Сидни Шелдон. Если наступит завтра-2 - Тилли Бэгшоу

Проблема в том, что иметь «дядю Джефа» в качестве гостя было почти слишком легко. Им было так хорошо и уютно, что ни Трейси, ни Джеф не смели открыто говорить о прошлом и тем более о чувствах. Или, хуже того, – о будущем. Вместо этого они погрузились в радость настоящего. Никто не находил в себе сил решиться разорвать чары.

Джеф проследил за взглядом Трейси. За окном Ник прыгнул на спину Блейка, пытаясь сбить с него ковбойскую шляпу. Темные волосы мальчика разлетались на ветру, глаза превратились в узкие щелочки, потому что рот был до ушей растянут в улыбке.

– Он мой, верно? – тихо спросил Джеф.

Трейси кивнула.

– Конечно, твой. У меня никого больше не было.

– А Блейк?

Она лишь покачала головой.

– Он любит тебя, Трейси.

– Я тоже его люблю. Но, к сожалению, недостаточно.

Джеф сжал ее лицо ладонями, вынудив взглянуть на себя.

– Трейси, я люблю тебя. Всегда любил и всегда буду любить. Неужели мы не можем снова попытаться?

– Пожалуйста, Джеф, не надо, – попросила она со слезами.

– Но почему? Я знаю, ты все еще меня любишь.

– Разумеется, люблю.

– Так почему…

– Ты знаешь почему, – пробормотала Трейси, вырываясь. – Потому что одной любви недостаточно. Взгляни на него. – Она показала на Николаса. – Взгляни, как он счастлив. Как уверен в себе и будущем. Я это сделала. Я сумела. Построила для него жизнь. Здесь, Джеф. Жизнь для нас обоих. Вдали от всего безумия, всего хаоса.

– Да. Построила. И это поразительно. Но какой ценой, Трейси?

Джеф протянул руку и погладил ее по щеке. Трейси закрыла глаза, вдыхая запах его кожи и переживая одновременно муку и экстаз.

– Как насчет тебя? Кто ты? Чего хочешь? – продолжал Джеф. – Ради всего святого, ты не можешь быть домашней хозяйкой. Ты пыталась, когда жила со мной, и ненавидела каждую минуту такого существования. Умирала от тоски. Медленной смертью. Разве ты не умираешь понемногу каждый день, живя здесь?

– Иногда, – ответила Трейси, к собственному удивлению. – В глубине души я тоскую по старой жизни. Но Николас для меня на первом месте. Он самое хорошее, что у меня было и есть, Джеф. Единственное, что я не провалила окончательно. Что не имею права провалить. Моя мать пожертвовала всем для меня. Она была прекрасной женщиной.

– Должно быть, ведь она родила идеальную дочь, – кивнул Джеф.

– О нет, – рассмеялась Трейси. – Далеко не идеальную.

– Идеальную, – повторил Джеф и, притянув Трейси к себе, поцеловал, медленно и с бесконечной нежностью. Поцелуй, который они будут помнить до конца жизни. И так не хотелось, чтобы он заканчивался. – Что, если я скажу, что отдам все ради тебя? – взмолился Джеф, когда Трейси наконец отстранилась. – Ради нас? Что, если поклянусь оставить в прошлом прежнюю жизнь? Навсегда. Я сделал это однажды, могу сделать снова.

Трейси печально покачала головой:

– Возможно, и сумеешь. Но тогда часть твоей души умрет. А я не хочу быть ответственной за это, Джеф. Не стану причиной.

– Но, Трейси, дорогая, ты и есть причина.

Трейси прижала палец к его губам.

– Я люблю тебя, Джеф. И всегда буду любить. Но у нас был шанс на счастье. Очень давно. Теперь наш сын тоже имеет право на такой шанс. Шанс на нормальную, счастливую жизнь. Не отнимай у него этот шанс.

Джеф молчал. Права ли она? Неужели их время попросту прошло? Он не знал. Знал только, что ему бесконечно грустно и жалко. Наконец он спросил Трейси:

– Ты скажешь ему правду? Обо мне?

Трейси глубоко вздохнула:

– Нет. Я не могу помешать тебе рассказать все. Если считаешь это необходимым. Но Блейк был ему прекрасным отцом с того дня, как он родился.

– Я вижу, – кивнул Джеф.

– Не хочу, чтобы он это потерял.

– Верно. Я тоже не хочу. – Джеф с трудом сглотнул.

В этот момент задняя дверь открылась и в комнату влетел Ник.

– Очень есть хочется! Что на обед? О, привет, дядя Джеф! Хотите поиграть со мной в «Сьюпер смэш брос» после ленча? Блейк ненавидит компьютерные игры.

– Еще бы, – проворчал Блейк, вешая потрепанную шляпу. – От них мозги гниют.

– А ма считает, что они бесполезны.

– Эй! – запротестовала Трейси, выдавив улыбку. – Мне это не нравится.

– Я не против побить тебя в «Смэш брос» после ленча. Только потом не плачь, – заявил Джеф.

– Ха! – фыркнул Николас. – Еще посмотрим, кто заплачет.

– Но это будет наша последняя игра, парень. Утром я уезжаю.

Трейси, Блейк и Николас застыли. Николас, похоже, был готов заплакать.

– Уезжаете? Почему? Я думал, вы останетесь по крайней мере до Хеллоуина.

– Внезапные дела, – пояснил Джеф так небрежно, как только мог. – Боюсь, ничего не поделаешь.

– Что за дела?

– Работа. Я здорово провел время, но все каникулы когда-нибудь заканчиваются.

– Хм… – Подобная логика, очевидно, не произвела большого впечатления на Николаса. – А где вы работаете, дядя Джеф? Что делаете?

– Э… – Джеф растерянно взглянул на Трейси. – Я, видишь ли…

– Дядя Джеф работает в антикварном бизнесе, – сказала Трейси, не задумываясь. – А теперь пойди умойся перед обедом.

Наутро Трейси проснулась задолго до рассвета. Всю ночь ей снились кошмары: она тонула, уходила на дно, судорожно пытаясь втянуть в себя воздух, но огромные волны разбивались над головой. А мощное течение тянуло все сильнее в темные ледяные глубины. Она слышала крик Джефа: «Трейси! Я здесь! Я здесь! Хватайся за руку!» Но когда она потянулась к нему, он исчез.

Она сварила кофе и села на кухне одна, ожидая восхода солнца. Когда-то она чувствовала здесь такой покой, такое умиротворение. В этой кухне, в этом доме, в этом маленьком горном городке. Только она, ее сын и Блейк. Она похоронила прошлое. Не только Джефа Стивенса, но и себя тоже, личность, какой когда-то была. Похоронила, оплакала все это и пошла дальше. По крайней мере, именно это она твердила себе все годы: «Какой дурой я была!»

Теперь Трейси знала, что прошлое нельзя хоронить. Оно – часть ее, так же как кожа, глаза, сердце. Джеф – тоже часть ее. И не только благодаря Нику.

Испытает ли она когда-нибудь умиротворение? Или ей больше никогда не жить полной жизнью? Выбирать одну свою ипостась и вечно жертвовать остальными?

Джеф уехал после завтрака. Спустился вниз с вещами, улыбающийся, делающий вид, что ему очень весело, ради Николаса, конечно. Долгих прощаний не было. Они с Трейси решили это вчера вечером. Вместо этого они поцеловались и обнялись, как старые друзья, какими и были.