Цивилизации Америки, Великие географические открытия и колониальное хозяйство, генезис капитализма и становление классической политэкономии, великие буржуазные революции и развитие капитализма - Коллектив авторов -- История

понятий то, что внешне проявляется в жизненном процессе, в том виде, в каком оно проявляется и выступает наружу, – оба эти способа понимания у Смита не только преспокойно уживаются один подле другого, но и переплетаются друг с другом и постоянно друг другу противоречат»[58].

Далее Маркс говорит, что двойственность Смита имеет свое оправдание, так как его задача действительно была двоякой. Стремясь привести экономические знания в систему, он должен был не только абстрактно анализировать внутренние связи, но и описать буржуазное общество, подобрать номенклатуру определений и понятий. Эта двойственность Смита, его непоследовательность в проведении основных научных принципов имела большое значение для дальнейшего развития политической экономии. Давид Рикардо был, вероятно, первым, кто критиковал шотландца, защищая Смита-аналитика от Смита-описателя. Вместе с тем на «Богатство народов» могли опираться и те авторы, которые, в отличие от Рикардо, развивали поверхностные, вульгарные представления Смита.

Смит имел глубокое представление о предмете политической экономии как науки, сохраняющем свое значение до настоящего времени. Политическая экономия имеет две стороны. Прежде всего это наука, изучающая объективные, существующие независимо от воли людей, законы производства, обмена, распределения и потребления материальных благ в данном обществе. Формулируя во введении тематику двух первых книг своего исследования, Смит, по существу, излагает это понимание политической экономии. Он будет рассматривать в них причины роста производительности общественного труда, естественный порядок распределения продукта между различными классами и группами людей в обществе, природу капитала и способы его постепенного накопления.

Это позитивный, аналитический подход к экономической структуре общества. Изучается то, что есть в действительности, как и почему эта действительность развивается. Важно, что Смит видит в политической экономии прежде всего анализ социальных проблем, отношений между классами общества.

Но есть и другая сторона. По мнению Смита, политическая экономия должна на основе объективного анализа решать практические задачи: обосновывать и рекомендовать такую экономическую политику, которая могла бы «обеспечить народу обильный доход или средства существования, а точнее, обеспечить ему возможность добывать себе их…»[59]. Политическая экономия должна, следовательно, вести дело к тому, чтобы в обществе действовал порядок, создающий максимально благоприятные условия для роста производительных сил.

Это – нормативный, практический подход. Экономист при таком подходе пытается ответить на вопрос, что и как делать для «роста богатства».

Как правило, оба метода тесно взаимосвязаны и в любой экономической концепции один дополняет другой. Однако, как мы увидим ниже, для многих крупных ученых было в дальнейшем характерно преобладание либо первого, либо второго подхода: если школа Сэя кичилась своим «позитивизмом», декларативно отказывалась от нормативных рекомендаций, то Сисмонди, напротив, видел в политической экономии прежде всего науку о том, как преобразовать общество в желанном с его точки зрения направлении. Смит же, со свойственной ему многогранностью, очень органично соединял оба подхода.

12.6.1. Разделение труда

Смит начинает свою книгу с разделения труда, изображая его как главный фактор роста производительности общественного труда. Само изобретение и совершенствование орудий и машин он связывает с разделением труда. Смит приводит свой знаменитый пример с булавочной мануфактурой, где специализация рабочих и разделение операций между ними позволяют во много раз увеличить производство. Далее во всей книге, как отмечает автор предисловия к последнему русскому изданию «Богатства народов» В. С. Афанасьев, «разделение труда является своего рода исторической призмой, сквозь которую А. Смит рассматривает экономические процессы». Мы уже видели, что с разделением труда у Смита связано представление об «экономическом человеке» и мотивах хозяйственной деятельности. Отсюда же он исходит, трактуя проблему стоимости, функции денег и многое другое.

Смит говорит, что «богатство» общества, т. е. объем производства и потребления продуктов, зависит от двух факторов: доли населения, занятого производительным трудом, и производительности труда. Смит дальновидно заметил, что несравненно большее значение имеет второй фактор. Поставив вопрос, чем же определяется производительность труда, он дал вполне закономерный для своего времени ответ: разделением труда. Действительно, на мануфактурной стадии развития капитализма, когда машины еще были редкостью и преобладал ручной труд, именно разделение труда было главным фактором роста его производительности.

Разделение труда бывает двоякого рода. Рабочие, занятые на одной мануфактуре, специализируются на разных операциях и совместно производят готовый продукт, к примеру, те же булавки. Это один вид. Совсем другой – разделение труда в обществе, между отдельными предприятиями и отраслями. Скотовод выращивает скот и продает его на бойню, мясник забивает скот и продает шкуру кожевнику, последний выделывает кожу и продает ее сапожнику…

Смит смешивал оба эти вида разделения труда и не видел принципиального различия: в первом случае нет купли-продажи товара, во втором – есть.

Все общество представлялось ему как бы гигантской мануфактурой, а разделение труда – всеобщей формой экономического сотрудничества людей в интересах «богатства народов». Это связано с общим его взглядом на буржуазное общество, которое он считал единственно возможным, естественным и вечным. В действительности разделение труда, которое видел Смит, было специфически капиталистическим, что и определяло его основные черты и следствия. Оно не просто способствовало прогрессу общества, но развивало и усиливало вместе с тем подчинение труда капиталу.

Двойственный в этом вопросе, как и во многих других, Смит, воспев в начале книги хвалу капиталистическому разделению труда, изображает в другом месте, как бы между прочим, его отрицательное влияние на рабочего: «С развитием разделения труда занятие подавляющего большинства тех, кто живет своим трудом, т. е. главной массы народа, сводится к очень небольшому числу простых операций, чаще всего к одной или двум… Его (рабочего. – А. А.) ловкость и умение в его специальной профессии представляются, таким образом, приобретенными за счет его умственных, социальных и военных качеств. Но в каждом развитом цивилизованном обществе в такое именно состояние должны неизбежно впадать трудящиеся бедняки, т. е. главная масса народа, если только правительство не прилагает усилий для предотвращения этого»[60]. Рабочий превращается в беспомощный придаток капитала, капиталистического производства, в то самое, что Маркс назвал частичным рабочим.

Обращает на себя внимание последняя фраза цитаты из Смита. Она звучит довольно неожиданно в устах безусловного сторонника laissez faire. Дело в том, что Смит чувствует здесь опасную тенденцию капитализма: если предоставить все естественному ходу дел, то возникает угроза вырождения значительной части населения. Он не видит иной силы, кроме государства, которая могла бы воспрепятствовать этому.

Изобразив разделение труда и процесс обмена товаров, Смит ставит вопрос о деньгах, без которых регулярный обмен невозможен. В небольшой четвертой главе он добросовестно рассказывает о природе денег и истории их выделения из всего мира товаров как особого товара – всеобщего эквивалента. К деньгам и кредиту Смит затем возвращается неоднократно,