Побег от Гудини - Керри Манискалко

Я позволила себе еще мгновение поплакать, слезы текли по лицу и капали на пол. Казалось, что-то у меня в груди навсегда сломалось. Я сжимала кулаки, пока боль не стала единственным, на чем я могла сосредоточиться. Затем я поднялась на ноги, отряхнула лиф платья и сделала глубокий судорожный вдох. Лиза пропала. Убийца угрожает мне. Как ни больно было думать об этом, но сейчас я не могла заниматься Томасом и нашими отношениями.

Не желая больше тратить время на переживания, я вышла на палубу первого класса и почти побежала по темному правому борту великолепного лайнера.

Ветер завывал, напоминая человека, проигравшего в карты все на свете. Я придерживала шляпу, опустив лицо в попытке защититься от холодного ветра. Зима напоминала нам, что существуют более страшные вещи, чем личные интересы людей или девушки с разбитым сердцем.

Я перешла с быстрого шага на бег, сосредоточившись на топоте своих ног, биении пульса и крадущемся по спине страхе. Надо было торопиться – прочесывать судно до тех пор, пока не найдется кузина…

Мое внимание привлекло движение на носу, и я остановилась перед дверью своей каюты, прислушиваясь, не раздадутся ли звуки борьбы. Сознание моментально заполонили образы трупов, бросаемых в пасть голодного океана. Я таращилась в темноту, которая лениво моргала в ответ, оживляя все мои страхи. Звук хлопающих на ветру парусов заставил меня посмотреть наверх, и я отшатнулась. Кто-то стоял на обледеневшем ограждении, фалды фрака развевались за спиной. Достаточно поскользнуться, и человек полетит в смертоносную воду.

Сквозь тучи проглянула луна, на мгновение осветив молодого человека. Он смотрел на океан, и я, не успев осознать свои действия, побежала к нему.

В тот миг я не понимала, хочу ли спасти его или заставить заплатить за преступное смущение моего сердца. Я просто бежала до тех пор, пока не обвила его руками, и мы оба не рухнули на палубу, разом лишившись воздуха в легких.

Прогулочная палуба первого класса

Королевский почтовый пароход «Этрурия»

8 января 1889 года

Мефистофель со стоном скатился с меня, держась за живот.

– Кажется, вы мне ребро сломали. Это было так необходимо? Когда в следующий раз обхватите меня, сначала удостоверьтесь, что мы в спальне.

Я вскочила на ноги, потащив артиста за собой. Схватила его за воротник так, что он начал задыхаться и пытаться расцепить мои пальцы. Ну и пусть я его задушу.

– Вы совсем спятили? Чуть не свалились за борт!

– Нет. – Он упал на колени, сипя, но упорно глядя в пол и стараясь не встречаться с моим сердитым взглядом. – Я вполне в своем уме. Просто проверял кое-что.

– Не хотите рассказать?

– Нет. Не особенно. – Он встал и прищурился. – Вы плакали?

Я отступила назад.

– Лиза… – Голос сорвался, и я чуть было опять не потеряла самообладание.

– Лиза… напилась? Вяжет детские носки? Душит Гудини его же цепями или, что еще лучше, наручниками? – Он потер мне предплечья, его голос смягчился. – Скажите мне. Лиза…

Я смахнула готовые брызнуть слезы.

– Похищена.

– Что значит похищена? Гудини что-то с ней сделал?

Он уставился на прогулочную палубу и расправил плечи, будто собирался тут же ринуться в бой.

Я вздрогнула – вряд ли из-за холода. Гудини и сам прекрасно разбирается в картах. Он вполне мог захватить кузину и мучить из-за их ссоры. Может, в своей каюте он нас разыгрывал. Я не доверяла никому на этом проклятом судне.

– Кто-то принес в мою каюту ее палец.

Мефистофель пристально посмотрел на меня, и у него вырвалась тирада бранных слов, причем не все они были английские. Меня бы это впечатлило, если бы я не чувствовала себя так скверно. Он прижал ладони к глазам и опустил руки.

– Ладно. Начните с самого начала. Откуда вы знаете, что это палец Лизы?

– Да какая разница? – Я всплеснула руками. – Дело не в том, ее ли это палец. Дело в том, что ее похитил человек, который уже убил нескольких на борту этого парохода.

Вдруг Мефистофель шагнул ко мне и обнял. Я так удивилась, что не запротестовала.

– Есть еще что-то, правда? По какой еще причине вы плакали?

Я склонила голову ему на грудь, послушала быстрый стук его сердца и отодвинулась.

– Я даже не знаю, кто вы на самом деле, а вы хотите, чтобы я выложила вам самые сокровенные мысли?

– Ладно. Хотите правду обо мне?

Он вздохнул, поднял руку и быстро, чтобы не передумать, сдернул маску. Я стояла, разинув рот и затаив дыхание. Спустя столько времени после всех заявлений об анонимности, он просто так от нее отказался. Темные глаза, обрамленные еще более темными ресницами; густые, красиво изогнутые брови, подходящие его характеру. Завитки черных волос надо лбом и вокруг ушей.

Я всматривалась в его лицо, ища проблеск узнавания. Я была готова поклясться, что мы знали друг друга в какой-то другой жизни. Но это был просто молодой человек, обычный, привлекательный, с ямочкой на щеке. Это в самом деле он настоящий или очередная маска? Вспомнились его слова о том, что доверие – слишком большая роскошь. Они преследовали меня как нехорошее предчувствие.

– Это вы убили тех девушек?

– Не совсем такой реакции я ожидал, мисс Уодсворт. – Мефистофель дернулся назад и покачал головой. – С вами не соскучишься. – Он провел рукой по темным волосам, взъерошивая и без того непослушные пряди. – Но нет. Если вам нужны признания, боюсь, вы не там ищите. Я никого не убивал. За исключением москитов. И нисколько не раскаиваюсь, поскольку они высасывают изрядное количество крови и оставляют зверский зуд.

– Если честно… – Я запнулась, заметив, как близко мы опять стоим, мое внимание переметнулось на его приподнятые в улыбке губы, желание в глазах, заставшее меня совершенно врасплох. – Я…

Он наклонился и нежно прижал свои губы к моим. Прикосновение было неожиданным, но не неприятным. На мгновение я забыла обо всех бедах последнего часа, сосредоточившись на его губах, которые медленно раздвинулись. Он привлек меня к себе, вцепившись в ткань моего платья, словно убеждаясь в том, что я не иллюзия. Мне захотелось потрогать его кудри, они такие милые, но… воспоминание о лице Томаса привело меня в чувство, и я вырвалась.

– Вы пообещали не целовать меня!

– Отчасти вы правы. – Тяжело дыша, он отвел ладони в стороны в знак того, что сдается. – Я сказал, если вы сами не захотите. Но временами вы так на меня смотрите… Мне не следовало этого делать, мисс Уодсворт. Я с самого начала говорил вам, что не порядочный.

– Лжец. Демон. Второй сын. Вор. – Я посмотрела на свои туфли. – Мефистофель, кто вы на самом деле?

Он открыл было рот, но я, подняв руку, заставила его молчать.