Вампир. История лорда Байрона - Том Холланд

Ловлас снял шляпу и изящно поклонился. Я помахал ему рукой, развернул лошадь и галопом помчался вниз с холма. Вскоре пещера исчезла за скалами и рощами. Буря застигла меня на янинской дороге. Я остановился в таверне. Греки, находившиеся в ней, ворчали, что никогда еще не слышали подобного грома.

— Наверное, великий человек ушел от нас, — соглашались они друг с другом.

— Кто бы это мог быть? — поинтересовался я. Один из них, бандит, судя по пистолетам за поясом, перекрестился.

— Молитесь Богу, чтобы это был не лордос Байронос, — сказал он.

Его товарищи согласно закивали. Я улыбнулся. Там, в Миссолунги, я знал, что солдаты на улицах, должно быть, причитают и оплакивают меня.

Я подождал, пока стихнет буря. Я скакал всю ночь и весь день. К сумеркам я добрался до дороги на Ахерон. У моста я встретил крестьянина. Он закричал, когда я затащил его к себе на лошадь:

— Вурдалак! Вурдалак вернулся!

Я перегрыз ему горло, напился крови и сбросил его тело в реку, ниже по течению. Луна ярко светила на небе. Я пришпорил лошадь и поскакал через ущелья и овраги.

Арка, посвященная повелителю Смерти, стояла, как и прежде. Я проскакал под ней, миновав утес, и затем, обогнув мыс, поскакал к деревне и замку паши, который возвышался на скале. Я миновал деревню. От нее ничего не осталось, сохранились лишь могильные холмы из булыжников и сорной травы, а когда я приблизился к стенам замка, то обнаружил, что их словно поглотили скалы, будто их никогда и не было. Но как только я достиг вершины, где находился замок, я замер от удивления. Странные вывороченные камни мерцали в лазурном мраке, будто покрытые плесенью. Я медленно спустился. От бывшего здесь когда-то могучего величавого сооружения не осталось и следа. Кипарисы, плющ и сорная трава разрослись на заброшенных руинах. Я задавал себе вопрос, неужели это я разрушил замок, неужели я навлек на него проклятие, вонзив саблю в сердце его господина.

Я искал большой зал. Не осталось и следа от колонн и лестниц, повсюду валялись обломки, и я ощутил все возрастающее чувство безнадежности. Как раз в тот миг, когда я был близок к отчаянию, я узнал фрагмент камня, скрытого сорной травой. Он был почти уничтожен, но я различил решетку, украшенную узором Она обрамляла беседку, ведущую в храм Смерти. Я вырубил сорняки, и моему взору открылась зияющая тьма. Я стал вглядываться в нее. Там были ступени, ведущие вниз. Вход был почти полностью разрушен. Я удалил остатки плюща и стал спускаться в глубь подземелья.

Я спускался все ниже и ниже. В темноте вспыхнули факелы. Когда их пламя стало ярче и сильнее, я различил фрески на стенах, те самые, которые видел здесь, спустившись сюда впервые столько лет назад. Я остановился у входа. Там, в глубине, по-прежнему стоял алтарь. Я вдохнул тяжелый спертый воздух. И вдруг замер. Я почувствовал запах другого вампира. Что подобному существу нужно здесь? Меня охватило волнение. Осторожно я вошел внутрь.

Фигура в черном плаще стояла напротив огня. Она повернулась ко мне и подняла капюшон, закрывавший ее лицо.

— Так, значит, ты убил его, — сказала Гайдэ.

Я, казалось, молчал целую вечность, отрешенно вглядываясь в ее лицо. Оно было сухим и изборожденным морщинами, преждевременно постаревшим. И только глаза сохранили ту живость, которую я помнил. Но это была она. Это была она! Я сделал шаг вперед, протягивая к ней руки. Я рассмеялся с облегчением, радостью и любовью. Но Гайдэ, взглянув на меня, отвернулась.

— Гайдэ!

Она вновь обернулась.

— Пожалуйста, — прошептал я. Она не отвечала. Я замолчал.

— Пожалуйста, — произнес я снова. — Позволь мне обнять тебя. Я думал, что ты умерла

— А разве нет? — спросила она тихим голосом Я покачал головой.

— Мы те, кто мы есть.

— Разве? — возразила она, снова посмотрев на меня. — О Байрон, — прошептала она, — Байрон…

Слезы брызнули из ее глаз. Я никогда раньше не видел, чтобы вампир плакал. Я подошел к ней, и на этот раз она позволила обнять себя. Она начала рыдать и целовать меня, ее пересохшие губы почти с отчаянием прижимались ко мне; все еще всхлипывая, она начала бить меня в грудь кулаками.

— Байрон, Байрон, ты чувствуешь, чувствуешь, что позволил ему победить. Байрон…

Ее тело начало содрогаться от злости и рыданий, затем она вновь поцеловала меня, более настойчиво, чем раньше, и обняла меня так, словно никогда не позволила бы мне покинуть ее. Она все еще дрожала и прижималась ко мне.

Я погладил ее волосы, посеребренные сединой.

— Как ты узнала, что я буду здесь? Гайдэ смахнула слезы.

— Он рассказал мне о своих намерениях.

— Так, значит, он изначально собирался прислать меня сюда?

Гайдэ кивнула.

— Он мертв? Действительно мертв?

— Да.

Гайдэ взглянула мне в глаза.

— О да, я вижу, что это так, — прошептала она. — Ты прекрасен и юн, как и прежде.

— А ты, — спросил я, — он тоже оставил тебе свой Дар?

Она кивнула.

— Ты можешь поступить так же, как я. Ты можешь вернуть…

— Свою прежнюю красоту? — Она горько рассмеялась. — Свою юность?

Я ничего не ответил, лишь склонил голову. Гайдэ отступила

— Я стараюсь не пить человеческую кровь, — сказала она.

Я нахмурился и с недоверием посмотрел на нее. Гайдэ улыбнулась мне. Она распахнула свой плащ. Это было сморщенное, иссохшее тело старухи, местами почерневшее.

— Иногда, — сказала она, — я пила кровь ящериц и других животных. Однажды это был турок, который пытался убить меня. Но других…

Я с ужасом посмотрел на нее.

— Гайдэ…

— Нет! — внезапно выкрикнула она. — Нет! Я не вурдалак! Я не вампир!

Она задрожала и сжала грудь, словно желая разорвать свою плоть. Я попытался прикоснуться к ней, но она отстранилась.

— Нет, нет, нет…

Ее голос затих, но в горящих глазах не было ни слезинки.

— Но паша, — прошептал я, — он был убийцей, он был турок.

Гайдэ расхохоталась ужасным, раздирающим душу смехом.

— Неужели ты так и не понял? — спросила она.

— Что?

— Он был моим отцом. — Она дико посмотрела на меня. — Моим отцом! Плоть от плоти, кровь от крови.

Она посмотрела на меня и снова задрожала. Она отступила назад, и теперь ее голову обрамляла огненная стена.

— Я не могла, — прошептала она, — я не могла! Не имеет значения, что он сделал, я не могла, не могла! Ты понимаешь? Разве я могла пить кровь собственного отца? Человека, который даровал мне жизнь?

Она рассмеялась.

— Ну конечно, я забыла, ты — то самое создание, которое убило собственного ребенка. Я с ужасом посмотрел на нее.