Апостол зла - Фрэнсис Пол Вилсон

— Времени нет.

— Это займет всего минуту. На вашем служебном компьютере есть модем?1

— Да. Факультет абонирует несколько баз данных. А зачем...

Он включил зажигание и рванул «импалу» с места.

— Просто пустите меня к своему компьютеру.

Билл подкатил к зданию математического факультета и остановился прямо у входа. Лизл провела его в свой кабинет. Пока она налаживала для него терминал, он отключил телефон на столе и оглядывался, ища, куда бы его деть. Все прочие кабинеты на этаже были закрыты. Он держал телефон в потных руках и злился. На это у него нету времени. Открыл окно и швырнул его вниз. Послушал, как аппарат грохнулся с третьего этажа и полетел по траве; отвернулся и обнаружил, что Лизл внимательно смотрит на него.

— Уилл? С вами все в порядке?

— Со мной уже много лет все не в порядке, — сказал он, кивнув на компьютер. — Можно подключаться?

— Все готово.

Он сел на ее место, ввел перфокарту с номером телефона информационной системы «Датанет», потом набрал свой личный код. Лизл наблюдала через его плечо, а он искал сообщение для Игнациуса. И всего через несколько секунд нашел.

"Игнациусу.

Пока мало что удалось разузнать о нужном человеке, но это, возможно, фальшивка. В компьютере Аризонского университета есть, а в ежегодниках нет. Отметки прекрасные, но не нашел никого, кто его помнит. Записывал имя и обнаружил, что это анаграмма Сары Лом. Вы поэтому просите его проверить?

Эль Комедо".

—Проверить? — спросила Лизл, выпрямляясь позади него. — Вы проверяете Рафа?

Но Билл едва слышал ее. Он не мог ничего ответить. Во рту у него пересохло. Каждая клеточка его тела превратилась в колючий кристаллик льда; он замер, уставившись на экран.

«Лосмара... анаграмма... Сара Лом...»

Он мысленно переставил буквы. Да. Теперь ясно. Как он раньше этого не заметил?

Перед ним словно разверзлась бездна, зияющая издевательской ухмылкой, манящая, предлагающая ответы на все, что он желал знать... и даже на то, чего знать никогда не желал.

Боже милостивый, нет тут никакого смысла! Раф связан с Сарой — ни малейших сомнений в фамильном сходстве, которое он сразу подметил. Но зачем пользоваться анаграммой имени своей сестры? Нет, не сестры. Настоящая Сара Лом исчезла. Сестра Рафа присвоила ее имя. Логично предположить, что Раф тоже фальшивый. Но зачем это все? Ради Господа Бога, зачем?

Слова Лизл прозвучали как эхо его собственных мыслей.

— Что происходит, Уилл?

— Не знаю, Лизл. Но в одном я вполне уверен: Раф Лосмара не тот, за кого себя выдает.

— Вы хотите сказать, он самозванец? Это невозможно! Не возможно поступить в аспирантуру в Дарнелле, не имея высоких баллов и весьма впечатляющих рекомендательных писем!

— Вы говорили, он настоящий дока в компьютерах, так? В крупных государственных университетах одновременно учатся от двадцати до сорока тысяч студентов. Все данные о них внесены в компьютерную систему. Я не знаю, как он это сделал. Может, под чужим именем перевелся на старший курс, побывал на важнейших лекциях, окрутил кого-то из факультетского руководства, добрался до компьютера, создал впечатляющую картину академической успеваемости и все: за девять месяцев — академический год — родилась законченная фальшивая личность с переходным баллом три и девять и с блестящими рекомендациями.

— Но все это только предположения, — возразила Лизл. — У вас нет доказательств!

— Верно. Только я нутром чую. Ибо знаю одного человека, жестоко одураченного дрянью, весьма на него похожей.

— Что это за человек?

— Я.

— Уилл, вы с ума сошли. Зачем ему все эти хлопоты с созданием фальшивой личности? И что это за анаграмма, о которой сказано в сообщении?

— Не знаю. Но собираюсь узнать.

— И я тоже! — Она схватила сумку и повернулась к двери. — Я прямо сейчас пойду к Рафу и...

— А как насчет Эва?

Она остановилась. Плечи ее поникли.

— О Господи... Эв. Как я могла забыть про Эва? — Она обернулась к нему с искаженным лицом. — Что со мной происходит?

— Вы разрываетесь на мелкие кусочки, вот что. — Билл встал и обнял ее за плечи. — Мы скоро выясним все остальное. Но сначала нам надо найти Эверетта Сандерса. Правильно?

Она кивнула, не глядя на него.

— Правильно.

— Хорошо. Вот что я предлагаю. Вы начинаете с северного конца Конвей-стрит, а я с южного. Проверяем каждый бар по пути и встречаемся где-то посередине. Если к тому времени мы его не найдем, продолжим в другом направлении. — Он еще раз напоследок сжал ее плечи. — Не беспокойтесь. Вдвоем мы отыщем его.

Он проводил Лизл к ее машине и посмотрел, как она удаляется по Конвей-стрит. Спеша к собственному автомобилю, поздравил себя с тем, как гладко ему удалось соврать. Потому что сейчас он не собирается искать Эверетта Сандерса. Потом, попозже. А сейчас — прямо к кооперативам на Парквью.

На пути Билла прошиб пот. Пот от страха. Из него изливался страх. Он едет, чтобы встретиться с человеком, связанным с женщиной, называвшей себя Сарой Лом, с женщиной, которую Билл отчаялся найти, с женщиной, которая истерзала Дэнни Гордона и оставила, чтобы Билл обнаружил его.

Она не просто изуродовала ребенка, но совершила нечто большее. Устроила так, чтобы он оставался живым, а известная человеку медицинская наука была не в силах ему помочь.

Именно это страшило сейчас Билла, именно из-за этого ему казалось, что за стеклами машины разливается давящая тьма. Он едет к неизвестности. Сара и Раф — или кто они там на самом деле — связаны с чем-то чудовищным, неестественным, может быть, со сверхъестественным. Он почти готов верить, что они связаны с самим сатаной — только в сатану он не верит. И во многое другое ему трудно верить. Но если нечеловеческое зло способно воплотиться в одном существе, это существо — женщина, известная ему как Сара. И по крови или каким-то иным образом Раф с ней связан.

Билл не может позволить себе устрашиться. Он не может поколебаться ни на секунду, столкнувшись с Рафом. Хорошо бы иметь при себе револьвер — что-нибудь, чтобы принудить Рафа рассказать то, что желает узнать Билл. Но он должен будет со всем справиться сам. Поэтому ему требуется холодный рассудок и горячая кровь.

Поэтому он стал вспоминать рождественский сочельник пять лет назад, вспомнил то, что Сара сделала с Дэнни, вспомнил агонию, мучившую Дэнни в течение бесконечной недели.

И страх очень скоро исчез. К тому времени как Билл затормозил перед домом Рафа, вместо страха пришел жгучий гнев.

— «Мазерати» стоял на подъездной дорожке, в больших окнах гостиной горел свет. Никаких колебаний, никаких задних мыслей.