Враг Преисподней - Данияр Сугралинов

Этот внутренний конфликт разрешился неожиданно. В какой-то момент Томоши перестал рассматривать Гироса как себя. Ниндзя стал некой маской, марионеткой — отдельной личностью, не имевшей ничего общего с кукловодом Томоши Курокава. Поначалу это было неосознанно, но чем больше времени проводилось в Дисе, тем больше обнаруживалось различий между Томоши и Гиросом. Первый до ужаса боялся риска, второй охотно ввязывался в безумные авантюры. Человек-игрок избегал конфликтов, человек-ниндзя ими жил. Томоши говорил тихо и отводя взгляд, Гирос общался уверенно, хотя также прятал глаза, не желая выдавать чувства.

Сдав гражданские тесты на категорию I, Томоши зажил отдельно от родителей, теснившихся в маленьких апартаментах. Снятая им каморка была еще меньше, зато там он — один! Если бы не картонные стены, пропускавшие звуки снаружи, Томоши был бы счастлив, но… Чертовы стены! Из-за них он всегда знал распорядок жизни своих соседей вплоть до того, кто и когда посещает туалет.

Первые дни он не заходил в Дис, наслаждаясь одиночеством и спокойствием: ел рамён, смотрел тупые голографические сериалы, спал до полудня. Будь его воля, он провел бы так всю жизнь, но требовались деньги: на лапшу и сериалы, на оплату аренды… Отец с матерью помочь не могли из-за закона об обязательной независимости от родительской опеки совершеннолетних граждан, так что пришлось возвращаться в Дис и отдавать свое время ниндзя Гиросу.

Года два он активно развивал персонажа (или тот развивался сам, следуя собственным целям). Человек считал это партнерством, ведь успехи Гироса обеспечивали финансовую независимость Томоши; ниндзя было плевать на человека, ведь дела в другом мире (в реале) его никак не касались.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Но так лишь казалось. За неимением собственной жизни Томоши с интересом наблюдал за действиями Гироса. Ниндзя довел Скрытность до совершенства, что помогало ему влезать в высокоуровневые подземелья, находить и вскрывать тайники под носом у боссов. Дорогая экипировка, редкие ингредиенты, материалы…

Так прошло два года. Чем сильнее становился Гирос, тем увереннее он себя вел. Ниндзя даже обзавелся друзьями, которые поначалу звали его пятым в группу, а потом пригласили в клан, но он отказался. И все же приятели Гироса в Дисе стали друзьями Томоши в реале, а одна из них, Камико, — его девушкой.

Третий год в большом Дисе стал для Гироса переломным — он обрел статус «угрозы» с потенциалом E. В инстанс «Астральный разлом», на северо-западе Лахарийской пустыни, он попал первым, успешно уклоняясь от боев с тварями песков. Первое убийство ему не светило, к тому же уже на следующий день на подземелье наткнулись скауты «Экскоммьюникадо», однако главный приз Гирос все же урвал, прокравшись в финальный отрезок, где за спиной босса, сокрытый в потайном рукаве, прятался сундук с древним свитком.

Артефакт обучил способности «Астральный гнев», дающей тридцать секунд полной неуязвимости и невидимости с часовым откатом. Гирос перестал быть вором, начал зачищать инстансы в одиночку и получать больше опыта, денег и шмоток. А еще он сделался «угрозой», из-за чего полностью сосредоточился на соло-прокачке.

Игровой баланс рос с каждым месяцем, что позволило Томоши арендовать приличное жилье и приобрести хороший флаер. Здесь-то и сыграла роковую роль разность жизней Томоши и Гироса — бывшие соратники ниндзя оставались друзьями Томоши, а тот простосердечно не скрывал от них своих (Гироса) достижений. Он катал Камико на флаере и приводил к себе. Его новые апартаменты в прекрасном районе с видом на море, стеклянными витражными стенами и дорогой мебелью произвели впечатление, пожалуй, даже слишком сильное.

Камико что-то заподозрила, рассказала друзьям, а те во время очередной встречи прямо спросили:

— Томоши-кун, ты стал «угрозой»?

Томоши покачал головой:

— Нет, что вы! Я тот же Томоши, что и раньше!

Он не соврал — «угрозой»-то стал не он, а Гирос. Но ему все равно не поверили. Впрочем, Томоши плохо умел распознавать мотивы людей и не придал значения, казалось бы, безобидному вопросу. Зато Гирос сразу все понял и при очередном погружении вытащил прячущегося человека на откровенный разговор — отругал, назвал кретином и потребовал немедленно эвакуироваться и залечь на дно:

— Если ты этого не сделаешь, человек, уже завтра в твой дом вломятся превентивы или, что еще хуже, люди Триады! Они заставят тебя, а значит, и меня сделать что-то ужасное! Ты должен спрятаться, человек Томоши!

— Но куда? От кого? Что скажет Камико? Может, мне взять ее с собой?

— Ты точно идиот! Камико все это начала! Она спит и видит, как уничтожит «угрозу» и разбогатеет! Она сдаст меня… нас превентивам за долю в награде! Твоим любимым «Мизаки»! Или еще хуже, продаст Триаде!

— Камико не такая… — робко не согласился Томоши.

— Человек, если ты не сделаешь, как я говорю, прощайся и со мной, и с роскошной жизнью! Да и вообще с жизнью!

Томоши, как и требовал Гирос, залег на дно. Завел счет в темных фениксах, снял капсульное жилье, где не требовали идентификации… Но все же дал слабину, продолжил общаться с Камико — по комму.

Девушка уговорила его встретиться лично. «Посидим в кафе, Томоши, ну? Пожалуйста! Я соскучилась! Очень, Томоши… — сказала она с придыханием. — Ты меня понимаешь?» — и он сдался. Их отношения развивались очень медленно, и до главного пока не дошло. Томоши очень надеялся, что эта встреча все изменит.

Она и изменила, но не так, как он хотел.

Суровые люди в черных плащах и темных очках появились в зале, и в то же мгновение все посетители и официанты куда-то исчезли. Даже дроиды пропали. Увлеченный и взволнованный встречей с Камико, Томоши этого не заметил, а когда сообразил, кто именно окружил их столик, перевел взгляд на свою девушку и…

Содрогнулся от понимания: хладнокровный убийца прятался под маской Камико, впивался алчным взглядом, плотоядно облизывался. То есть ее лицо не переставало быть человеческим, по такому скользнешь взглядом на улице и сразу забудешь, но глаза сделались мертвыми, а взгляд безжизненным, как у зомби, алчущего живой крови. У этой страшной женщины одно желание, а уж когда напиться крови — до или после милой беседы — второй вопрос.

Томоши тут же вскочил со стула и поклонился. Весь дальнейший разговор он стоял истуканом, не смея оторвать взгляда от свои носков.