Свобода выбора - Анатолий Дубровный

– Девушка, действительно, очень красива, но это не пассия поручика Диа, это его сестра. Это я точно выяснил, ночует-то она не у нашего маленького Тоши, а у штабс-капитана Ареньева. К тому же я видел, как они целовались!

– У-у-у-у, – общий завистливый вздох был ответом на эту новость. Девушка была очень красивая, это все уже успели рассмотреть, многие были не прочь за ней приударить, а известие о том, что она уже занята, и вызвало этот вздох зависти и разочарования.

– Кстати, господа, а не подскажете ли, где ночует лейтенант Ареньев? На занятиях он присутствовал, но спать не приходил, или он настолько увлёкся аэропланами, что от них не отходит даже ночью.

– Господа, господа! Он действительно от аэропланов не отходит, он там целовался…

– С кем? С аэропланом?! Что-то вы поручик придумываете!

– Да нет же, не с аэропланом. С поручиком Диа! Там у аэроплана они страстно обнимались и целовались! Я сам видел! Мне кажется, они меня тоже, но это их не смутило! Поручик Диа, всегда всё замечает, но в этот раз не увидел, может потому что свою большую фуражку, в которой всегда ходит, козырьком назад развернул, ну, чтоб целоваться не мешала, – поручик, оказавшийся свидетелем этого происшествия, завладевший всеобщим вниманием, продолжил развивать свою мысль: – Не могу ничего сказать, может, у моряков так принято – длительные плавания, соответственно длительное воздержание ввиду отсутствия женщин способствуют подобным отношениям между представителями одного…

– Поручик! Вы забываетесь! Да за такие слова… Только за намёки на подобное… – задохнулся от возмущения один из офицеров-моряков, но другой моряк его остановил:

– Постой, постой, я тоже видел – Артём целовался с Тошей, они этого совершенно не скрывают!

– Вот! – обрадовался поручик. – Видите! Совершено не скрывают!

– А может, у них любовь? – попытался заступиться за товарища ещё один морской офицер. – Любовь мужчины к юноше? Тоша, признайте это, очень красив, и у Ареньева внезапно вспыхнуло чувство к этому пареньку, а тот ответил мужественному морскому офицеру. Это необычно, но иногда бывает…

– Такие отношения недостойны офицеров, Диа подчиняется местному начальству, вот пусть они с ним и разбираются. А мы должны, как его товарищи, указать Ареньеву на недопустимость его поведения!

– Чем вызвано ваше возмущение, господа? Вы так громко здесь разговариваете, что я не мог пройти мимо, не поинтересовавшись – что вас так взволновало? – произнёс полковник Задан-Завойский. К нему сразу обратились несколько офицеров, пытаясь рассказать о необычных отношениях своего товарища и одного из инструкторов курсов. Полковник внимательно выслушал, а когда ему закончили рассказывать, сообщив, что лейтенант Ареньев вторую ночь не ночует на своём месте в палатке, пожав плечами, произнёс:

– Он ночует у Тоши, да и целуются они… ну что вы хотите, господа? Дело молодое, а у них, как я понял – любовь. Такое большое и светлое чувство, которому можно только позавидовать, так что не будьте к ним столь строги.

Полковник, решив, что сказал достаточно и всё объяснил, удалился, насвистывая какой-то модный фривольный мотивчик. Растерянные офицеры некоторое время молча смотрели вслед заместителю начальника Начинских высших воздухоплавательских курсов. Оказывается, начальство курсов всё знает и не только не осуждает интимные отношения одного из слушателей и преподавателя-инструктора, но даже поощряет их! А как ещё можно расценить более чем одобрительные слова полковника Задан-Завойского о большом и светлом чувстве лейтенанта и поручика?!

– Это какое-то гнездо разврата! Пристанище содомитов! – почти выкрикнул один из офицеров, до этого не принимавший участия в разговоре. А поручик, видевший, как целовались Ареньев и Диа, предложил всё выяснить у лейтенанта, когда он придёт. Но Ареньев так и не пришёл ночевать. Утром делегация офицеров отправилась к ангару, где обычно Тоша крутилась у аэропланов, в этот раз там были не только она и лейтенант Ареньев, туда собралось всё начальство курсов, и пришла миловидная девушка, сестра маленького поручика.

– Господа офицеры! – кто-то из слушателей курсов подал команду, увидев размашисто шагавшего к ангару военного министра, опередившего свою свиту. Тот, подойдя к ангару первым делом начал целовать руку сестре маленького поручика, а потом, повергнув в шок вытянувшихся офицеров, поручику тоже, который, ничуть не смущаясь, принимал эти знаки внимания. Закончив целовать руки, Куроплаткин попенял лейтенанту, вытянувшемуся рядом с поручиком Диа:

– Обскакали меня моряки, обскакали. Я думал раньше Макарьева приеду, с Тошей поговорю, обрисую ей перспективы дальнейшей службы, ей ведь присвоено звание штабс-капитан! А вы, молодой человек, всё испортили!

– Разве я могу в плане карьерного роста предложить что-то большее, чем вы, ваше высокопревосходительство? – возразил Ареньев.

– Не скромничайте, молодой человек, не скромничайте, я могу предложить только карьерный рост и очередное звание, а вы предложили руку и сердце, разве не так? Мне об этом Хрисанф Егорыч уже рассказал. Тоша приняла ваше предложение, да обскакали меня моряки, обскакали.

– Не расстраивайтесь так, Марьтян Валинович, я во флот переходить не собираюсь, буду продолжать службу здесь, а то сами понимаете, если каждый моряк будет брать на корабль свою жену, то, что же это будет?

– Атоша, насколько я знаю, вы не каждая и вряд ли выбрали себе в пару кого-то, кто вас недостоин, думаю, вашего избранника ожидает блестящее будущее.

Некоторое время разговор продолжался в том же духе, а потом Куроплаткина и его свиту повели осматривать аэропланы и ремонтные мастерские. Повёл генерал Зимин, естественно, их сопровождала Тоша. Офицеры, слышавшие весь этот разговор, обступили Ареньева.

– Артём, может, ты объяснишь, что это всё значит? Что за отношения у тебя с поручиком Диа и кто он? – на правах товарища задал всех интересующие вопросы один из морских офицеров. Ареньев улыбнулся и стал отвечать:

– Атоша Диа – замечательная девушка! Она согласилась стать моей женой, теперь она моя невеста. А её сестра, Атиша, невеста Лёши, вы же знаете, он мой брат.

– Вы хотите сказать, что этот поручик – девушка! Но она же пилот! В моторах разбирается лучше любого механика! И, наконец, так владеть палашом… Не может быть! – изумлению одного из офицеров-кавалеристов не было предела, и он это высказал. Ареньев, улыбаясь, продолжил перечень того, что умела Тоша:

– Она мастерски владеет любым холодным оружием, великолепно стреляет, и не только из пулемёта, установленного на аэроплане. Своей верховой ездой она покорила сердце военного министра, вы же знаете его отношение к службе женщин в армии, но сами видели, как он разговаривал с Тошей. Но и это не всё, она дерётся лучше любого циркового борца, выступающего в боях без правил.

– Артём, и ты хочешь жениться на этой… гм, девушке? Уж не знаю, завидовать тебе или сочувствовать, – произнёс один из лейтенантов.

Анна Линишна не то чтобы сердилась – пребывала в крайнем раздражении. Это состояние было вызвано не поведением Даши и Маши, её дочерей-близняшек, приехавших на летние каникулы из столицы, с курсов благородных девиц. И не младшего сына Антона, гимназиста, тоже приехавшего на лето из ближайшего губернского города и любившего пошалить, часто этим огорчавшего мать. Это состояние Анны Линишны было вызвано письмами, что принесли ей третьего дня, и телеграммой, доставленной сегодня утром. Письма были от её сына Артёма и его двоюродного брата Лёши, который для неё чужим не был, так как он и её родной сын росли и воспитывались вместе. Родители Лёши рано ушли: отец, родной брат покойного мужа Анны Линишны, погиб на войне, а мать умерла родами. Мальчик, одногодок Артёма, был принят в семью, тогда тоже уже вдовы контр-адмирала Ареньева. Мальчики росли и воспитывались вместе, но после кадетского корпуса их дороги разошлись, можно сказать, что оба пошли по стопам отцов: Артём стал морским офицером, а Лёша – армейским. Двоюродные братья нечасто виделись, не пересекаясь по службе, но оставались дружны. У них было много общего, настолько много, что они решили жениться на сёстрах, о чём и написали в письмах, один – родной матери, другой – приёмной, но ведь одному и тому же человеку, который любил обоих и переживал за них. Анна Линишна любила обоих одинаково, не делая между ними различий, и хотела счастья обоим. Какая же мать не хочет счастья своим детям? И какая же мать не хочет это счастье организовать наилучшим образом? А подбор пары для сына-несмышлёныша – это святая обязанность матери, так она считает и обижается, когда её уже давно выросший ребёнок думает иначе. Невесты для Артёма и Лёши были уже присмотрены, благо выбор был. У соседа, отставного полковника Буйносова, дочери, как на подбор, или вот другой сосед князь Мышинский, у него тоже две дочери, тоже, как и Даша и Маша, близняшки. Правда, приданое у них не такое богатое как за Буйносовыми. Анна Линишна вздохнула: деньги это был больной вопрос хоть и знатной, но обедневшей семьи Ареньевых. Чтоб выучить Артёма и Лёшу, нужны были деньги и немалые, да и учёба Даши и Маши с полным пансионом в столице обходилась в немалую копеечку. Оба имения Ареньевых (раньше это было одно, но потом поделенное между братьями – отцами Артёма и Лёши) заложены, а как отдавать деньги, полученные под этот залог? Имения и продать не удастся, банк заберёт в счёт залога, а в этом году, вполне возможно, вернее, не возможно, а точно, вступительный взнос в юнкерское училище за Антона внести не удастся. А богатый сосед помог бы, уже как родственник, ну чем Вика и Лика не невесты для Артёма и Лёши?