Черный меч - Иар Эльтеррус

– Не понимаю…

– Поймешь. А сейчас – просто прими как данность. Любое твое слово для меня – нерушимый закон. Если ты скажешь – я умру за тебя.

Вскочив, Этьен прошелся по комнате. Непонятно откуда, но он точно знал – Кёрнхель говорит правду. Вот только он не понимал, что ему с этой правдой делать.

– Ладно, ты мне потом обо всем расскажешь. А сейчас – позволь перевязать твои раны.

– Прости за то, что тебе пришлось со мной возиться. – Полуэльф немного повернулся, чтобы графу было удобнее снять повязку с его плеча.

– Ничего страшного.

Про себя Этьен на все лады проклинал Эстаи, который так и не появился с утра.

Как ни странно, это помогло.

«Совершенно необязательно говорить обо мне в столь пренебрежительном тоне!» – усмехнулся Меч, как всегда, неожиданно проявляясь в сознании графа.

«Куда ты пропал?»

«У меня есть еще дела и кроме того, как оберегать тебя ото всех напастей и неприятностей, которые липнут к тебе, как мухи к… меду».

Этьен сдавленно зарычал.

«Прекрати свои шуточки, пожалуйста! Мне нужна твоя помощь».

«Что еще случилось?»

«Ты обещал научить меня исцелять. Кое-чему я смог научиться и сам, эта Сила словно подсказывает мне, как делать то или иное, но этого недостаточно».

«Тебе это прямо сейчас надо?»

«Вообще-то, если ты не заметил, у меня на руках раненый, которого нужно как можно быстрее вылечить, чтобы он мог мне помочь».

«Раненый, говоришь… – Меч присмотрелся к полуэльфу, считывая его энергетику и ауру… – Этьен, ты знаешь, кого ты спас?»

«Нет. Он что-то странное говорил про то, что принадлежит мне, что с рождения мне предназначен, но я так и не понял».

«Я так и понял, что ты так и не понял, – проворчал Эстаи. – Ладно, я тебе потом расскажу. А сейчас – смотри и запоминай…»

– Этьен, что с тобой? – Кёрнхель осторожно коснулся плеча замершего графа. Тот вздрогнул и открыл глаза.

– Все в порядке. И даже лучше, чем в порядке. Сейчас покончим с твоими ранами.

Он быстрым движением кинжала срезал повязку на груди полуэльфа, сосредоточил Силу Предела на кончиках пальцев и, придав магии нужную форму, стряхнул несколько вязких черных капель прямо в рану. Несколько секунд ничего не происходило, а затем края разреза начали на глазах смыкаться. Через две минуты о ране напоминал только свежий сизый шрам, который тоже вскоре исчез.

– Ты маг? – с интересом, но без всякого страха спросил Кёрнхель, наблюдая, как Этьен исцеляет следующую рану.

– Что-то вроде того. Я – Хранитель Черного Меча, – неожиданно для самого себя ответил граф.

– Я так и предполагал, – удовлетворенно улыбнулся полуэльф, откидываясь на подушку.

Вечером Этьен, не удержавшись, дошел до дома Мари де Реннит. Форточка в гостиной была открыта, и он не рискнул стучаться – мало ли, инквизитор его узнает или даже просто поинтересуется, что за подозрительный тип заходит к его матери. А если подозрения графа были верны и герцогиня как-то связана с противостоящим Церкви Тайным Орденом, то он тем более не имел права наводить на нее подозрения.

В общем, он ограничился тем, что раза два прошел по улице от начала и до конца. Когда же Этьен собирался уходить, из дома вышла Энни. Поправила плащ, накинув на голову капюшон, и быстрым шагом пошла по улице, сделав графу едва заметный знак следовать за ней. Проходя под погасшим фонарем, девушка наклонилась поправить пряжку на туфле и практически незаметно вложила между камнями булыжной мостовой клочок бумаги.

В записке герцогиня просила Этьена дождаться нового письма от нее, а до тех пор – сидеть тише мыши. Также она писала, что если будут затруднения с деньгами, то некоторую сумму граф может получить в знакомом ему трактире, назвав хозяину пароль.

От денег граф отказался – того, что у него было, должно было хватить до конца недели, а к тому времени он надеялся получить от Мари письмо с дальнейшими указаниями, благо теперь он был уверен в том, что герцогиня является одним из членов Тайного Ордена, причем не из последних.

Прошло три дня. Кёрнхель полностью оправился от ран, восстановил силы и теперь каждое утро по два-три часа тратил на то, чтобы, как он выражался, «вернуть форму». Увидев его упражнения первый раз, Этьен решил, что глаза его обманывают – невозможно так быстро двигаться! Заметив его изумление, полуэльф прервал тренировку.

– Что-то не так?

– Как ты это делаешь? Как ты двигаешься с такой скоростью?

– Мой отец – человек – был наемным убийцей, а мать – лесная эльфа – чародейкой. Когда выяснилось, что магический талант у меня отсутствует начисто, за мое обучение взялся отец. Он учил меня, пока сам еще был на что-то способен. Потом я совершенствовался сам.

– Кёрнхель, сколько тебе лет? – догадался спросить Этьен, наконец вспомнив о разнице в сроках жизни различных рас.

– Немного… для полуэльфа, конечно. Всего лишь тридцать пять.

При том, что выглядел он едва ли на восемнадцать… впрочем, граф предпочел промолчать.

– Если хочешь, я смогу научить тебя кое-чему. Не всему, конечно, но многому.

– Я был бы очень благодарен. Но сначала я хотел бы поговорить о том, что нас ждет в ближайшем будущем.

Кёрнхель, скрестив ноги, уселся прямо на полу и приготовился слушать.

– Думаю, ты и так это понял, но на всякий случай… В общем, я собираюсь уничтожить Инквизицию и полностью изменить порядки в этой проклятой империи.

– Я так и подумал, – серьезно кивнул полуэльф.

– Это сложная, опасная и почти безнадежная затея. Я не хочу впутывать в нее тех, кто сам того не желает.

– Я же сказал, что любое твое слово для меня – закон. Я всегда с тобой и всегда – на твоей стороне. Я, по сути, просто немного отдельная, но часть тебя. Что бы ты не решил, я всегда буду с тобой – по крайней мере до тех пор, пока я тебе нужен.

Этьен внимательно посмотрел на собеседника. Кёрнхель казался совершенно невозмутимым, по его красивому, спокойному лицу невозможно было понять, что он думает в тот момент. Внезапно в голову графу пришла безумная мысль.

– Скажи, а если я решу, например, уничтожить какую-нибудь разумную расу? Тех же эльфов, к примеру. Тогда ты тоже будешь со мной и поможешь мне совершить это преступление? – спросил он, глядя прямо в глаза полуэльфу.

По лицу Кёрнхеля пробежала судорога боли. Он долго молча смотрел на Этьена и лишь через пять минут заговорил:

– Нет. Если ты решишь совершить настолько страшное преступление, я убью тебя, чтобы не позволить погубить свою душу. А потом – себя, потому что жить дальше просто не смогу, – выдохнул полуэльф, отводя взгляд.