У подножия Монмартра - Бритта Рёстлунд

Хорошо, думает Мансебо, просто отлично. Он погружается в мечтательное состояние. «Амир умен, – думает Мансебо. – Из моего сына выйдет толк, он станет большим человеком». Входит Адель и набрасывает на голову платок, но расчетливо оставляет на лбу соблазнительную прядь. Мансебо прекрасно понимает, зачем она это делает. Он откидывается на спинку стула и закуривает сигарету. Адель смотрит на него круглыми глазами и истерически хихикает.

– Ты что? Ты получил разрешение курить до ужина?

Фатима наверняка слышит слова Адели, но не выходит из кухни. Мансебо уверен, что она не высунет оттуда носа до тех пор, пока не приедут Рафаэль и Тарик. Мансебо глубоко затягивается дымом. Ему нравится вкус. «Это самые лучшие сигареты, какие я курил за последнее время», – думает он и смотрит на дом на противоположной стороне бульвара. Адель бросает на Мансебо укоризненные взгляды. Они слышат, как внизу хлопает входная дверь. Мансебо тушит недокуренную сигарету и закуривает новую. В комнату входят Рафаэль и Тарик. Тарик выдавливает искусственную улыбку, приблизительно такую же, какую совсем недавно состроила Фатима. «Как они похожи, эти двое, – думает Мансебо. – Можно даже подумать, что они родня».

– Ты видел, что он курил до ужина? – смеясь, говорит Адель.

– Да, но что можно поделать с этим человеком? – отшучивается Тарик.

Фатима возвращается из кухни. Адель напряженно ждет, что скажет и сделает Фатима, когда увидит курящего мужа.

– Ты не заметила? – не выдержав, выпаливает она.

Фатима вопросительно смотрит на нее.

– Твой муж курит до ужина! Это уже его вторая сигарета!

– Ну что с ним поделаешь, – бурчит Фатима и снова уходит на кухню.

Адель несколько озадачена такой вялой реакцией Фатимы. Рафаэль пожимает руку Мансебо и целует в щечку Адель. Какой лицемер, отмечает про себя Мансебо и делает глубокую затяжку. Фатима приносит с кухни блюдо за блюдом и расставляет их на столе.

– Ну что ж, пора приниматься за еду, – говорит она и садится за стол.

Теперь наступает очередь Мансебо. Сейчас он это сделает. Надо воспользоваться ситуацией. Можно, конечно, немного потянуть время, но тогда он рискует упустить благоприятный момент. Может вернуться Амир, Рафаэль может взяться за какой-нибудь ремонт, Адель может сослаться на недомогание и уйти спать… Нет, упускать шанс нельзя, надо действовать немедленно.

Мансебо извлекает из блюда с рисом тяжелую ложку и тщательно вытирает ее салфеткой. Никогда прежде он не стучал ложкой о бокал, чтобы привлечь всеобщее внимание и произнести речь. Пожалуй, он делает это слишком сильно, и выглядит это так, словно он хочет не привлечь всеобщее внимание, а разбить бокал. Но желаемого эффекта достигает. Все замолкают и поворачиваются в его сторону, и раньше всех Адель, которая весело улыбается, продолжая жевать.

– Да, я хочу кое-что сказать. Это не займет много времени.

Тарик и Фатима стараются не выказывать нервозность и сохранить спокойствие. Они даже непринужденно улыбаются. Адель и Рафаэль спокойны, хотя и немного смущены.

– Я недавно понял, что у всех нас есть тайны. Тайны могут приносить вред. Ваши тайны больно ранили меня, и я решил поделиться с вами тем, что понял и узнал, чтобы мои раны больше не болели. Мы, сидящие за этим столом, – взрослые люди и должны отвечать за наши действия и поступки.

– Дорогой, мы не можем поговорить об этом позже; разве ты не видишь, что у нас гость?

Фатима кивает в сторону Рафаэля. «Я прав, – думает Мансебо. – Рафаэля пригласили, чтобы он стал буфером, защитой, чтобы вечер прошел спокойно и гладко для них».

– Нет, наоборот, сейчас самое время поговорить обо всем этом именно потому, что у нас в гостях Рафаэль.

Адель бросает взгляд на Рафаэля, который тяжело переводит дух, прежде чем посмотреть на любовницу.

– Всегда бывает очень трудно начать говорить, но я начну с того, что касается лично меня. Моя жена продает контрабандные сигареты толстому табачному торговцу с улицы Шеруа. Эти сигареты она берет у Тарика, который, собственно, и занимается контрабандой сигарет.

Мансебо оглядывает людей, сидящих за столом, и осознает, что эта информация едва ли является новостью даже для Рафаэля. Он так хорошо их всех знает, что может читать по их лицам, хотя все они по-разному реагируют на сказанное.

– Ты преувеличиваешь, – возражает Фатима. – Я продала всего несколько блоков, которые остались после того, как Тарик получил сигареты от одного своего друга. Я тебе об этом уже говорила. Ну что, теперь мы можем начать есть?

– Нет, еще рано. Тарик владеет обувной мастерской, мы все это знаем, но на самом деле основной работой Тарика является торговля оружием, к которой он присоединил как побочную деятельность торговлю контрабандными сигаретами.

– Нет, тебе лучше заткнуться, идиот! – кричит Фатима.

Тарик смотрит на Фатиму, словно спрашивая, каким образом мог его двоюродный брат все это узнать. Может быть, она сама ему разболтала, чтобы обелить себя после разоблачения с сигаретами?

Мансебо снова обводит всех взглядом. То, что он сказал, стало новостью для Адели и Рафаэля.

– Не слушай то, что он говорит, – шепчет Тарик на ухо Адели и берет ее за руку. Видно, что кузен в бешенстве.

Адель со страхом смотрит на мужа.

– Да, а теперь я скажу о том, что касается Адели и Рафаэля.

Наступил момент, которого Мансебо жаждал больше всего. Он обращается к Тарику:

– Твоя жена обманывает тебя с Рафаэлем.

Это знают все, кроме Тарика, быстро констатирует Мансебо. Тарик выпускает руку жены, а она закрывает ладонями лицо.

– Ты соображаешь, в чем обвиняешь нас? – рычит Рафаэль.

– Да, – весомо и отчетливо отвечает Мансебо. – Сейчас я в первую очередь не бакалейщик, а частный детектив. Ну а теперь можно и поесть.

* * *

Я довольно быстро сообразила, как мне разумно передать дальше свою эстафетную палочку. Для этого мне пришлось заняться предварительной работой. Собственно, я не знала, предусмотрено это было правилами игры или нет. Существовали какие-то негласные правила, согласно которым очередной жертвой должен был стать совершенно незнакомый человек, с которым я никогда в жизни не встречалась. Но я решила смягчить условия и сделать своим избранником человека, которому несколько дней назад улыбнулась в кафе, где он работал за компьютером.

Одна газетная статья подсказала мне идею относительно ежедневного подарка, на который я собиралась израсходовать деньги со второго чека. Речь в статье шла о том, что французы предпочитают эклеры всем другим видам выпечки. Значит, эклер будет ждать его каждый день на выходе с работы. Количества отпущенных мне денег как раз хватало на то, чтобы в течение трех недель кормить этого человека эклерами.

Я зашла в самый большой кондитерский магазин в торговом центре. Дама, стоявшая за прилавком, странно посмотрела на меня и попросила немного подождать. Через некоторое время пришла женщина постарше и спросила, что мне нужно, хотя, конечно, ей уже передали мою просьбу. Она, видимо, пожелала услышать из моих уст о том, что им действительно закажут эклеры, которые надо будет ежедневно, в течение нескольких недель, доставлять в какую-то контору.