Бой не вечен! - Василий Головачев

Во дворе храма он увидел две «Лады» и «Хаммер» с не остывшим еще мотором. А рядом лежали на земле три тела в пятнистых комбинезонах.

– У настоятеля гости, – шепнул Георгий. – Машина принадлежит Легиону. Интересно, кто к нему приехал и зачем?

– Как ты их взял?

– Почуял. Один спал, остальные рассказывали друг другу свои похождения. Обыкновенные вышибалы, разве что стрелять обучены.

– А где охрана храма?

– Специального помещения для охраны этот псевдотибетский дворец не имеет. Монах-сторож сидит в проходной будочке у ворот перед телемонитором с четырьмя экранами, куда поступают сигналы от внешних телекамер. Но сегодня он спал, когда в будке появился я.

– Ты его убрал?

– Зачем? Пусть спит.

Крутов подал ему одежду, но Георгий отвел руку Егора.

– Подержи пока. Возможно, придется еще раз воспользоваться склисом. Попробуй-ка связаться с Лизой.

Крутов послушно закрыл глаза, вслушиваясь в мерный рокот «ментального прибоя», но присутствия жены не почувствовал.

– Ничего…

– Странно! Неужели Жорка обвел нас вокруг пальца?

Георгий бесшумно пересек двор и открыл двери центральной постройки храма, в которой находились молельные и тренировочный залы, трапезная и апартаменты настоятеля, окруженные поясом келий, где жили «братья» и ученики. Кольцевой коридор вокруг главного зала здесь не освещался, тусклая лампочка горела лишь в самом зале, выхватывая кусок колонны, мозаичный каменный пол и статую Будды у стены между двумя контрфорсами.

Каким образом Георгий ориентировался внутри каменного лабиринта, было непонятно, однако блуждать по коридорам в поисках камеры, где монахи могли держать взаперти Лизу, не пришлось. Буквально через минуту после проникновения в центральное строение «замка» Витязи вышли к освещенной ратьером[11]мощной металлической двери с «глазком» телекамеры над ней, ведущей в покои настоятеля. Перед дверью переминались с ноги на ногу двое верзил в камуфляжной форме с эмблемами Российского Легиона на рукавах. Один курил, второй читал замызганную книжицу небольшого формата. На появление гостей они отреагировали слишком поздно, применить оружие не успели, а рукопашным боем владели не в той степени, чтобы долго сопротивляться мастерам живы. Через несколько секунд оба уже лежали на полу.

Георгий и Егор замерли на мгновение, прислушиваясь к тишине храма, посмотрели друг на друга и подошли к двери.

Дверь вполне могла выдержать выстрел из гранатомета, и Крутов невольно посмотрел на товарища, но не увидел на его лице ни следа сомнений.

– Не хочешь попробовать пройти насквозь? – предложил Георгий.

Крутов в замешательстве посмотрел на непреодолимую с виду преграду, потом на Георгия, в глазах которого не было и тени насмешки, хотел ответить отказом, но набрал в грудь воздуха и решительно шагнул вперед.

– Отойди!

– Склис требует абсолютной веры, – мягко проговорил Георгий. – Верь – и пройдешь.

Егор сосредоточился на своих ощущениях, унял поднявшееся было волнение и «вышел» из тела. Одно мгновение ему казалось, что он способен обнять собой, своей сферой разума, весь этот храм, природу вокруг и мир вообще, принять его и понять, выйти на уровень осознания законов Земли и космоса. Однако это ощущение прошло, и Крутов с сожалением понял, что время его «подключения» к тонким планам Вселенной еще не наступило. Усилием воли освободившись от всех мешающих делу эмоций, он превратился в вибрацию и двинулся сквозь металлическую твердь двери.

В глазах потемнело, тело стало невесомым и чужим, а затем и вовсе исчезло: это сознание отреагировало на отсечение потока информации, поступающей в мозг по всем нервным каналам. Но длилось это состояние недолго, доли секунды. Затем темнота перед глазами отступила, и Егор оказался внутри странного деформированного объема, состоящего из неправильных «пчелиных» сот и асимметричных косых «гребней»: таким его сознание «увидело» материал двери изнутри.

Сделав еще шаг, он очутился в коротком коридоре со стенами, увешанными буддистской символикой и оружием, и с двумя деревянными дверями, ведущими в «келью» настоятеля: спальню, кабинет, гостиную, малый тренировочный зал. И тотчас же к нему без всякого перехода вернулась острота зрения, в то время как остальные чувства все еще оставались «замороженными», из-за чего он не сразу осознал, что стоит в коридоре абсолютно голым. Вся его одежда и мелкие вещи в карманах остались за дверью.

Из двери показалась рука Георгия, миг – и он стоял рядом, светящийся, как голографический фантом. Крутов хотел сказать: порядок, – но замер, услышав человеческую речь. За одной из дверей в коридор разговаривали.

Георгий перестал светиться, обретая плотность и вес, на цыпочках приблизился к двери и приложил к ней ухо. Потом показал три пальца, что означало – разговаривают трое. Взялся за ручку, помедлил немного, рывком распахнул дверь, и Крутов ворвался в «келью» настоятеля первым.

Гостиная представляла собой уменьшенную копию главного молельного зала храма.

Вдоль стен, отделанных ракушечником, стояли деревянные скамьи, на которых лежали подушки и халаты. В углу самодовольно улыбался своим мыслям каменнолицый Будда. В другом углу топился камин, у которого стояли четыре кожаных кресла и низкий мраморный столик на бронзовых лапах. Перед изваянием Будды горела толстая свеча, распространяя по комнате дурманящий запах воска и каких-то трав.

Одно из кресел пустовало, в трех других сидели гости настоятеля: молодой человек с подбритыми висками, со шрамом на скуле, в камуфляже с эмблемой Российского Легиона, и мужчина средних лет, тоже со шрамом, но под глазом, – и сам настоятель, толстый, бородатый, с мясистым носом и огромной плешью на затылке, одетый в атласный алый халат.

– А вот и гости пожаловали, – сказал мужчина постарше спокойно, хотя и не без удивления. – Мы не ждали вас так рано, Егор Лукич. Крутов пригляделся к нему и узнал Архипа Ивановича Мережковского, бывшего руководителя «Психодава». Шагнул вперед, сузив глаза.

– Где Лиза?

– Какая еще Лиза? – нахмурился настоятель. – Кто вы такие? Почему явились в непотребном виде?! Кто вас пропустил?! А ну вон отсюда! – Он грозно встал, вытягивая вперед волосатую толстую руку, и рухнул обратно в кресло от физически плотного взгляда Крутова.

– Не стоит пудрить им мозги, Эдуард Петрович, – усмехнулся Мережковский. – Эти люди знают, что Елизавета Романовна у нас. Честно говоря, я не ждал от вас такой оперативности, Егор Лукич, и сам собирался звонить вам утром. Но коль уж вы пришли, давайте поговорим. Кстати, действительно, не поделитесь опытом, как вы проникли на охраняемую территорию?

– Через канализацию, – пошутил Георгий.

– Ага, понятно. Вы бы приоделись, господа. А то ваш вид… э– э, несколько экзотичен.