Эхо вины - Шарлотта Линк

Нет, она не поглядит на то, что Вирджиния Квентин – жена их работодателя. Когда она соизволит явиться, Грейс выпалит в это хорошенькое личико все, что она думает.

Но только когда это будет, Грейс не знала. И она не собиралась обсуждать свои тревоги и предположения с Ким. У девочки начало учебного года – тоже нелегкое время для ребенка. Пусть походит пока в школу. А там видно будет!

Человек из полиции представился старшим следователем Бейкером и заявил, что он руководит чрезвычайной комиссией по расследованию убийств Сары Алби и Рейчел Каннингэм. Лиз сидела в своей комнате в окружении горы путеводителей и проспектов с видами испанских городов на обложках. Ей не хотелось приглашать Бейкера в гостиную, где орал телевизор и сильно пахло смесью перегара и пота. Бетси Алби опускалась с каждым днем все ниже и ниже. Или оставалась такой же, как всегда, просто раньше Лиз не воспринимала ее падение так остро? Потеряв дочь, молодая женщина стала гораздо чувствительней.

– Я вижу, вы собираетесь в отпуск? – кивнул Бейкер в сторону ярких проспектов.

Может быть, он считает это неуместным после такой трагедии?

Лиз покачала головой:

– Нет, не в отпуск. Я хочу уехать из Англии. Насовсем. Прочь от этого кошмара. Понимаете?

Она сделала движение головой в сторону гостиной, откуда громоподобно доносились последние новости.

– Понимаю, – сказал Бейкер. – После всего, что случилось, довольно разумно начать жизнь с чистого листа.

– Я хочу найти такую местность, где мне будет хорошо. Работать я могу горничной в каком-нибудь отеле. Кроме того, у меня есть опыт работы официанткой. У меня это неплохо получается. В любом случае в Испании гораздо теплее, чем здесь. Может быть, я встречу там какого-нибудь хорошего человека…

– От всего сердца желаю вам удачи, – искренне сказал Бейкер. Затем он прокашлялся. – Мисс Алби, я пришел, собственно, затем, чтобы… Мы располагаем новой информацией о предполагаемом убийце Рейчел Каннингэм.

И Бейкер вкратце рассказал о том, что они узнали со слов Юлии, что Рейчел заранее договорилась о встрече с мужчиной, который, скорее всего, и погубил ее.

– Девочка познакомилась с ним за несколько недель до того случая и с нетерпением ждала следующей встречи. К сожалению, она не описала его толком. Подружке она лишь сказала, что тот выглядел «классно, супер, как в кино».

– Да уж, описаньице, – хмыкнула Лиз.

– Мы решили вот что. Если допустить, что в обоих случаях преступление совершил один и тот же человек, то, может быть, он давно охотился за вашей дочерью? У него определенный талант легко вступать в контакт с детьми и обещать им всякие прелести, так что малыши просто теряют голову. Может быть, и от вашей дочери вы слышали что-нибудь в этом роде? Какие-то обмолвки, намеки на что-нибудь подобное? Или, может быть, вы видели, как раньше к ней подходил кто-нибудь посторонний? Могло так быть?

Он смотрел на Лиз с надеждой.

«Все ясно. У них совершенно нет версий, – поняла Лиз. – Ни малейшей зацепки! Они хватаются за любую соломинку, тычутся в разные стороны, как слепые котята…»

Несколько мгновений она медлила с ответом.

– Нет, – сказала она твердо. – Никто не подходил к моей дочери. Ей было всего четыре года. Она не бегала по округе просто так, без присмотра.

– Может быть, она оставалась ненадолго одна на какой-нибудь детской площадке…

– Что вы хотите этим сказать? – рассердилась Лиз. – Что я оставляла моего ребенка одного на первой попавшейся детской площадке?!

– Мисс Алби, простите, я вовсе не хотел…

– Представляю, что вам порассказали обо мне соседи! Что я плохая мать… была. Не заботилась о собственном ребенке! Не любила Сару! И вы, выходит, решили…

– Прошу вас, мисс Алби! Успокойтесь!

С умоляющим выражением глаз Бейкер приподнял ладони.

– Пожалуйста, не принимайте мои слова близко к сердцу. Поймите, такая у меня работа. Ведь я очень хочу, чтобы этот мерзавец оказался за решеткой. Он погубил уже две детские жизни, и кто знает, может быть, он присматривает себе новую жертву. Я пытаюсь смоделировать все возможные ситуации: когда он мог приметить вашу дочь и вступить с ней в контакт. Вот и все.

Лиз вздохнула. Следователь был прав. Он не имел ничего против нее, а всего лишь хотел поймать негодяя. Не может же он, в самом деле, обдумывать каждый свой вопрос, чтобы не обидеть собеседника?

– Дочка ни о чем таком мне не говорила. Я бы запомнила. И никогда не видела рядом с ней чужих. Может быть… Может, в детском саду какой-нибудь прохожий положил на нее глаз? Однако в садике за детьми следят строго. Нет, это маловероятно.

– Конечно же, мы поговорим с воспитателями сада, – сказал Бейкер. Он выглядел устало. Лиз чувствовала, что с этими двумя сложными делами он совершенно вымотался.

– У вас есть дети? – спросила она.

– Да. Два мальчика. Пяти и восьми лет.

– Мальчики не в такой опасности, – заметила Лиз.

– К сожалению, не могу с вами согласиться, – возразил Бейкер. – Педофилы охотятся и за мальчиками. Всем детям грозит одинаковая опасность.

– И что, вам с женой прямо-таки всегда удается удержать детей в поле зрения?

– Нет, конечно. И прежде всего старшего. Он гоняет на велосипеде по всей округе, чаще всего с друзьями, но кто знает, в каком месте они пожелают разъехаться в разные стороны. Детей на поводке не удержишь. Их невозможно охранять круглые сутки. Можно лишь строго внушить им, что нельзя доверять посторонним. Нельзя садиться в чужую машину. Нельзя уходить с незнакомцами куда бы то ни было. И надо сразу же сообщать родителям о том, что с ними пытались заговорить чужие люди. Однако, – печально пожал плечами Бейкер, – наверняка родители Рейчел Каннингэм много раз твердили ей эти простые истины. Она была понятливая, умная девочка. И тем не менее предложение незнакомца показалось ей таким заманчивым, что она забыла, о чем ее. предостерегали родители.

– Блин. Вот проклятье! – вздохнула Лиз.

– Да уж, – кивнул Бейкер. – Что тут еще скажешь?

Он внимательно посмотрел на Лиз:

– Чем можно было завлечь вашу дочь? Что она любила? За чем пошла бы на край света с первым встречным?

На душу Лиз медленно опустился тяжелый камень. Ее взгляд непроизвольно скользил по красочным буклетам, изображавшим знойную испанскую землю под ослепительно голубым небом. Сумеет ли она там забыть обо всем? Сможет ли она вообще когда-нибудь в своей жизни это сделать?

– Карусель, – сказала она тихо.

– Какая карусель?

– В Ханстантоне. Там карусель в двух шагах от автобусной остановки. Самое ее любимое место.

– Знаю я эту карусель. Ваша девочка часто каталась на ней?