Оперативный центр. Государственные игры - Том Клэнси

Надо их прикончить, подумал разведчик, и его рука уже было потянулась за кинжалом. Но тогда чем он лучше этих подонков? Быстро засунув палку под подлокотник, он поспешил в сторону, куда пошла Джоди.

Херберт сознавал, что, если даже он будет продвигаться сквозь иссиня-черную темень леса с максимально возможной для него скоростью, перехватить девушку ему не удастся. И тут ему пришла мысль позвонить Хаузену, чтобы попросить того о помощи. Но на кого мог сейчас положится сам замминистра? По словам Пола выходило, чиновник даже не подозревал, что его личный помощник являлся неонацистом. Позвонить в полицию он тоже не мог. Он убил человека и скорее всего был бы задержан еще раньше, чем удалось бы выручить Джоди. И даже если бы все полицейские стояли на стороне закона, чего смогла бы добиться недоукомплектованная группа защитников правопорядка, отправившись в лагерь вооруженных экстремистов в разгар проведения “дней хаоса”? В особенности экстремистов, которые так хладнокровно расправились с людьми из съемочной группы.

Как его обучали с первых же дней работы в разведке, Херберт принялся мысленно перебирать только то, что знал наверняка. Во-первых, в данной ситуации полагаться он мог только на себя. Во-вторых, если Джоди доберется до лагеря раньше его, она будет убита. И, в-третьих, скорее всего она достигнет лагеря раньше его.

Подобрав с земли компактный автомат “Скорпион” чешского производства, Херберт положил его к себе на колени и покатил в сторону лагеря.

Четверг, 18 часов 53 минуты, Тулуза, Франция

Наблюдая за экранами мониторов, полковник Байон размышлял о том, что, как и большинству французов, ему почти не было дела до американцев. Обе его младших сестры жили в Квебеке и вечно сетовали на то, какими грубыми и заносчивыми они были и как “чертовски близко” они живут. Собственный опыт общения с туристами в Париже, где размещалось его подразделение, позволил ему совершенно четко понять, в чем суть проблемы. Просто американцы очень хотели походить на французов. Они пили, курили и одевались, как французы. Они пытались подражать французам в их артистичности и беззаботности. Единственное, чего они не делали, так это не говорили по-французски, ожидая, что даже во Франции все говорят на английском.

Возникали проблемы и с военными. Из-за катастроф, посетивших французов с кампанией Наполеона в России и с немцами во Второй мировой войне, американцы полагали, что представители вооруженных сил Франции гораздо слабее американского солдата и заслуживают лишь косточек с барского стола.

Однако Бонапарт и “Линия Мажино” были всего лишь исключением из их в остальном славной военной истории, говорил себе полковник. А ведь без французской военной помощи Джорджу Вашингтону не было бы никаких Соединенных Штатов. Хотя сами американцы и не собирались это признавать. Впрочем, как и допустить, что кино изобрел не Эдисон, а братья Люмьер и что возможность летать дали людям не братья Райт, а братья Монгольфье. Единственное, что было хорошего в американцах, так это то, что они могли бы послужить ему еще одним объектом для неприязни помимо немцев.

Раздался сигнал телефона, и Байон какое-то время разглядывал аппарат. Должно быть, это Пол Худ. На самом деле желания беседовать с этим мистером Худом у полковника не было, просто он не хотел, чтобы Доминик ускользнул и на этот раз. Все-таки решившись, он с присущей ему порывистостью схватил трубку.

– Oui «Да (франц.).».

– Полковник Байон?

– Oui.

Звонивший продолжил без всякой паузы:

– Je suis Paul Hood. Vous avez besoin d'assistane? «Я Пол Худ. Вы нуждаетесь в помощи? (франц.).».

Француз был застигнут врасплох.

– Oui, – ответил он. – Eh… vous parlez la langue? «Э…, вы владеете языком? (франц.).».

– Je parle un peu, «Говорю немного (франц.).»

– признался Худ. Он говорил по-французски, но плоховато.

– Тогда давайте говорить на английском, – предложил Байон. – Не могу слушать, как вы гробите мой язык. В этом я очень щепетилен.

– Понимаю, – посочувствовал Худ. – Шесть лет французского в школе и колледже не сделали из меня лингвиста.

– Школа из нас ничего не делает, – заметил Байон. – Жизнь, вот что делает из нас тех, кто мы есть. Однако разговоры – это не жизнь, а высиживание, в этой берлоге тем более. Мистер Худ, мне нужен Доминик. Мне сказали, что у вас есть оборудование, которое поможет мне его взять.

– У меня оно есть, – подтвердил Худ.

– Где вы находитесь?

– В Гамбурге, – ответил Худ.

– Очень хорошо. В таком случае вы можете прилететь сюда одним из аэробусов, на постройке которых сделал деньги отец Доминика. Если поторопитесь, сможете быть здесь часа через два.

– Мы так и сделаем, – заверил его Худ.

– Мы? – Байон ощутил, как весь его энтузиазм потихоньку улетучивается. – Кто же еще будет с вами?

– Заместитель министра иностранных дел Рихард Хаузен и еще два человека из моей команды.

Байона начинало разбирать зло. Настроение испортилось еще больше. Так и есть, без немцев – никуда, подумалось ему. Особенно без этого немца. Бог решительно не любит меня, как и обещал.

– Полковник Байон, вы тут? – прервал паузу Худ.

– Да, – ответил тот. – Значит, мне не придется высиживать здесь без дела еще два часа, а предстоит посражаться со своим же правительством, чтобы устроить неофициальный визит во Францию для излишне озабоченного немецкого чиновника.

– Я придерживаюсь иного взгляда на этого человека, – заметил Худ. – Забота может быть бескорыстной, если служит стоящему делу.

– Не надо читать мне лекций о бескорыстии. Он по-своему генерал. Я же сражаюсь в окопах. Но, – поспешно добавил Байон, – все это пустые разговоры. Вы нужны мне, а он нужен вам, и этим все сказано. Я сделаю пару звонков и встречу вас в аэропорту Ласбор в восемь часов.

– Подождите, – попросил Худ. – Вы задали свои вопросы, теперь я хотел бы задать свои.

– Спрашивайте.

– Мы думаем, что Доминик собирается раскрутить в “Интернете” кампанию по пропаганде расизма, спровоцировать расовые волнения и бунты и дестабилизировать правительства.

– Ваш коллега генерал Роджерс рассказал мне об этом проекте всеобщего хаоса.

– Хорошо, – сказал Худ. – А он не говорил вам, что мы хотим остановить этого человека, а не просто его припугнуть?

– Говорил, но не так многословно, – ответил Байон. – В том, что Доминик террорист, меня убеждать не надо. Если вы мне поможете это доказать, я проникну на его предприятие и остановлю этого человека.

– Мне говорили, что в прошлом он избежал ареста.

– Да, избежал, – признал Байон. – Но я намерен сделать больше, чем просто арестовать его. Позвольте, я сделаю краткий обзор, который, надеюсь, даст ответы на все ваши вопросы. Мы, французы, очень твердо поддерживаем своих предпринимателей. Они процветали и в зиму нашей экономики. Они преуспели, несмотря на ограничения со стороны правительства. И должен признать – с некоторым стыдом, – что огромное количество французов одобряют деятельность “Новых якобинцев”. Здесь никто не любит иммигрантов, а эти “якобинцы” налетают на них, как цепные псы. Если люди прознают, что за всем этим стоял Доминик, в их глазах он станет еще большим героем.