Провидение зла - Сергей Малицкий

– О чем же? – напряглась Кама.

– Когда пройдем через эту топь, что впереди, повернем на юго-восток к лаписскому тракту. По дороге идти нельзя, нужно идти вдоль дороги, но всегда с подветренной стороны. Деревни тоже следует обходить с подветренной стороны. Когда доберешься до отрогов Балтуту, спускайся к самой воде. Минуя постоялые дворы, будь осторожна, никто тебя не должен видеть. Если прачки возятся в реке с одеждой, пережидай. На тракт не поднимайся. Почти до Гремячего моста можно дойти по галечникам вдоль среза воды. За сто шагов до моста выбирайся к воротам крепости Ос. Но постарайся остаться незамеченной. И не стучи в ворота, пока не увидишь кого-то, кого знаешь. А лучше всего обойди Северный бастион по верхней тропе и заберись на Сигнальную башню. Ты сможешь. Оттуда видно, что творится в крепости, и оттуда же легко уйти к перевалу.

– Зачем? – не поняла Кама. – Зачем ты рассказываешь мне это, если ты рядом со мной? И зачем мне заглядывать через стену крепости Ос? Что я там могу увидеть, кроме родных лиц?

– Не знаю, – ответил Сор. – Когда мы покидали Лапис, на его ворота кто-то прибил белого ворона. У него были ощипаны крылья. Следует ждать перьев из этих крыльев. Несчастья не раздает рука скупца, все отсыпается полной чашей. Но иногда рука вздрагивает, и отпущенное приходит частями… Ты помнишь имена тех, кто будет рад тебе в Даките?

– Да, – кивнула Кама.

– Тогда нам пора поспать, – решил Сор. – Не волнуйся. Когда я сплю, моя смерть тоже спит.

Они легли в двух десятках шагов от костра, оставив у огня накрытые одеялами связки хвороста. Шорох на склоне холма послышался за полночь. Сор положил руку на плечо Камы и не дал ей шевельнуться.

– Тихо, – прошелестел чуть слышно.

Один за другим фыркнули два лука, и в лежащих у костра куклах задрожали стрелы. Сор шевельнулся, дернул за приготовленные веревки, и куклы тоже задрожали, словно убитых путников сводила смертная судорога. Минуту на склоне холма стояла тишина, потом послышался шорох.

– Пятеро идут, – прошелестел Сор. – Один остался у лошадей. И этому одному предстоит умереть от страха. Но уже не здесь. И чуть позже. Тяжело одному близ Светлой Пустоши.

Шаги продолжались. Внезапно раздался негромкий вскрик, затем стон, шум, звук падения и протяжный хрип.

– Сначала заостренные сучья в глаза, потом крутой склон и заостренные стволы орешника в тело, – объяснил дакит.

Тишина вновь сменилась шагами. И вновь шаги обратились громкой руганью, а потом шумом падения и визгом, переходящим в булькающий хрип.

– Двое, – вздохнул Сор. – Тот, что обходил справа, наступил на ветвь болотной акации. Напрасно. У свеев мягкая обувь, а шипы у этого куста длиной в половину ладони. Стал прыгать и упал. Но ветвей там много. Боюсь, он истекает кровью, если еще жив. А второй наступил на болотную гадюку. Да, тот, что хрипит. Змея только-только проснулась, еще не разобралась, почему она привязана к корням за хвост, и тут такая неприятность.

– А еще двое? – прошептала Кама.

– Выбирают, – ответил Сор. – Между позором и смертью.

Минуту ничто не нарушало хрип двух упавших разбойников. Затем вновь послышались шаги.

– Выбрали смерть, – заметил Сор. – Впрочем, такая смерть неразделима с позором.

Где-то вверху затрещали ломающиеся ветви, затем что-то ухнуло, раздался глухой удар, и вслед за этим стук копыт улепетывающего шестого всадника.

– Все, – сказал Сор. – Теперь точно можно спать. Не забывай, что они шли нас убивать.

…То место, где свейский дозор потерял четырнадцать человек, путники заметили к полудню следующего дня, когда, вымазавшись в тине, миновали болото. На опушке, окруженной огромными кедрами, на вытоптанных лопухах и крапиве обнаружилось кровавое месиво. Обрывки плоти соседствовали с раздробленными костями. Лоскуты одежды были смешаны с клочьями кожи и разбросанным оружием. Человеческое и конское, ткацкое, скорняцкое и кузнечное – почти все было перемешано и разодрано, поломано и смято. И поверх всего этого были видны огромные следы лап.

– Кто это сделал? – зажала рот ладонью Кама. Запах крови сводил с ума. Запах испражнений вызывал рвоту.

– Посмотрим, – спрыгнул с лошади и присел Сор. – Но теперь я с некоторым уважением отношусь к тем шестерым. Большинство стражников, которых я знаю, после подобного ходили бы несколько лет под себя.

– Кто мог совершить подобное? – прошептала Кама. – Ведь отсюда до Светлой Пустоши полсотни лиг!

– Ты точно определила, – пробормотал Сор, наклоняясь над огромными следами. – Такая мерзость могла появиться только из Светлой Пустоши. Хотя отсюда до нее уже и не пятьдесят лиг, а все семьдесят. Но это значит только то, что мы не все знаем о Светлой Пустоши. И если бы не размер зверя, я решил бы, что это росомаха.

– Росомаха? – не поняла Кама, спрыгивая с лошади.

– Она, – продолжил вглядываться в следы Сор. – Опасный, злобный и неуступчивый зверь. Анты на севере почему-то называют его черной куницей, но по мне, так она больше похожа на небольшого медведя. Так вот тот зверь, который оставил эти следы, похож на очень большого медведя. Если бы я сел на него верхом, то ногами бы не достал до земли. Откуда он здесь взялся? В прошлые времена…

Щелчок раздался где-то совсем рядом, и из горла Сора вышел наконечник стрелы. Дакит взглянул на Каму, хотел что-то сказать, но захрипел и упал к ней на руки. Оперенье стальной стрелы торчало из шеи дакита сзади. За спиной Сора стоял Рубидус. Вслед за ним из-за деревьев стали выбираться другие стражники. Их было не двадцать и не тридцать. Кама сбилась со счета. Кровь из горла мертвого дакита текла ей на руки.

– Надо же, – удивился Рубидус. – Камаена Тотум собственной персоной. И даже не хромает. А ну-ка, – он отбросил стражнику разряженный самострел, взял у него другой. Приложил оружие к плечу и отпустил рычаг. Стрела пронзила Каме правую икру. Она со стоном упала на одно колено.

– Заматывай, – приказал ей принц Кирума. – Ты же собиралась сражаться с Адамасом с подобной раной? Давай. Я хочу посмотреть, как это у тебя получится. Быстро! Еще быстрее!!!

Он почти визжал. И его стражники стояли рядом с ними, будто ожившие мертвецы. Кама выпустила Сора, превозмогая боль, согнулась, ухватилась за окровавленный наконечник, разрывая кожу, вытащила стрелу из ноги. Рванула полу рубахи, стала затягивать рану, из которой хлестала кровь.

– А это хорошая мысль, – оживился Рубидус, и Кама поняла, что он пьян. Пьян или потерял рассудок. – Мы тут несем дозор, сражаемся с чудовищами, и никаких развлечений. А почему бы нам не провести фехтовальный турнир по правилам борцового? Голыми! Я готов!

Принц начал распускать завязи на куртке и уже на второй запрокинул голову и высоким голосом выкрикнул недоуменное:

– Неужели никто не поможет принцессе Лаписа раздеться?

– Ты убил моего наставника, – с трудом произнесла, выпрямившись, Кама.