный человек вышел со слезами на глазах. Ведь он, деля забавы и труды короля, глубоко к нему привязался…

Король повернулся к хирургу.

— Скажите мне, как я, — сказал он довольно строго.

— Состояние Вашего Величества не внушает опасений.

— А я вам говорю, что обречен! Мне жить осталось, быть может, месяца три… только зачем?

— У Вашего Величества крепкое сложение. Под действием успокаивающих и очищающих трав кровь может восстановиться…

Франциск I покачал головой.

— Зачем вы мне лжете? — сказал он сурово. — Вы лучше моего знаете, что мой недуг неисцелим.

Хирург ничего не отвечал.

— Вот видите! — в отчаянье вскричал король.

— Государь! Признаюсь, недуг Вашего Величества исцелить нелегко. Но если вы желаете, то проживете не три месяца, а…

— Шесть? — саркастически спросил король.

И опять хирург ничего не ответил.

— Послушайте, — сказал тогда Франциск I, — если мне осталось прожить какие-то жалкие дни, то этого не надо… Слушайте меня… молчите… и повинуйтесь… Я желаю, чтобы с этого дня мне давали такое лекарство, которое совершенно восстановит все мои силы на неделю, а то и того менее. В эти последние дни я хочу стать молодым, пылким — таким, каким был двадцать лет назад. Можете это сделать?

— Да, государь. Но если я вам дам такое лекарство, то убью вас…

— Сделайте и принесите, а там видно будет!

— Еще раз говорю Вашему Величеству, что вы стремитесь к самоубийству…

— Да замолчите же, сударь мой! — простонал король. — Чтобы к утру это лекарство было у меня. Отвечаете жизнью!

— Это королевская воля?

— Да! Я так повелеваю!

— Что ж, будет так… Повинуюсь…

* * *

Может быть, хирург был порядочным человеком. Может быть, он просто испугался. Но он решил, что никому ничего не скажет, а после попробует в последний раз отговорить Франциска I от самоубийственного намерения.

Выйдя от короля, он увидел, что его нетерпеливо дожидается Диана де Пуатье.

— Итак? — спросила она.

— Его Величество перенес кризис, но нет никаких признаков опасности. Он будет здоров, если согласится немного отдохнуть… и особенно если будет устранена причина возбуждения.

— Что за причина? — спросила Диана.

— Женщины! — без обиняков ответил хирург и ушел.

«Женщины? — подумала Диана. — И он может выздороветь… О! Письмо!»

* * *

Хирург поскорей поспешил в свое жилище, где была устроена лаборатория. Мы говорили: может быть, он был порядочным человеком. Идея приготовить обещанное королю лекарство была ему противна. Он сел в кресло, обхватил голову руками и принялся думать.

Вдали на какой-то часовой башне медленно пробили четыре удара. Тут в дверь постучали. Хирург подумал, что его уже срочно вызывают к королю, и поспешно открыл. То была Диана де Пуатье. Войдя, она заперла дверь на все засовы.

— Итак, — сказала она, — расскажите все подробно.

— Я могу только повторить уже сказанное, мадам. Короля можно вылечить — по крайней мере, от этого приступа.