Реальная угроза - Олег Авраменко

Я не знал, какой из Горана пилот (и проверять это не собирался), но командир он вроде был неплохой. На память мне пришло изречение отца, которое я слышал ещё в детстве: «Командующий армией не обязан быть хорошим солдатом, а командующий флотом может и не уметь управлять кораблём». Также я вспомнил о древнем адмирале Нельсоне, который страдал от морской болезни. Впрочем, водить корабли он умел.

А ещё я понял одну вещь: самолично участвовать в сражении принц не собирается. Он намерен лишь руководить катерами своего дивизиона, оставаясь вне досягаемости орудий противника. Если отец знал это наперёд, то он не просто обеспечил меня дополнительной страховкой. Фактически тем самым он вывел меня из боя, не запрещая участвовать в войне…

Вебер наклонился в мою сторону и произнёс по-эридански быстрой скороговоркой, которую инопланетники, даже владеющие нашим языком, разобрать не могли:

— Зря я не пошёл к Яне. С этим малышом, который мнит себя главнокомандующим, наши орудия покроются паутиной.

— Можете пострелять для профилактики, — ответил Горан, который как раз закончил инструктаж своих капитанов. — Извините, забыл вас предупредить, что ко всему прочему у меня абсолютный музыкальный слух. В чём-то вы правы, мистер Вебер. Я человек мирной профессии. Контр-адмирал — моё первое воинское звание и, надеюсь, последнее. Но вы ошибаетесь, если думаете, что я боюсь сражения. Просто ваш «Орион» не вписывается в мою тактическую схему как боевая единица. Зато для командования дивизионом — и тут адмирал Шнайдер был совершенно прав — он подходит идеально.

Уинтерс доложил:

— Получено сжатое сообщение от командного центра. Распаковываю.

На экране внешней связи возникло лицо вице-адмирала Бенсона.

— Господин принц, — заговорил он. — Мы приняли к сведению ваше намерение атаковать в секторе F 845 324. Возражений нет. Однако имейте в виду, что ваш дивизион не приспособлен для ведения массированных боевых действий.

Экран погас.

— Имею, имею, — ответил в пустоту Горан, а потом обратился к тридцати своим капитанам: — Господа, время пришло. Удачной охоты!

Катера почти одновременно совершили погружение.

— Мистер Уинтерс, — распорядился принц. — Открытый канал связи в широком коротковолновом диапазоне. Максимальная интенсивность сигнала — в направлении вражеской группировки.

Уинтерс был удивлён, но подчинился.

— Канал готов, сэр.

Положив руку на консоль, Горан нажал несколько клавиш. На обзорном экране появились красные крестики, обозначавшие цели для атаки. Я испытал настоящий шок, когда убедился, что это — сплошь самые крупные суда, включая авианосцы, линкоры и десантный транспорт. Лакомые кусочки — но ведь их плотно прикрывали корабли сопровождения!

— Ни фига ж себе аппетиты! — произнесла Элис, и все мы были с ней согласны.

— Мелкая рыбёшка меня не интересует, — невозмутимо сказал принц. — Без тяжёлых кораблей вторжение обречено. — Он включил микрофон и заговорил совершенно другим голосом, в котором звучал металл: — Слушайте, тяньгонские ублюдки! К вам обращается принц Горан Зарконский, брат принцессы Эрики, которую убил ваш мерзкий диктатор генерал Чанг. Теперь настал час расплаты. Получайте от всего Заркона. Добро пожаловать в ад!

Едва принц закончил — а он наверняка следил за хронометражем, — как немного в стороне от потока вражеских судов полыхнула вспышка, голубая молния протянулась через пол экрана и вонзилась в вытянутый нос одного из линкоров, туда, где располагался вакуумный излучатель. При этом, как ни странно, луч беспрепятственно прошёл сквозь корпусы двух кораблей, оказавшихся на его пути.

Вслед за этим замелькали новые молнии, целью которых были другие обозначенные крестиками суда.

— Это «звапы»! — первой сообразила Кортни и скривилась. — Как глупо…

Горан невозмутимо ухмыльнулся.

— Э, нет, совсем не глупо! — отозвался Купер. — Вы только посмотрите!

Мы уже и так смотрели во все глаза. Вокруг носовой части линкора возникло знакомое всем лётчикам сияние — вторичное излучение от аннигиляции электронно-позитронных пар.

— Индуцированное погружение! — потрясённо произнёс Вебер. — На одном излучателе. Сейчас будет штопор… Вот!

На научном жаргоне это называлось критической дистенсией, которая возникала при неравномерном погружении корабля в вакуум. Мы, звёздные лётчики, предпочитали термин «штопор», позаимствовав его из арсенала воздушной авиации. Но для нас это была не фигура высшего пилотажа — это означало неизбежную катастрофу. Линкор в прямом смысле слова разорвало на куски, а в следующую секунду все части, на которые он распался, полыхнули ослепительным огнём.

То же самое случилось ещё с двумя линкорами и одним авианосцем. А десяток кораблей первого класса — тяжёлые крейсера, факельщики и дредноуты, — которые тоже подверглись атаке, погибли ещё быстрее, не успев даже войти в штопор. Через пару секунд после залпов из «звапов» их излучатели попросту взрывались от избытка поглощаемой из вакуума энергии.

— Шестнадцать целей уничтожено, — подвёл итог Горан, тут же принимаясь за составление плана для следующей группы катеров. — Четырнадцать промахов, одно ошибочное попадание — фрегат вместо десантного транспорта. Потерь — ноль. Вполне удовлетворительно.

— Удовлетворительно… — пробормотал Вебер. — Чтоб я сдох, если это только удовлетворительно! Сэр, адмирал, вы гений!

— Я знаю, — скромно ответил принц, не отрываясь от работы. — К сожалению, ни мистер Шнайдер-младший, ещё на Вавилоне, ни мистер Шнайдер-старший, уже здесь, на Ютланде, не оценили моей гениальности.

— Но мы не предполагали… — начал было я.

— А следовало предположить, капитан. В спокойном вакууме мои «звапы» не действуют; в слабоаномальной области они парализуют работу излучателей. Почему бы вам было не задуматься: а вдруг при сильной аномалии проявится новый эффект? Тем более, что я упомянул при вас о «вакуумном зажигании». Здесь, где энергетические уровни возбуждены до предела, очень легко зациклить излучатели, заставить их бесконтрольно поглощать энергию. Причём это фундаментальный эффект — он основан не на каких-то конструктивных особенностях излучателей, а на самом принципе их работы.

Горан сделал паузу, чтобы связаться с вернувшимися катерами и поздравить их с успешным выполнением задания. Потом, по другому каналу, приказал капитанам следующих тридцати катеров готовиться к боевому вылету.

— Нет, я вас решительно не понимаю, — продолжал он, закончив с переговорами. — Вы отнеслись ко мне, как к шуту гороховому. За десять дней вам даже в голову не пришло испытать мои «звапы» в условиях вашей аномалии. А я не навязывался — в конце концов, вы здесь хозяева и лучше знаете, в чём нуждаетесь. А теперь… Теперь вам это дорого обойдётся.