Нюрнбергский набат. Репортаж из прошлого, обращение к будущему - Александр Звягинцев

Таким образом, этот документ характеризует ту линию фашистской Германии, которую она применяла при выкачивании самых разнообразных ресурсов у своих вассалов.

Сейчас я хотел бы коротко остановиться на некоторых внешнеполитических методах, которыми пользовались гитлеровцы во взаимоотношениях со своими вассалами. Я хотел бы остановиться на линии гитлеровских заговорщиков в вопросе о Трансильвании. Оперируя трансильванским вопросом как приманкой, гитлеровские заговорщики заставляли выслуживаться своих венгерских и румынских вассалов.

Я представляю под № СССР-294 показания бывшего генерал-полковника венгерской армии Рюскицай-Рюдигера.

Рюскицай-Рюдигер до мая 1941 г. занимал ответственные должности в венгерском военном министерстве, затем до сентября 1942 г. командовал корпусом, после чего был заместителем военного министра Венгрии.

Сейчас я хотел бы зачитать показания Рюскицай-Рюдигера, относящиеся к трансильванскому вопросу.

Рюскицай-Рюдигер говорит: «…Второй венский арбитраж принял маловыгодное для Венгрии решение. За Румынией был сохранен район добычи подземного газа Медьеш-Кишармеш. В венгерских политических кругах это расценивалось желанием Гитлера обеспечить себе союз с Румынией в войне с Советской Россией. Что Гитлер ставил Румынию как союзницу выше Венгрии, объяснялось тем, что при намечавшейся войне с Советской Россией Румыния со своим упирающимся в Черное море южным крылом, безусловно, понадобится Германии.

В служебном разговоре примерно в ноябре 1940 г. начальник оперативной группы венгерского генштаба — полковник Ласло сказал мне по этому поводу следующее: „Второй венский арбитраж вызывает в Венгрии сильную ревность к Румынии, и дело только за нами, чтобы нам добиться заслуг у Гитлера“».

Я позволю себе напомнить, что Антонеску в своих показаниях, которые представлены Трибуналу несколько ранее, рассказывая о своих переговорах с Гитлером, говорил, что: «В ноябре 1941 г. Гитлер сказал мне, что венским арбитражем еще не сказано последнее слово, и этим самым дал понять, что Румыния может рассчитывать на пересмотр решения, принятого в свое время о Трансильвании».

Однако вскоре подсудимый Риббентроп, при посещении Будапешта, высказал прямо противоположную точку зрения.

Я сейчас предложу вниманию Трибунала три документа, касающиеся поведения Гитлера, Риббентропа и Геринга в сложившихся обстоятельствах.

Я представляю в качестве доказательства документ СССР-235, являющийся записью очередной беседы между Антонеску и Гитлером от 3 апреля 1942 г.: «Я напомнил ему (Гитлеру), что венгерские государственные руководители в прессе и в парламенте не постеснялись публично заявить (после посещения Риббентропом Будапешта), что если они выступают (то есть посылают свои войска), тогда Трансильвания остается за ними; такие слухи ходят, а это очень деморализует румын. Гитлер дал мне честное слово, что подобные обещания не были сделаны и не могли быть сделаны и что это не соответствует действительности».

Таким образом, Гитлер жонглировал обещаниями, подстегивая своих сателлитов.

Следующий документ, который я представляю Трибуналу под № СССР-183, относится к трансильванскому вопросу и к подсудимому Риббентропу. Документ этот представляет собой запись беседы Антонеску с начальником протокольного отдела германского министерства иностранных дел фон Дернбергом, которая состоялась 10 февраля 1942 г. на границе. Прошу принять эту запись в качестве доказательства. Происхождение этой записи — все тот же личный архив маршала Антонеску, взятый Красной армией при наступлении. Я не считаю нужным оглашать полностью этот документ и ограничусь цитированием некоторых его мест:

«Фон Дернберг ставил вопрос об ордене „Карл I“, который требовал себе фон Риббентроп через различные официальные немецкие органы, находящиеся в нашей стране, или через румынские официальные органы, находящиеся при немецком правительстве…

…Я заявил г-ну фон Дернбергу, что не смогу до тех пор дать этой награды, пока г-н фон Риббентроп при первом же удобном случае не сделает публичного заявления перед Румынией (речь идет о трансильванском вопросе), в котором поднимет веру у румынского народа в борьбе, которую он ведет за справедливость и свои права в будущей Европе. А поэтому я могу дать ему эту награду с условием, что опубликовано об этом будет только после сделанного им заявления.

Г-н фон Дернберг попросил у меня времени на размышление. На другой день, перед тем, как выйти из вагона, он просил меня, чтобы я передал ему эту награду, сказав, что фон Риббентроп желает ее получить, и чтобы я не говорил Риббентропу о разговоре между нами, так как он обязуется опубликовать об этом награждении только по выполнении поставленных мною условий. При этом условии я и передал ему орден, но без вручения, однако, соответствующего удостоверения к нему».

Таким образом, Риббентроп согласен был отказаться от своего будапештского выступления, получив румынский орден.

В моем распоряжении имеется также запись беседы между Антонеску и Герингом. К сожалению, этот документ, обнаруженный наряду с другими документами в упоминавшемся мною личном архиве Антонеску, не имеет даты. Мы его представляем в таком виде, в каком нашли. Представляя эту запись под № СССР-238, я ограничусь цитированием лишь одного места: «1. Во время беседы в Каринхалле маршал Геринг был очень сдержан в отношении обсуждения трансильванского вопроса. По дороге в автомобиле он сказал господину маршалу (то есть Антонеску):

— В конце концов, зачем вы ссоритесь с Венгрией из-за Трансильвании, которая, по существу, больше немецкая, чем румынская или венгерская».

Можно, пожалуй, согласиться с тем, что на этот раз Геринг достаточно правдиво высказал точку зрения фашистских заговорщиков на трансильванский вопрос.

Я хотел бы сейчас, для того чтобы закончить освещение взаимоотношений Германии с вассальной Румынией, остановиться на вопросе о нефти. Румыния была одним из основных поставщиков Германии в этой области.

Но и в ходе войны гитлеровцы всяческими способами выкачивали нефть из Румынии. На это, кстати, ссылается в одном из оглашенных писем и Антонеску.

Я сейчас представлю два документа, которые достаточно полно иллюстрируют, чем являлся этот вопрос для Германии и какое значение придавали этому вопросу сами гитлеровцы.

Под № СССР-244 я представляю срочную телеграмму подсудимого Кейтеля на имя маршала Антонеску, поступившую к последнему 31 октября 1942 г.

Я не буду подробно говорить о том, что этот документ взят также из личного архива Антонеску, как и предыдущий. Я оглашаю эту телеграмму и прошу принять ее в качестве доказательства:

«Господину маршалу Антонеску.

Господин маршал!

От имени фюрера обращаюсь к Вашему Превосходительству и прошу Вашего личного вмешательства с целью ускорить доставку максимально возможного количества горючего итальянскому флоту, которое необходимо для ведения военных действий в Средиземном море.

Ввиду отсутствия средств снабжения, положение в Северной Африке дошло до крайнего напряжения. Переброска боеприпасов и продовольствия зависит исключительно от доставки необходимого количества горючего.