Императорский отбор - Сергей Чехин

— Да как вы смеете?! — соперник засопел, как бык.

— А что такого? — с наигранным недоумением пожал плечами. — Вполне обоснованное предположенье, ведь яблоко, как известно, от яблони недалече падает. Сдается мне, и ваш папенька — та еще мразь, коль воспитал таких подонков.

Ревущий поток ударил в грудь и сшиб с ног. Я рухнул навзничь, а Виктор навис надо мной, сжимая прозрачную струю, точно плеть. От первого взмаха откатился вбок, а вот второй наверняка переломал бы мне кости, ведь на мокрых плитах особо не попрыгаешь. Благо нас успели разнять подскочившие гвардейцы, и пока Витте ругал нас за глупость и несдержанность, я подошел к столу и выжал на острие пару капель из манжеты.

Но перед тем не удержался и показал ушлепку средний палец, хотя пес вряд ли знал суть этого жеста. Зато прекрасно чувствовал, что его переиграли и уничтожили, как дешевку, и потому дрожал от ярости и жажды расплаты. Оставалось лишь усмехнуться и подмигнуть — мол, развели дурачка на четыре кулачка, вот только радость от победы скоро сменилась горечью поражения. Кровь никак не отреагировала на стихию, тем самым вогнав нас всех в полнейший ступор.

— Итак, господа, — мы сели перед рапирой, словно знатоки у черного ящика. — Если это не магия, то что?

— Может, все-таки отрава? — Щедрин пригладил непослушные кудри. — Только настроенная на одну цель? Вот принцессе и поплохело, а остальным — хоть бы хны.

— Боюсь, до такого яда еще пара сотен лет… — вздохнул, все сильнее теряясь в догадках.

— А что если магия сопряжена? — подал идею Гессен. — Если соединить несколько элементов в малых дозах, они полностью растворятся друг в друге и перестанут отвечать на отдельные воздействия. Это же базовый принцип алхимии — вы чего, господа, школу прогуливали?

— Алхимия! — Руслан с досады стукнул кулаком и тут же потряс ушибленной рукой. — И как мы раньше не догадались? Столько времени профукали!

— Не профукали, а отрабатывали версии, — с важным видом поправил я. — Зато общая картина ясна, осталось лишь уточнить детали.

— Надо скомбинировать магии, — продолжил немец. — Тогда узнаем, с чем имеем дело. Не спешим и действуем крайне осторожно — переусердствуем и в лучшем случае испортим образец.

Не стал спрашивать, что будет в худшем — и так сидел, как на иголках. Мы протянули к острию руки, будто собирались дать страшную клятву, и зажгли меж пальцев по крупице своего таланта. Мне пришлось орудовать двумя руками сразу, чтобы последним элементом добавить каплю, поэтому волновался вдвое сильнее товарищей. Все произошло, как в фильме «Пятый элемент», только никто не стрелял в комету лазером изо рта, и элементов оказалось шесть.

На этом сходства со знаменитой картиной закончились, и начались отсылки на совершенно иной жанр — а именно, на мэш-ап из «Нечто» и «Чужого». Почти свернувшаяся багряная капля вдруг разбухла, засочилась гноем и превратилась в жирного слизняка на дюжине щупалец-ножек. Тварь сразу при рождении оказалась наколота на острие, и потому судьба ее была предрешена, и все равно наша компашка в ужасе отпрянула. Даже охранник отшатнулся, прежде чем выхватить из-за голенища метательный кинжал и порубить мелкую гадость на куски.

Это, впрочем, привело лишь к тому, что тварей стало несколько — каждый кусок отрастил лапки и уже приготовился делать ноги в переносном смысле, но тут Герман выпустил огненную струю прямо на стол и спалил червяков дотла.

— Проклятый гомункул! — Щедрин вытаращился и часто задышал. — Так вот что случилось с принцессой!

Да уж, теперь все прочно встало на свои места. Кто-то подсунул яйцо паразита в стакан, и провернуть трюк не составило особого труда — достаточно якобы случайно окунуть в напиток палец. А в желудке нечисть быстро разрослась и принялась качать из бедолаги все соки. И наверняка бы прикончила, не окажись рядом подмоги. Что же, дело осталось за малым — вытащить дрянь и найти убийцу.

— Господин Витте! — подбежал к старику. — В животе у Анны гомункул. Прикажите носферату немедленно его уничтожить.

— Гомункул? — агент нахмурился. — Так вот в чем причина… Друзья — вы все слышали. Приступайте немедленно.

Врачи сели промеж изнуренных до полусмерти горничных, рванули блузку на животе Анны и воздели над ним ладони. Теперь из них выстрелили не щупальца, а широкие багровые лучи, и глаза эскулапов полыхнули огнем. Круглые пятна как прожекторы носились по бледной коже, и лично я не видел ни округлостей, ни припухлостей — наоборот, и без того поджарый животик еще больше впал. Тем не менее, вскоре диагноз подтвердился:

— Гомункул в желудке, — голосом провидца сказала женщина-носферату.

— Присосался к стенкам, — тем же тоном вторил молодой светловолосый мужчина. — Очень прочно.

— Щупальца проникли в кишечник, — отчеканил пожилой доктор, похожий на облаченную в костюм мумию. — Оплели легкие. Подбираются к сердцу. Просто вырвать червя нельзя. Убить тоже.

Не надо объяснять, почему — тогда каждый обрубок превратится в такого же слизня и с гарантией прикончит страдалицу. А если гад сдохнет, то навсегда останется в теле, и ни магия, ни хирургия не поможет. Придется принцессе ждать как минимум век, прежде чем медицина дойдет до операций столь сложного уровня. Вот только нутро подсказывало, что так много времени у бедолаги нет. И выход оставался всего один.

— Нужно убедить червя, что дело сделано, — сказал я.

— И как, хотелось бы узнать? — Витте с недоверием посмотрел на меня. — А то некромантов при дворце не держим.

— Можно попробовать заморозить ее. Понизить температуру и тем самым сымитировать трупное окоченение. Возможно, этого хватит, и тварь сама вылезет наружу. Носферату очень сильны и выносливы — если повезет, обман получится.

— В данных обстоятельствах мы не вправе полагаться лишь на удачу. Я обсужу это с докторами, а вы пока займитесь убийцей.

Эта задача оказалась проще предыдущих. Мы знали наверняка, кого надо искать — разносчика или повара, что ошивался рядом с местом принцессы и наливал ей вино. Челядь первой попала под подозрение — вместе с Германом мы оттеснили прислугу в дальний угол и приступили к допросу — пока без пристрастия, но если пришлось бы, я бы не задумываясь применил силу, ибо слишком многое стояло на кону. Четко и громко описав того, кто нам нужен, я понизил голос и добавил как-бы не для протокола:

— Надеюсь, вы понимаете, чем все может обернуться? Не признаетесь мне — признаетесь вампирам. Уж они-то умеют развязывать языки. Или того хуже — попадете в застенки канцелярии, что вас на ремни порежут, а потом в бараний рог свернут. Так что говорите сразу — кто подбросил ее величеству эту дрянь?

Желающих чистосердечно излить душу не нашлось — все стояли как вкопанные с опущенными головами и понурыми плечами.

— В глаза смотрите, когда с вами разговаривают! — строго бросил я, с неожиданностью обнаружив у себя замашки злого полицейского. Ну а что еще делать, когда могу лишиться двух подруг сразу.