Факультет общих преображений - Ника Ёрш

Быстро собравшись, я молча пошла в здание администрации. Говорить с Муном не хотелось, да и он не произнес больше ни слова. Однако, уже приближаясь к нужной аудитории, я внезапно осознала, что согласна с его словами. Как часто мы наделяем невероятными свойствами незначительные вещи, а потом боремся за них до последнего дыхания, забывая, что на самом деле все это пустое. То же самое касается не только вещей, но и многого другого. Воспоминаний, например. Или предрассудков. К примеру, мой дед отказался от отца из-за надуманных идеалов: сын не унаследовал от него возможность перекидываться. А папа так и не признался семье, что он – волк от рождения, потому что хотел быть свободным от правил рода… Сколько последствий имело нежелание деда отступить от старых принципов, теперь тяжело представить.

– Э, Брианка, че такая кислая, ну? Живая же вроде, или орган какой нужный вырезать все-таки пришлось? – Дорит, выскочив сзади, дружески похлопал меня по плечу, вырывая из плена тягостных дум, и довольно продолжил: – А что, правду говорят, будто тебе сердце заменили на новое? Че, пощупать-то можно? Чисто профессиональный интерес…

По аудитории пронеслась волна смеха, но прежде чем я успела ответить навязчивому гному, сзади послышался спокойный вкрадчивый голос:

– Вы – лжец, господин адепт. Я со всей ответственностью могу заявить, что если вас и интересуют какие-то органы этой очаровательной девушки, то совершенно не в профессиональных целях. Займите свои места все, кроме этого молодого человека. Представьтесь.

И тишина… Мы невольно замолчали, заинтересованно глядя на вошедшего.

Он был красив: высокий, широкоплечий, подтянутый, с аристократическими чертами и аккуратной короткой стрижкой. На вид этому блондину нельзя было дать больше тридцати лет, но все же что-то в нем меня настораживало и давало понять: он гораздо старше.

– Адепт тридцать первой группы факультета общих преображений Дорит Пин. А вы?

– Меня зовут профессор Корниус Флемиг, – представился вошедший. – К сожалению, я не успел приехать к началу учебного года, поэтому теперь нам многое предстоит наверстать. И начнем мы прямо сейчас. Итак, ровно минуту назад я обвинил адепта Пина во лжи и сделал это намеренно, не сомневаясь в своей правоте. Вы хотите поспорить со мной и доказать обратное, юноша?

– Ну это… че сказать-то? Конечно, я хочу. Вообще-то я всегда стараюсь говорить только – правду.

– И снова ложь!

Профессор поднял длинный указательный палец и обвел нас всех многозначительным взглядом.

Мы довольно зашушукались, с интересом ожидая, что будет дальше. И он не разочаровал.

– Двуногие – очень интересные создания, и все проявляемые нами чувства чаще всего отражаются на лице. Вот вы, – кивок в сторону Дорита, – еще обдумываете, снова солгать или сказать правду, а мимика уже выдает все любопытные подробности ваших усиленных дум. Наблюдая за людьми и нелюдями, можно узнать очень многое. От вас требуется всего лишь держать глаза открытыми. Вздох, взмах руки, поджатые губы, взгляд в сторону… Мы будем погружаться все глубже в чудесный мир эмоций, раз за разом стараясь вынести для себя как можно больше знаний, и тогда вы поймете, насколько занимательно вести такие наблюдения. Но вернемся к адепту Пину. Скажите, пожалуйста, вы ведь отличник?

Гном слегка расширил глаза, затем усмехнулся и, бросив взгляд на Дохляка, уверенно проговорил:

– Я практически лучший на факультете.

– Врет! – выкрикнул с места Маури, показывая ведомость успеваемости нашей группы. – Двойка на двойке, единицами погоняет!

– Прекрасно. – Профессор улыбнулся, обнажая ровные белые зубы, и поманил руководителя тридцать второй группы к себе. – У вас есть документ, благодаря которому мы можем доказать ложь. Замечательно.

В следующий миг Корниус Флемиг взмахнул рукой – и бумага исчезла из рук парня.

– Ой-ей, кажется, в самый нужный момент ваше основное доказательство пропало, молодой человек. Что же делать дальше?

– Че, теперь не такой крутой? – Дорит довольно улыбнулся и, подбоченясь, уставился на растерянного одногруппника. – Давай, дорогуша, говори, с чего такие обвинения? Или за базар отвечать не учили?

– Замолчи, гном! – Маури разгневанно сжал кулаки, поднялся и направился к Пину. Кажется, парень собирался «ответить за базар» немедленно. – Тупица! Да таким, как ты, вообще не место среди нас!

– Стоять! – Профессор снова взмахнул рукой, отчего ребята тут же замерли на месте. – Какой накал страстей! Сколько чувств, сколько огня! Замечательно. Теперь, я думаю, материала достаточно. Вы оба можете вернуться на свои места, а я расскажу, что именно мы сейчас наблюдали.

Тан и Пин дружно развернулись и отправились за свои столы с абсолютно безучастными лицами.

Мы обеспокоенно загалдели, переговариваясь.

– Не волнуйтесь за этих двоих, скоро они снова придут в себя и смогут довести начатый разговор до конца, но уже не здесь. Не люблю жестокости, знаете ли, хотя наблюдать, как зарождаются ненависть или обида, всегда очень интересно, согласитесь? Ну да ладно, слушаем, записываем, запоминаем!

Дорит Пин – лжец, но не профессионал. Скрывать свое вранье он не умеет абсолютно. Как я это понял? Во-первых, каждый раз при ответе на прямой вопрос он отводил взгляд, ведь подсознательно ему становилось неловко за информацию, которую он говорил. Зрачки расширялись, а дыхание едва заметно сбивалось. Если бы вы обладали хорошим слухом и находились близко к адепту Пину, то услышали бы, как учащенно начинает биться сердце молодого человека, когда он собирается соврать в очередной раз. Часто, из-за непроизвольного сжатия мышц, обманщик начинает ухмыляться, стараясь тем самым скрыть свое состояние. Все это мы видели сегодня благодаря адепту Пину, за что я ему искренне благодарен. Отлично – вот ваша оценка. Поздравляю.

Теперь поговорим о растерянности и злобе. Маури Тан, а вот и ваша ведомость, вы неплохо учились… до моего появления. Сегодня я ставлю вам единицу за несдержанность и неконтролируемую жестокость.

К этому подробнее вернемся на следующих занятиях, а пока я расскажу о проявлениях характеров двуногих. Каждую расу придется рассматривать отдельно. Мне, например, особенно интересны эльфы. С виду холодные, невозмутимые и прекрасные, но стоит немного помочь им раскрыться, и тогда… – Профессор мечтательно закатил глаза. – Тогда они могут показать нам самый настоящий накал страстей, вот уж где, как говорится, тихий омут! Ох, ладно, я снова отвлекся. Записывайте, уважаемые адепты, тему урока – «Человек. Внешность и ее характеристики».

Два часа, проведенные на занятии Корниуса Филига, пролетели как один миг. Я даже немного забылась, позволила себе расслабиться, впитывая новые знания, и с большим трудом вернулась к суровой реальности, услышав шепот Ругира:

– Бриана, просыпайся, пора перебираться в тринадцатую аудиторию.

Я согласно кивнула и поднялась, слушая своего сопровождающего.