Принцип суперпозиции - Евгений Белоглазов

Это открытие перевернуло мои представления об истинном положении дел. Выходит, за мной наблюдали и делали это не случайно, хотя всячески пытались убедить в обратном.

Теперь надо исходить из того, что Эрестелли интересует возможность применения гразера прежде всего как новой разновидности оружия. А кто, как не я, представляя в полной мере поражающую силу гразерного луча, рассказал ему об этом?.. Ясно и другое. Фирма, которую они с Агуарто представляют, не имеет никакого отношения к правительственным заказам. Следовательно, получив с моей помощью преобразователь материи, они попытаются превратить его в политический рычаг глобального масштаба. Судя по тому, с какой энергией и размахом они взялись за дело, так оно и есть… А мне остается только еще раз обозвать себя болваном. Теперь-то вряд ли что удастся изменить. Контракт связал меня по рукам и ногам. Если я хоть в чем-то нарушу условия договора, мне придется выплачивать баснословную неустойку, чего я, конечно же, сделать не смогу… Да, они чувствуют себя настолько уверенно, что ни чуточки не считаются со мной. Но Агуарто! Хорош гусь!.. Впрочем, он, как и все недалекие люди, искренне верит в абсолютную власть денег и думает, что своим появлением только облагодетельствовал меня, вывел на дорогу к новой жизни. В какой-то мере он прав. Но разве я плачу им не той же монетой?.. В моем случае действие только усиливает противодействие. И концовка будет совсем не той, как вы думаете, господа предприниматели. Я знаю, кто вы есть, и в этом мое преимущество. А пока пусть всё идет по-старому, без лишних закавык и трений. Я тоже не лыком шит, и еще посмотрим, чья возьмет…

30 апреля

Необъявленная война началась, но я держу себя так, будто ни о чем не догадываюсь. Мы с Агуарто так же мило здороваемся по утрам, пьем кофе, мирно болтаем о житье-бытье и стараемся обходить острые углы.

С тех пор как завезли оборудование, мы с ним поменялись ролями. Теперь я тружусь не покладая рук, а он бездельничает — сидит целыми днями под навесом и, потягивая виски, перелистывает старые газеты.

Вообще-то мы живем как настоящие отшельники. В доме не только телевизора — обыкновенного радиоприемника нет. Сначала это немного угнетало. Но потом я приспособился, привык, ибо тишина уединения давно стала моей стихией. К тому же отсутствие внешних раздражителей как нельзя лучше способствует поддержанию тонуса и быстрому восстановлению сил после долгих часов работы.

В распоряжении Агуарто и его помощников (которые, кстати, тоже изнывают от безделья) имеется джип. На нем они ездят по окрестным местам. На побережье, милях в пятидесяти к югу, есть городишко с очень сложным, почти непроизносимым названием. Похоже, они наезжают туда поразвлечься и там же достают всё необходимое. Раз в неделю прилетает наш самолет. С ним Агуарто отправляет отчеты и в обмен получает почту.

Пока наши планы совпадают. Ускоритель почти готов, и в скором времени я рассчитываю проверить его работу. В связи с этим появилась возможность внести свои коррективы в проводимую Эрестелли программу. Дело в том, что для надежной интерпретации результатов испытаний мне надо сфотографировать траектории частиц и тем самым проверить правильность расчетных данных. Без такой ревизии дальнейшие работы теряют смысл, и даже Агуарто, человек весьма далекий от тонкостей физического эксперимента, сумел после соответствующих объяснений это понять.

Вскоре фотоблок и сопутствующие ему принадлежности были доставлены. И хотя в руки мне их не дали, всё равно в душе я праздновал победу, потому как надеялся запечатлеть в кадре не только следы ядерных делений, но и своих стражников, ранчо, а также примыкающую к нему часть побережья. Только так, подобрав соответствующий материал, я смогу защитить себя… если, конечно останусь цел и сумею выбраться отсюда. Не хотелось бы превращаться в пессимиста, но некоторые детали в их поведении откровенно настораживают. Я всё больше убеждаюсь, что шутить здесь позволяют до определенного предела.

А случилось так, что сегодня на закате, чертовски устав, я вышел проветриться к морю. Погруженный в мысли, я шагал по кромке намытого волнами песка и не заметил, как удалился от дома. Застоявшаяся кровь всё сильней разгонялась по телу и постепенно вымывала из головы накопившуюся за день одурь. Я любил это состояние. И прежде всего потому, что испытывал в редкие минуты отдыха чувство какого-то особого обновления. Это было и волнующее восприятие самой жизни, и желание достичь как можно большего, и уверенность в том, что такой способ найден. Ради таких минут стоило жить, страдать, переносить любые невзгоды… И вот когда я, безмерно усталый, но счастливый, «парил» над землей, впереди вдруг выросла фигура гориллоподобного детины — одного из тех двоих, что с утра заступили на дежурство. Его рубаха была расстегнута, на волосатой груди бугрились литые мышцы, за поясом, как я успел заметить, торчала рукоятка пистолета. Верзила перехватил мой взгляд, нахмурился и демонстративно провел рукой по животу. Впрочем, всё было понятно и так. На его лице не отражалось ни одного проблеска мысли. В глазах — одна лишь готовность следовать приказу и, если понадобится, даже убить.

Казалось бы, незначительный эпизод. Но он произвел на меня ужасное впечатление. Тогда всё закончилось тем, что после бесплодных попыток объясниться, я был вынужден повернуть назад и под конвоем вернулся на ранчо. А после ужина Агуарто (которому, конечно, обо всем доложили) устроил мне головомойку и потребовал выполнения всех его требований. Правда, в конце он смягчился и сказал, что эти парни не так страшны, поскольку не питают ко мне зла. Обижаться на них не следует, так же как не следует пытаться и что-то изменить. В любом случае всё останется как было. И что бы в мире не случилось, каждый из них по-прежнему будет исполнять то, что ему поручено…

Да, справиться с ними будет нелегко. И даже почти невозможно. Почти!.. В своих отчетах стараюсь затрагивать только общие вопросы так, чтобы не дать направляющих нитей. Хорошо все-таки, что Агуарто ни бельмеса не мыслит в методе. Будь на его месте другой, он давно бы усвоил многое из того, что я рассказывал, показывал, сооружал. Сейчас они без меня не могут шагу ступить. В считаные дни дом Эрестелли превратился в первоклассную лабораторию. Работать в ней одно удовольствие. Идеальный порядок. Стоит мне заикнуться о помощи, как тут же все свободные люди подключаются к делу и старательно, а главное, с абсолютной точностью, выполняют любые поручения. Да уж, эти молчаливые «ангелы-хранители» выдрессированы по высшему разряду.

По возможности стараюсь фиксировать всё, что происходит. По крупицам собираю сведения, которые могут пригодиться. Дежурят в основном по двое. Через день меняются. Машина стоит в гараже. Там же находится и емкость для топлива, которое используется не только для заправки машины, но и для работы электростанции. Первое время гараж держали под замком, видимо, опасались с моей стороны каких-нибудь фокусов. Но потом бдительность охранников ослабла. Тем более что станция работает почти беспрерывно и ее часто приходится дозаправлять. Ключ хранится у Агуарто, и ему надоело выдавать его, а потом принимать обратно. Убедившись, что я не собираюсь бежать, он махнул на это дело и переложил ответственность на подручных, а те, в свою очередь, перестали запирать гараж.