Эльмарис - Наташа Загорская

Переговоры грозили завершиться полнейшим крахом.

Шаман дернул за цепь и вытащил из-за спин воинов девушку. Совсем молоденькую, светловолосую, как и все норвы, но, в отличие от мужчин, хрупкую и маленькую, на первый взгляд, почти ребенка. Приблизившись к кронпринцу, шаман передал замершему от удивления Лерсу свой конец цепи и ощутимо подтолкнул несчастную в спину. От толчка, девчонка пошатнулась, по инерции сделала два шага вперед и не удержавшись, упала на мерзлую землю прямо у ног кронпринца Дарканской империи.

— Моя сестра будет вам хорошей рабыней, — тем временем произнес Ургольв. — Она воспитана в строгости и послушании, как и все женщины норвов, послушна, безмолвна и услужлива…

Посол Снежной равнины не договорил — его речь прервал раскатистый рык, вырвавшийся из груди командира дартарров Ария Лиарэ. Обернувшись, Лерс едва сдержал ругательство — оборотень находился в промежуточной стадии обращения. На руках появились когти, клыки удлинились, черты привлекательного лица заострились, а глаза были поистине устрашающие, с вытянутым в тонкую линию вертикальным зрачком. И смотрел Арий Лиарэ на молоденькую девочку, сжавшуюся от страха в комочек у ног дарканского принца.

Первым порывом Лерсаана было тут же отказаться от сомнительного подарка и вернуть поводок обратно жрецу, пока тот еще не успел отойти далеко. Кронпринц даже на ходу состряпал речь, в которой должен был в витиеватой, но вежливой форме сослаться на законы Дарканской империи, запрещающие рабство. Среди имперцев было не принято полное и единоличное владение одним живым существом другого разумного. Иногда случалось, что за долги кто-то из жителей терял свободу и попадал в, своего рода, долговое рабство, но такие моменты очень строго контролировались на уровне законодательства и отслеживались специальными службами. Между обеими сторонами заключался контракт, в котором оговаривались все нюансы подобных отношений, сумма долга, срок действия контракта и обязанности сторон. И Лерс точно знал, что в данном случае, передача прав собственности запрещена. А вот так вот, взять и подарить кого-то — это вообще нонсенс.

Все это Лерс придумал машинально, но творимые метаморфозы с командиром дартарров заставили его прикусить язык и задуматься. В памяти почему-то всплыли отрывки из старинных легенд об оборотнях, где говорилось, что некоторые двуипостасные чувствуют свою пару и тогда…

Вот что там дальше происходит, Лерс вспомнить не успел. У него на глазах срывались переговоры с норвами. И потому, кронпринц Дарканской империи глубоко вздохнув и покрепче сжав в руке треклятый поводок, повернулся к командиру дартарров, чтобы привлечь того к порядку. Что именно кронпринц собирался сделать он и сам не знал, положившись на интуицию и здравомыслие оборотня.

Но этого не потребовалось, Арий неимоверным усилием воли уже взял себя в руки и остановил трансформацию, лишь вытянутые в тонкую линию зрачки и чуть удлинившиеся клыки, не успевшие вернуться в норму, зловеще намекали на то, что лучше всего командира дартарров сейчас не трогать.

— Командир Лиарэ, — тихо, но твердо произнес Лерс, надеясь, что норвы не обладают особо тонким слухом и не услышат то, о чем он собирается сказать. — Я вас очень прошу взять себя в руки и перестать прожигать парламентеров таким красноречивым взглядом. Они могут принять это за вызов и тогда…

— Я их пор-р-р-ву, — шепотом рыкнул Арий. Это прозвучало настолько устрашающе, что Лерс непроизвольно поежился.

— Не надо. Я все понял, и мы обговорим это позже. А сейчас, пожалуйста, позовите кого-нибудь из своих людей. Кого-нибудь кому беспрекословно доверяете.

— Зачем? — глухо поинтересовался Арий, с трудом отводя взгляд от сжавшейся в комок на земле девочки. Слова давались ему с трудом и сдерживаться становилось все сложнее. Еще мгновение, один неосторожный шаг или слово и тогда можно будет с уверенностью считать, что переговоры с норвами провалились окончательно.

Дальнейшее сотрудничество и так уже висит на волоске, если судить по тому, как заинтересованно поглядывают суровые воины на кронпринца и его спутника, перемигиваются между собой, хоть и сохраняют на своих устрашающих мордах невозмутимое выражение.

Лерс покосился на парламентеров, вздохнул, понимая, что не избежать ему поездки в Северные земли. Ох, не избежать. А ведь надо еще придумать, как оправдываться перед отцом. И вот неизвестно, что будет труднее — выжить в краю снегов и вечной мерзлоты или объяснить императору Дарканской империи по какой причине сорвались переговоры?

Лерс еще раз покосился на норвов, перевел взгляд на девочку, сжавшуюся у его ног, она так и вообще не двигалась и глаз от земли не поднимала, и посмотрел на Ария Лиаре. Вздохнул тяжко.

— Затем, капитан, — начал говорить, контролируя и собственный голос и выражение на лице, — что юной леди не мешало бы одеться. Да и не стоит столь нежному созданию сидеть на холодной земле.

Арий вздрогнул как от удара, словно очнувшись ото сна, посмотрел на своего принца, затем снова перевел взгляд на девушку и лишь спустя несколько секунд сделал знак кому-то за своей спиной.

Переговоры с норвами затянулись. Суровые воины, словно замороженные в вечных льдах своей холодной родины оказались на удивление словоохотливы. Или, скорее, изворотливы. Они говорили много, о разном, но ничего по существу.

Правда, определенных договоренностей все же удалось достичь и Лерс про себя потирал ладошки в предвкушении того момента, когда расскажет отцу новости о северных соседях.

А еще вождь норвов прозрачно намекнул, что дарканцы оказались совсем не первыми, кому потребовались шахты в Северных горах.

— Великий Палладар не отказал той, что пришла к нам с предложением Хоть она и сулила золотые горы и магию в обмен на право распоряжаться добычей из Северных гор, Мудрый Палладар решил выслушать, что предложит ему Черный император, — вот и все, что сказал суровый воин.

И как Лерс не извивался ужом, как ни пытался выведать, кто эта загадочная «она», что не испугалась прийти к норвам в поисках сотрудничества, так больше ничего и не вытащил из воина. Ну не пытать же его было? Как-то это недипломатично.

Норвы не были магами и потому скептически относились к магическим клятвам и печатям, из-за этого пришлось составлять договора вручную на обычной бумаге. Хорошо еще, что роль секретаря взял на себя шаман, который на удивление споро обращался с принадлежностями для письма, что тоже в свою очередь, наводило на мысль, что не такие уж эти северяне и закостенелые в своем невежестве, как было принято считать.

Народ норвов, по мнению Лерса, таил в себе огромное количество тайн и загадок. И хорошо, что его целью было вовсе не разгадать их.

Переговоры проходили на том же месте, где посольство и встретилось с кронпринцем. Норвы наотрез отказались заходить в дом или принимать какие-либо подношения. А поскольку длились дипломатические переговоры много часов, к концу встречи Лерс чувствовал себя так, будто бы из него вытянули все жилы. На ногах он держался нечеловеческим усилием воли, хотел пить и есть, а еще больше — стащить парадный камзол, сбросить опостылевшие сапоги и вытянуться во весь рост на кровати. Удерживать непроницаемо-отстраненное выражение на лице было все сложнее и сложнее. А суровые воины словно и не находились весь день на открытой местности, великолепно владели собой и продолжали говорить, через слово-фразу вставляя хвалебные посулы Великому Палладару. К вечеру Лерс уже стал откровенно ненавидеть этого неизвестного ему правителя, сподобившегося объединить разрозненный до сих пор и вечно воюющие между собой кланы северян.