Три метра над небом. Я хочу тебя - Федерико Моччиа

— Да ты же только что смотрел ужастик. «На объездной позади Джин»! Настоящий триллер. Бр-р-р. Ты до сих пор дрожишь. Я же вижу. Бери на мелодраму, там впросак не попадешь.

Две девчонки, стоящие передо мной, смеются. Джин удаляется, покачивая головой. С ума сойти… Девчонки передо мной оборачиваются и снова улыбаются. Потом, к счастью, они снова увлекаются прерванным разговором. Впервые понимаю, что значит чувствовать себя «подчиненным». И кому! Женщине, Джин, той, что вела мой мотоцикл, вела хорошо, спокойно, уверенно, быстро… Она проехала по всей объездной, в юбке, переключая передачи изящной туфелькой, обгоняя несущиеся машины. Джин… первая женщина, которая вела мой мотоцикл. И первая, сумевшая подчинить меня! Я едва сдерживаю смех. Моя очередь. Снова становлюсь серьезным и без всяких колебаний покупаю билеты.

Джин стоит в дверях зала с двумя стаканчиками попкорна и кока-колой с парой соломинок, которую она поставила на приступок.

— Ну, все в порядке?

Я беру кока-колу, делаю глоток и обгоняю ее.

— Пойдем.

Джин, идет за мной, стараясь не просыпать попкорн.

— Можно узнать, какой ты выбрал фильм?

— А что? Ты сразу начнешь возражать?

— Я?! Почему ты так думаешь? Это неправда. Я очень покладистая. И совсем не зануда. И потом, я ни один из этих фильмов не видела. Ни комедию, ни мелодраму, ни даже триллер. Мне все одинаково интересны.

— Да? Ну, вот я на все и взял? — И я вынимаю из кармана шесть билетов. — Сначала ужасы, потом комедия, чтобы ты слегка пришла в себя, а потом мелодрама, и тогда, возможно, я тоже почувствую удовлетворение.

— После мелодрамы?.. Каким это образом?

— Удовлетворение в физическом смысле… Послушай, возьмем сегодняшний вечер: ты привезла меня на моем мотоцикле, посмотришь три фильма, вместо одного, между вторым и третьим — перерыв в двадцать минут и мы, наверно, поедим чего-нибудь… И за все это я ничего не получу? Ну, нет, так не пойдет. Ты — мое капиталовложение. Так что мне кое-что, а именно «одна вещь» да причитается. А?

— Только одна вещь? Да ты достоин гораздо большего. Держи, ты все это заслужил!

Джин кидает мне стаканчик с попкорном. Я ловлю его не очень ловко, поскольку в одной руке держу кока-колу. В результате, несколько хлопьев попадают мне на свитер и целая куча рассыпается по полу. Джин уходит, гордо подняв голову.

— Не переживай, это за счет заведения!

Именно в этот момент мимо проходят те две девицы, что стояли передо мной в очереди. Они снова смеются. Я снимаю с себя несколько хлопьев и тоже улыбаюсь.

— Простите ее. Она не хочет сама себе признаться, что влюблена!

Они кивают. Мне кажется, мое объяснение показалось им убедительным. Успокоившись, я вхожу в первый зал. Там темно.

— Джин… Джин, ты где? — я зову ее очень тихо, но, как всегда, находится какой-то тип, который шипит. — Да еще и титры-то не начались… — говорю я чуть громче. — Джин! Подай какой-нибудь знак.

Справа мне в щеку летит попкорн.

— Я здесь…

Сажусь рядом с ней, и она протягивает мне свой стаканчик.

— Если ты свой съел, бери мой. Я щедрая, ты же знаешь.

— Как не знать! Ты прямо в лицо его бросаешь!

Я засовываю руку в ее стаканчик и вынимаю немного попкорна, а потом приканчиваю все остальные.

— Стэп, скажи правду, эту идею насчет трех фильмов ты взял у Антонелло Вендитти[55]?

— Антонелло Вендитти? Да ты что, с ума сошла? Да кто его знает?

— При чем тут это? Из его песни. Там, где он поет про Милана Кундеру, который говорит про школу и о Юлии Цезаре.

— Никогда не слышал.

— Никогда не слышал?

— Никогда.

— Да где ты живешь? Ты что, никогда не слушаешь слова?

— Нет, никогда не слушаю певцов-романтиков…

Сидящий впереди господин решительно поворачивается к нам:

— Зато мы все слушаем, что вы там говорите. А нам хотелось бы услышать еще и то, что говорят в фильме. Или сейчас, по-вашему, все еще титры идут?

Зануда мстительный. Он специально поджидал, когда мы заговорим, чтобы выдать свою шуточку про титры. А он мог бы просто снова шикнуть. Мы бы замолчали и все тут. Так нет, он тут права качает. Я начинаю подниматься.

— Извини, но…

Не успеваю закончить фразу, как Джин тянет меня вниз за куртку, и я падаю на сиденье.

— Стэп, поласкай меня немного!

Она притягивает меня к себе. Мне не надо повторять дважды.

После первого фильма, «Что скрывает ложь», мы идем выпить пива в паб «Warner» — у нас есть немного времени до начала следующего сеанса.

— Скажи мне правду, Джин… тебе было страшно?

— Мне? Я и слова такого не знаю.

— Тогда почему ты сначала так сильно меня сжимала, а на самом интересном месте отпустила руки?

— Я боялась.

— А, вот видишь? Я же сказал…

— Я боялась, что тот тип впереди или кто-нибудь сзади заметит и заявит на нас… что мы шумели. Или из-за непристойного поведения в общественном месте.

— Уж лучше второе.

— Конечно, тогда я тоже в полиции засвечусь.

— Да не бойся ты! А, например, я коллекционирую заявления. Непристойного поведения мне как раз не хватает!

— Ну так вот: со мной ты свою коллекцию не закончишь.

— Это еще почему? У нас два фильма впереди.

Джин делает резкое движение. Я хватаю ее стакан, пока она не вылила на меня пиво.

— Эй, не бойся. Я просто хотела его допить, ведь скоро кино начинается. Если мы опоздаем, что будет с твоей коллекцией?

Она допивает пиво, встает и манжетом куртки вытирает рот.

— Пойдем. Или ты больше не хочешь?

И с весьма двусмысленным видом идет в зал. Мы смотрим «Очень страшное кино». Сначала — фильм ужасов. Теперь — пародия на ужасы. Интересно, что она думает о моем выборе. Но я ее не спрашиваю, и так слишком много вопросов. Джин ерзает в кресле. То и дело смеется над какой-нибудь сценой с дебильным юмором. Уже одно то, что она смеется, — неплохо. Не надо мной ли она смеется? Слишком много вопросов, Стэп. Да что это с тобой: ты потерял уверенность в себе?

Джин встает.

— Ой, я иду в туалет.

— Давай.

— Ты не понял?

— Да, ты же сказала, ты идешь в туалет.

Джин пожимает плечами и с улыбкой пробирается к выходу, слегка наклонившись, чтобы не загораживать экран сидящим на задних рядах. Или чтобы не бросаться никому в глаза? Я оборачиваюсь назад. Там никого. Продолжаю смотреть фильм. Какой-то тип в маске бегает, спотыкаясь. Но мне не смешно. Может быть, потому что я думаю о Джин. Она в туалете. Или, может быть, потому что просто не смешно. Мне бы тоже надо пойти в туалет. «Надо» — это сильно сказано. Просто пойти, чтобы понять, понял я или нет.