Ученье - свет, а богов тьма - Юлия Жукова

– Это я не понимаю, Лиза, – огрызается он. – Вы как будто тут родились, встаете горой за этих пещерных людей, которым невдомек, что законы надо исполнять! Только что обнимались с пришельцем, а теперь защищаете браконьеров?

– Во-первых, пришелец тут – вы. Во-вторых, я никого не защищаю, просто глупо полагаться на послушность муданжцев, они и так со скрипом принимают хозяев леса. И в-третьих, я что-то не уловила, только сейчас вы мне рассказывали про зеленую жидкость и мерзких инопланетных тварей, а теперь оскорбляете ради них всех граждан планеты заодно с присутствующим здесь Императором. Вы бы уж определились…

Дэн набирает побольше воздуха и обращается напрямую к Азамату, очевидно отчаявшись переспорить меня:

– Господин Император, не поймите меня неправильно, я просто пытаюсь поступать по закону и совести.

Я фыркаю, но Азамат, как ему это свойственно, вежливо выслушивает.

– С одной стороны, – продолжает ободренный Дэн, – так называемые хозяева леса представляют несомненную опасность как для местных жителей, так и для приезжих специалистов вроде меня.

Я открываю рот спросить, когда его в последний раз кусал хозяин леса, но Азамат бровями жестикулирует мне придержать свои возражения.

– К тому же, – добавляет Дэн, – как работник науки я обязан подвергать анализу все ранее не описанные явления природы на других планетах и позже отчитываться о результатах этого анализа соответствующим органам! Это обязательство, кстати, распространяется и на вашу жену, не знаю уж, почему она им пренебрегает. Что же касается несовершеннолетия… представителя… разумной фауны, я не был об этом осведомлен. Доктор Гринберг, однако, имея широкие полномочия императрицы, могла бы заполучить образцы тканей половозрелой особи, но почему-то не стала.

– Я себе представляю, как я к Хавису лезу с ватной палочкой, – вклиниваюсь я.

– Вашу позицию по этому вопросу я понял, – замечает Азамат. – Теперь объясните, пожалуйста, поподробнее про пещерных людей, желательно оставив за кадром мотивы поведения моей жены.

Дэн тушуется и принимается объяснять, бубня себе под нос:

– Я только хотел сказать, что в Земном Союзе приняты определенные нормы взаимодействия с окружающей средой. Я могу сколько угодно не любить и опасаться крупных хищников, но просто взять и всех их истребить – это варварство, и, если ваши подданные на такое способны, Мудангу в Союз вступать рано.

– Господина целителя забыли спросить, – тихо комментирует Ирнчин.

– Вы понимаете, Дэн-хон, что своими действиями как раз и поставили под угрозу жизнь наших разумных соседей заодно с нашими шансами вступления в Союз? – мягко интересуется Азамат.

– Ну отлично, значит, выставляйте меня психом! – взрывается Дэн. – Марайте мою репутацию, я-то что могу теперь сделать?!

– Вариант с репутацией отпадает сразу, – морщится Азамат, к огромному облегчению Дэна. – Рано или поздно правда все равно всплывет, и тогда с репутацией будут проблемы уже у нас. Теперь давайте разберемся попунктно, кто прав и в чем именно. Жаль, конечно, что среди нас нет ни одного специалиста по инопланетным животным, но вы же оба, господа медики, разбираетесь в вопросе, так что поправите меня, если что.

Он встает из-за стола и прохаживается, собираясь с мыслями.

– Дэн-хон, несомненно, прав в том, что хозяева леса опасны для людей.

– Это Хос тебе опасен? – изумляюсь я.

– Лиза, я понимаю и разделяю твои чувства в отношении лично Хоса, но ты должна признать, что не объективна. Ты не так давно здесь живешь и не так много повидала. Да, Хос при первой же встрече проявил себя по отношению к тебе очень хорошо, но, заметь, он ведь принял тебя за богиню. Как знать, что бы он сделал, если бы не твоя обманчивая внешность. Также не стоит забывать, что тебе, как и мне, покровительствует Ирлик-хон, поэтому большинство хозяев леса осведомлены, что тебя трогать нельзя. Среднестатистический же муданжец наблюдает совсем другую ситуацию: дикий лесной зверь приходит на ферму, убивает и уносит за один раз несколько голов скота, а если попытаться оказать сопротивление, то и человеком не побрезгует. Да, безусловно, теперь есть закон об уголовной ответственности, одинаковый для людей и хозяев леса, и стараниями Старейших Котов он доведен до сведения всех индивидов, но ты же понимаешь, что отношение за несколько дней не изменилось ни с нашей стороны, ни с их. Поэтому в принципе с соображением, что они опасны, я согласен. Другой вопрос, что предлагаемые меры предосторожности кажутся мне абсурдными и не подходящими к ситуации.

– Извини, дорогой, но, мне кажется, ты подменяешь понятия, потому что привык думать о них как о зверях, – качаю головой я. – Давай представим, что у нас на планете живет племя людей, менее развитое, чем муданжцы. Такое первобытное, дописьменное племя, но людей. И они тоже могут разворовывать фермы и убивать муданжцев, потому что не понимают, чем это плохо. И что, ты бы сказал, их надо отловить, посадить в вольеры и изучать под микроскопом?

– Лиз, но обычных-то людей ты изучаешь под микроскопом. Меня и Кира, например. И тебя это вроде бы не смущает.

– Правильно, потому что вы-то понимаете, что вам это на благо. А Хос вот до сих пор не уверен, что хуже – блохи или вонючий шампунь.

– И вы его с такими идеями допускаете до детей? – вставляет свои пять копеек Дэн.

– Ну так блохи же, не энцефалитные клещи, – пожимаю плечами я. – Если бы вы видели, где эти дети лазают, когда их выпускают на свободу, Хосовы блохи вам показались бы цветочками. Однако живые и здоровые. Конечно, на Муданге санитарные нормы оставляют желать много лучшего, но и иммунитет у жителей соответствующий. С этой точки зрения хозяева леса как раз очень мало отличаются от многих людей – сырое мясо едят и те и другие, холодной водой без мыла моются в малообеспеченных семьях точно так же. Короче, не стоит ожидать от Муданга земной стерильности. И вообще, у нас речь вроде как о морали, о том, насколько нравственные установки запрещают хозяевам леса причинять вред людям. Так вот, во-первых, не более, чем нравственные установки людей запрещают им причинять вред хозяевам леса, а во-вторых, как я уже сказала, если бы в роли хозяев леса было какое-то человеческое племя, они вели бы себя точно так же. Но только тогда речь бы шла не о карантине и изоляции, а о межкультурных отношениях, просвещении и образовании.

– И что, вы собираетесь открыть для них школы? – язвит Дэн.

Азамат садится обратно за стол и включает планшет.

– А вот давайте как раз и подумаем, что мы можем предложить Земному Союзу в качестве нашей программы работы со впервые открытой внеземной разумной… как вы там это называете, жизненной формой?

– Ну во-первых, – тут же оживляюсь я, – обязательно им объяснить, что, раз уж так сложилось, что они живут на Муданге, именно мы должны диктовать, как с ними работать. Потому что у муданжцев с хозяевами леса многовековая общая история, вон даже Император один был, который вроде как в кота превращался…