Тайная жизнь, или Дневник моей матери - Диана Чемберлен

23 июня 1955 г.

Папа и Сюзанна терпеть не могут Лу и даже не пытаются скрыть свои чувства. Она рассуждает о правах индейцев и чернокожих. Она толкует о Моцарте и Пикассо. Словом, она слишком затейливая, на вкус папы и Сюзанны. А мне, наоборот, нравится ее слушать.

24 июня 1955 г.

Папа сказал Кайлу, что не желает больше терпеть у себя дома Лу – она слишком нервирует Сюзанну. Но дело, думаю, не в Сюзанне, а в нем самом. В последнее время он стал чрезмерно раздражительным и часто прикладывается к бутылке. Я испугалась, что Лу и Кайл уедут до срока, и упросила папу потерпеть еще немного.

27 июня 1955 г.

Прошлым вечером Лу спросила, не возражаю ли я, если она немного понянчится с Иден. До этого она даже не прикасалась к ней – видимо, чтобы не рассердить меня. Лу и Кайл сказали, что не планируют заводить детей, поскольку им придется много путешествовать. И вот теперь, наблюдая за тем, как они воркуют над Иден, я поняла, на какую жертву они идут.

Сама я практически не ревную к Лу, если не считать моментов, когда Кайл к ней прикасается. Это пробуждает во мне давнее желание, которое я старательно прячу от себя. Впрочем, Кайл старается не дотрагиваться до нее при мне: они оба заботятся о моих чувствах.

28 июня 1955 г.

Мы продали дом Мэтта, а на вырученные деньги устанавливаем у себя водопровод. Красота! Оставшуюся сумму Кайл собирается положить на специальный счет, чтобы Иден могла воспользоваться ею, когда будет поступать в колледж. Благодаря Мэтту она ни в чем не будет нуждаться. В пятницу Кайл и Лу уезжают в Нью-Йорк, а в воскресенье – в Колумбию. Это безумно далеко от Линч-Холлоу.

6 июля 1955 г.

Я снова могу писать! Впервые после смерти Мэтта мне захотелось вернуться к книге, над которой я тогда работала. Иден лежит в своей кроватке с крохотными затычками в ушах, чтобы стук машинки не мешал ей спать. Я так рада, что у меня есть Иден. Без нее я чувствовала бы себя очень одиноко. Перед тем как уехать в Колумбию, Кайл вручил мне фотоаппарат, и я старательно снимаю маленькую Иден. Папа говорит, я уделяю ей слишком много внимания – так можно избаловать ребенка. Именно этим я и собираюсь заниматься: баловать ее с утра до вечера.

15 августа 1955 г.

Кайл и Лу поженились в день моего рождения. Мне очень повезло, что Кайл встретил такую женщину, как Луиза. Только представьте, насколько все было бы иначе, если бы он не мог рассказать своей жене про Иден! Его письма ко мне проникнуты теплом и заботой. Разумеется, он не упоминает о нашем маленьком секрете, но я научилась читать между строк. Так что все пока складывается как нельзя лучше.

Проснувшись, Иден обнаружила, что полулежит на диване, прижимая к груди заветную тетрадь, а Бен легонько трясет ее за плечо. На улице было еще совсем темно. Пока Бен вел ее к кровати, в ее сознании всплывали обрывки прочитанного. Юркнув в постель, Иден с удобством устроилась в объятиях Бена.

– Не хочу, чтобы она умирала.

– Кто?

– Моя мать. Хочу, чтобы все было по-другому. – Она почувствовала, что Бен еще крепче прижал ее к себе. – Конец уже близок. Мне предстоит снова потерять ее.

Когда она проснулась во второй раз, было уже светло. Из кухни доносился запах бекона. В комнату заглянул Бен.

– Вставай и одевайся, – сказал он. – Я готовлю нам порцию холестерина на целую неделю.

Приняв душ, Иден надела белые шорты и белую футболку и села за стол.

– Шарлотта исчезла, – сказала она.

Бен кивнул:

– Я заметил. Должно быть, она решила, что ты тут надолго, и предпочла удалиться восвояси.

– Мне нужно съездить к Кайлу и Лу, – промолвила Иден. – Хочу спросить, можно ли нам с Кэсси пожить у них, пока у тебя не закончится работа и ты не найдешь себе что-нибудь новое. Потом я позвоню Нине и скажу, что окончательно отказалась от идеи снимать этот фильм. Лучше почитаю сценарии, которые она прислала, и выберу что-нибудь подходящее.

Бен выслушал ее тираду и улыбнулся:

– Похоже, мне нужно всерьез задуматься о поисках новой работы.

– Если не хочешь принимать мою помощь, само собой.

– Что бы ты предпочла? В географическом плане. Флорида? Новая Англия?

– Мне все равно, Бен.

Интересно, сколько времени ему потребуется на то, чтобы понять, что ей и в самом деле все равно?

* * *

– Да ты, должно быть, издеваешься? – Нина только что не кипела от возмущения. – Ты бросаешь все ради этого фильма, а теперь заявляешь, что не желаешь и думать о нем?

– Именно. Так с какого сценария мне лучше начать?

– Постой-ка, Иден, не будем спешить. Ты могла бы прилететь сюда, и мы…

– Я не вернусь, Нина. Поживу здесь, пока Бен не найдет новую работу, а потом уеду с ним.

В трубке воцарилось молчание.

– Нина?

– Этот парень тебя околдовал или что?

– Просто скажи, с какого сценария мне начать.

Нина вздохнула:

– Возьми для начала «Сокровищницу». Она написана под тебя, в буквальном смысле слова. Джон Пэквуд сказал, что с самого начала планировал снять в этом фильме тебя.

– Хорошо, я прочитаю, а потом перезвоню.

* * *

После обеда она приехала в Линч-Холлоу. Кайл и Лу сидели на задней веранде, спасаясь от палящего зноя.

– Я хотела обсудить с вами свои планы, – сказала она, присаживаясь на один из стульев. – Я не собираюсь возвращаться в Калифорнию. Продам свой дом, а потом буду работать для Детского фонда, время от времени снимаясь в кино. Но жить я буду там, где Бен сможет подыскать себе работу. – Она стряхнула с рукава божью коровку и добавила, как о чем-то решенном: – Я не буду снимать фильм о своей матери.

Лу с Кайлом переглянулись, но промолчали, и Иден продолжила:

– На следующей неделе приезжает Кэсси. Мне бы хотелось остаться с ней в Линч-Холлоу, если вы не против. Или же я подыщу себе что-нибудь в Колбруке.

– Разумеется, ты можешь остаться, – сказала Лу.

Иден взглянула на Кайла:

– Кайл?

– Мы будем только рады, Иден.

– У нас есть раскладная кровать, которую можно установить в маленькой спальне наверху, – добавила Лу.

– Спасибо, – сказала Иден, вставая со стула.

– Я провожу тебя. – Кайл встал и прошел за ней в дом. У входной двери он придержал ее за локоть: – Меня кое-что беспокоит, детка. Позволь уж старику высказаться начистоту.

Иден скрестила на груди руки, отгораживаясь от него, как щитом.