Случай из практики - Кира Измайлова

Ехали молча. Капрал пару раз пытался заговорить со мной, но я не реагировала. Не то чтобы я была погружена в раздумья, как раз наоборот, но разговаривать не хотелось, тем более с Ивасом.

Когда мы добрались до дома, где квартировал лейтенант, капрал сделал еще одну попытку предотвратить мое общение с Лауринем, но безуспешно. Я просто отодвинула Иваса с дороги и, не обратив ни малейшего внимания на удивленный взгляд попавшейся по пути домохозяйки (ей повезло, она оказалась в числе выживших после эпидемии), поднялась наверх. Бесцеремонно открыла дверь, обозрела открывшуюся моим глазам картину и убедилась, что Лауринь в самом деле был не в состоянии дойти до моего дома.

Лейтенант был пьян в хлам. Под столом я заметила несколько бутылок зеленого стекла, не из-под орты, конечно, откуда у него деньги на такую роскошь, а из-под какого-то дешевого, но, очевидно, крепчайшего пойла.

– Однако… – протянула я, стоя в дверях, и обернулась к догнавшему меня капралу: – Ивас, очевидно, вы в курсе причин этого загула? Что произошло?

Капрал замялся, потом все-таки неохотно ответил:

– Посыльный вчера приехал из дому.

– Дурные вести?

– Да уж не добрые… – Капрал вздохнул и явно решил выложить все, что знал. – Сестра господина Лауриня, госпожа Мия, простудилась и померла. В два дня от лихорадки сгорела. А батюшка его, как узнал об этом, тоже… Уже схоронили обоих, наверно, путь-то неблизкий, пока посыльный доехал, сколько времени прошло…

– А вторая девочка? – быстро уточнила я. – Лейда?

– С ней-то вроде все хорошо, – суеверный капрал сделал характерный знак, призванный защитить от сглаза. Значит, Ивас – приверженец все той же Матери Ноанн. Не знаю, может ли это мне пригодиться, но я предпочитаю запоминать такие мелочи. – Даже, пишут, почти хромать перестала…

– Вот как… – пробормотала я.

Очень любопытно. Стоит мне вмешаться, стоит самую малость ускорить выздоровление маленькой Мии, как она тут же простужается и гибнет. Вслед за ней умирает отец. А вот Лейда, несмотря ни на что, остается жива и даже идет на поправку. Крайне интересно.

Вся эта цепочка событий навела на одну крайне интересную мысль. Эта череда смертей… Говорят, именно так исполняется заклятие кары, в простонародье именуемое проклятием. Заклятие кары – вещь очень опасная. Применяется оно только для того, чтобы покарать тех, кто пренебрег правилами и установлениями и принялся практиковать запретные искусства, например смертоведство. Увы, для того чтобы заниматься смертоведством, вовсе не обязательно быть магом, достаточно лишь некоторых документов, а также особым образом заряженных артефактов, которые вам продаст любой мало-мальски сведущий в своем деле маг, не мысля при том ничего дурного.

Смертоведство – искусство не то чтобы сложное, но неприятное. Мало кто из ценящих себя магов займется им, хотя судебным магам, можно подумать, просто-таки на роду написано вызывать духи умерших! Казалось бы, что может быть проще – допросить дух жертвы преступления и узнать, когда и каким именно образом было совершено, допустим, убийство. Да, в самом деле, несложно. Однако лично мне и в голову никогда не приходило ничего подобного. Увы, смертоведы слишком многим платят за свои знания, а мне пока дорога и жизнь, и многое другое. Я не верю в большинство богов, почитаемых на территории нашего королевства, но это не значит, что я их не уважаю и отрицаю возможность их существования. Считается, что смертовед вызывает духи умерших, однако для почитателей Матери Ноанн это утверждение, к примеру, не имеет смысла, ибо, по их убеждению, души умерших немедленно вселяются в тела вновь рожденных существ. В прочих верованиях встречаются загробные миры, в которых обитают души покойных, но таких, если честно, не слишком много. Куда девается дух, или душа, – назовите, как угодно, – после смерти, неизвестно, хотя теорий существует неисчислимое множество. Увы, все они не проверяемы, ибо с того света еще никто не возвращался, чтобы поведать о происходящем там… А раз так, то кого вызывает человек, решивший нарушить запреты и потешиться своим могуществом? Трудно сказать… Лично я всегда считала, что на зов являются некие не всегда дружелюбно настроенные существа, для которых зов этот – единственный способ преодолеть границу между мирами. Пожалуй, в таком случае прикинешься не только духом покойного дядюшки Фораса, но и самой девственной принцессой Эвеллой, от которой, по легенде, пошел стальвийский королевский род (хотя, если верить запискам тамошнего судебного мага, род пошел от ушлого дворецкого, завалившего перезрелую принцессу на подвернувшуюся кушетку).

Так вот, мало того что от самих вызванных существ добра ждать не приходится, так еще и сама Коллегия строго следит за тем, чтобы запрет не нарушался. Какое наказание ждет преступившего закон, общеизвестно – заклятие кары. Кстати сказать, само заклятие кары тоже относится к запретным искусствам, а потому ни один маг не знает его целиком. Несколько членов Коллегии владеют некой частью заклятия, передающейся по наследству, а активировать его они могут, только собравшись все вместе. Помнится, однажды возник забавный казус: применить заклятие кары надлежало к магу, владеющему одной из его частей. Честное слово, не помню, как Коллегия тогда вышла из положения, должно быть, заставила преступного мага выдать свое знание специально избранному преемнику.

Так или иначе, но заклятие кары просто так не применяется. Обычно задачей его является полное уничтожение семьи преступника.

Почему мне пришло в голову именно оно? Да уж больно походило происходящее с семьей Лагарста-Лауринь на действие заклятия кары. Допустим, Ференц Лагарста в самом деле был обвинен в практике некоторых запретных искусств, и против него и его семьи было применено заклятие кары. Примерно три года назад небывалой силы молния разрушает восточную башню имения, при этом гибнет старший сын Лагарсты, сам он получает тяжелейшую травму, оставшись почти недвижимым, обе дочери также становятся калеками, невредимы лишь жена и младший сын. Правда, жена умирает некоторое время спустя, но, скорее всего, просто не выдержав потерь. Сам Лагарста влачит жалкое существование, равно как и его дочери. Вопрос – отчего остался невредим наш лейтенант?

Решение загадки было просто, как все гениальное: заклятие кары может быть наложено согласно самым разным параметрам. Обычно его налагают ради уничтожения всей семьи. Но если существует некая оговорка… Заклятие уничтожит всех членов семьи, в ком действительно течет кровь преступника. А если принять во внимание, что Ференц Лагарста – темноглазый брюнет, и, судя по всему, такова же была бы маленькая Мия, а мой знакомый лейтенант сероглаз и русоволос, и к тому же, по мнению моего деда, весьма похож на мать, то… Вывод один: к его рождению Ференц Лагарста не имеет никакого отношения. Скорее всего, и Лейда тоже не дочь Ференца. А ее увечье… сдается мне, что полученная девочкой травма – чистая случайность. Просто она неудачно упала, а потом рядом не оказалось хорошего лекаря. В противном же случае она либо сломала бы себе шею вместо ноги, либо разделила бы участь Мии: заклятие кары коварно, и, почувствовав, что жертва пошла на поправку (и надо же мне было вмешаться!), оно мгновенно взяло свое. Кровь Лагарсты не должна существовать на этом свете, только и всего.