Заживо в темноте - Майк Омер

Отворилась дверь; вошел Фостер с несколькими уликами в полиэтиленовых пакетах и положил их на стол. За ним шла Лайонс с портативным измельчителем бумаги. Не глядя на Прескотта, она поставила свой агрегат туда же, и оба вышли, закрыв за собой дверь.

Прескотт внимательно рассматривал улики. Тейтум встал, подсоединил к измельчителю шнур.

– Так на чем я остановился?.. Ах, да. По-настоящему интересно стало, когда мы попытались понять, что вас заводит. – Он включил измельчитель в розетку на стене и сел. Открыл один пакет, достал оттуда ноутбук. – Вам следовало запаролить весь компьютер. А то чего только мы там не обнаружили!

– Быть может, я хотел, чтобы вы это нашли.

Тейтум включил ноутбук, пребывавший в спящем режиме.

– Допустим. Но люди часто забывают, какая масса информации о них сохраняется на компьютере.

Старый ноутбук медленно пробуждался к жизни. Тейтум ждал, усилием воли заставляя себя не проявлять нетерпения, даже не смотреть на часы в правом нижнем углу. Время, время! Как же его не хватает!

– Например, одна примечательная деталь: вы одержимы жаждой славы.

Прескотт презрительно фыркнул.

– Ну разумеется! Голливуд за углом, там только меня и ждут!

Тейтум поднял бровь.

– Слава бывает разная. У вас собственный зал славы, верно? Позвольте, я прочту кое-что из истории поиска в вашем браузере. – Он открыл на компьютере вкладку «История». – Знаменитые серийные убийцы. Известные серийные убийцы. Самые известные серийные убийцы. Знаменитые маньяки… подбираете синонимы, отлично. Что еще? О, вот это мне нравится: значительные серийные убийцы. Поиск по этим словам вы задавали почти каждый день. Должно быть, представляли в этих списках и статьях свое имя?.. К этой статье вы возвращались снова и снова: «Двадцать самых печально известных серийных убийц Америки». Интересно, какое место вы отводили себе? Тринадцатое? Девятое? Седьмое?

– Об этом я не думал.

– Что ж, тем лучше, потому что у меня есть для вас новость. Серийный убийца, которому удалось убить всего трех-четырех человек, в такие списки не попадает.

Прескотт только усмехнулся и поерзал, поудобнее устраиваясь на стуле.

– Впрочем, место в списке вас не заботит, верно?

– Совершенно верно.

– А о чем же вы заботитесь, Прескотт?

Тот скрестил руки на груди.

– О человечестве.

В одно слово он вложил уйму пафоса. Тейтуму очень хотелось схватить доктора за горло и придушить, но он заставил себя тонко улыбнуться.

– Разумеется. Вы же у нас известный человеколюб!

– Иногда приходится убивать немногих, чтобы многих спасти.

Тейтум вздернул бровь.

– Спасти от чего?

– От самих себя. – Напускное безразличие стерлось; теперь глаза Прескотта пылали фанатичным огнем. – Вы заметили, что у нас больше совсем нет времени подумать? Раньше каждый из нас задумывался постоянно. Стоя на автобусной остановке, в очереди в магазине, даже сидя без дела у себя дома, мы думали! А теперь чем занимаемся?

Тейтум молчал, не мешая собеседнику читать проповедь.

– Сразу достаем мобильные телефоны. Проверяем «Твиттер», «Инстаграм» или начинаем играть в «Тетрис». Боже упаси нас задуматься хотя бы на пять минут! Как полагаете, к чему это со временем приведет? Что станет с человечеством, бегущим от собственных мыслей?

– Так вот что вы давали своим жертвам! Время подумать…

– Не только им. Я дал время подумать всем. Каждый раз, когда я останавливал трансляцию, все начинали ломать голову: жива девушка или мертва?

– Суперпозиция?

– Именно! Суперпозиция. Вопрос без ответа. Я выкрутил им руки и заставил думать!

Тейтум вздохнул, на губах выступила легкая усталая улыбка.

– Да, понимаю. Знаете, что написала в вашем профиле Зои? Вы настолько одержимы собой и вашей так называемой миссией, что она ожидает найти у вас дома дневник с подробным описанием всех ваших подвигов. – Тейтум открыл следующий пакет с уликами, извлек оттуда стопку бумажных листов. – И взгляните-ка, что я нашел! Не дневник – лучше! Незаконченную рукопись – вашу автобиографию. Вот предисловие, а в нем написано все то, что вы сейчас изложили. Человечество, время подумать, мобильные телефоны, бла-бла-бла – вся эта утомительная чушь… Но вы по-настоящему работали над рукописью. На этих страницах множество ваших пометок и исправлений. Да, вы очень старательно ее готовили! Наверное, не могли дождаться, когда же допишете последние две или три главы и отправите книгу в издательство. Судя по истории браузера, уже начали подыскивать литературного агента. Вы – методичный человек, Прескотт, все планируете заранее…

Тейтум взял в руки верхнюю страницу.

– Надеюсь, свои заметки вы хорошо помните. – С этими словами, окинув страницу скучающим взглядом, он повернулся и сунул ее в измельчитель. Тот заурчал, пробуждаясь к жизни, и принялся жевать бумагу и выплевывать ее длинными белыми лентами.

Тейтум сунул в измельчитель вторую страницу, затем третью – и задумчиво смотрел, как растет на полу горка резаной бумаги.

– Вы уничтожаете улики, – заметил Прескотт. Говорил он по-прежнему спокойно; но под покровом этого спокойствия Тейтум ощутил нечто новое.

– Улик против вас столько, что на десять судов хватит, – ответил Тейтум, скармливая измельчителю четвертую страницу. – Как полагаете, сколько глав вам еще осталось? – Пятая страница.

– Несколько. Точно не знаю. Этому допросу я точно посвящу отдельную главу.

– Знаете, что я думаю? – поинтересовался Тейтум, берясь за следующую страницу. Урчание измельчителя звучало у него в ушах сладкой музыкой. Он надеялся только, что сейчас в допросную с криком: «Вы уничтожаете улики!» не ворвется Дженсен. – По моим прикидкам, вам осталось… три главы. Про Зои. Про то, как вас поймали. И про суд. Ну и, может быть, эпилог – в ожидании смертного приговора.

– Это профессиональное мнение редактора?

– Скорее, небезразличного читателя. – Тейтум открыл еще один пакет для улик, достал оттуда книгу. – «Убийства Банди». Найдена в вашей библиотеке вместе с еще четырьмя книгами схожего содержания. Увлекаетесь Тедом Банди?

– Он мне интересен.

– На некоторых страницах в книге множество пометок и подчеркиваний. Вы, конечно, их помните.

Прескотт не отвечал. Молчание затягивалось, и Тейтум скормил измельчителю еще несколько листов рукописи. С каждой секундой Зои была все ближе к смерти – и Тейтуму хотелось, чтобы Прескотт тоже ощутил цену времени.

– Я о тех страницах, где описаны побеги Банди. Скажите, Прескотт, неужели вы действительно надеетесь бежать из тюрьмы?

– Никогда об этом не думал.