Модный дом госпожи Морель - Катерина Заблоцкая

У Эллы дернулся уголок губ. Она изо всех сил пыталась оставаться абсолютно серьезной, но не выдержала – и задорно расхохоталась.

Я, если честно, собирался оставаться мрачным, серьезным и спокойным, но вместо этого тоже рассмеялся. И, кажется, напряжение, которое не просто повисло, а уже разлеталось заметными искрами между нами, внезапно спало. Сразу стало как-то намного легче на душе.

Хохоча, Элла схватила подушку и швырнула её в меня. Я ответил тем же, и спустя несколько минут по комнате уже летали перья, а мы валялись на совершенно разобранной кровати, абсолютно довольные друг другом.

- Ох, - выдохнула Элла, отсмеявшись. – Мы с тобой два идиота.

- Два ревнивых идиота, - дополнил я. – Не нужна мне никакая Валери. И Заяра никакая не нужна. Да, она привлекательная ведьма, но что с того? Только тебе известны все мои секреты, только тебе я могу доверять!

- А мне не нужны никакие принцы, - поделилась Элла. – Во-первых, они оба намеревались меня использовать, а во-вторых, мне они даже не нравятся!

- Ну, - я повернулся на бок, - они принцы.

- Ну и что? – дернула плечом Элла. – А у меня муж – могущественный маг, и у него вот какая чудесная башня есть! Разве дело – расставаться, когда так всё хорошо?

Башня, кажется, согласно заскрипела камнями. Элла опасливо скосила взгляд в сторону, словно пытаясь убедиться в том, что из стен не пытаются выпасть никакие камни, но, благо, всё было спокойно. Поскрипев немного, башня даже довольно легко успокоилась.

Мы же так и остались лежать на кровати, окруженные следами побоища – перьями, вылетевшими из разорванных подушек.

- Я люблю тебя, - вдруг промолвил я, осознав, что раньше никогда не признавался Элле в этом. – Никому никогда такого не говорил, если честно. Но я ни к кому не испытывал того, что испытываю к тебе, Элла. Это… Сильно отличается от обычной симпатии.

- Не могу ответить тебе тем же, у меня нет выборки для сравнения, - фыркнула Элла. – Но… Если я понимаю себя правильно, то я тоже тебя люблю.

Я подтянул её к себе и поцеловал. Сначала в уголок губ, потом – в щеку. Дорожкой поцелуев спустился к шее и ниже.

Пальцы путались в шнуровке платья Эллы. Оно, как и все местные наряды, совершенно не было предназначено для быстрого снимания, но зато я мог насладиться предвкушением Эллы, загорающимся в её глазах неподдельным желанием…

Она отвечала мне взаимностью. Легко и страстно, не задумываясь о том, что мы минуту назад едва окончательно не поссорились. Загоралась так легко, как может загореться только огненная ведьма, но в этот раз я понимал, что ни для кого другого она пылать попросту не станет.

- Люблю тебя, - прошептала Элла, выгибаясь в моих руках, и я не сомневался в том, что она говорила правду.

В этот раз мы не делили друг друга с прошлым, а, наоборот, утопали в настоящем, сливаясь в единое целое. Элла стала смелее; она словно отбросила какие-то ограничения, которые прежде сдерживали её, и теперь была ещё более необыкновенно пламенной, страстной, яркой.

Полной любви и страсти.

И сколько бы королей ни стояло под башней в надежде её заполучить, я знал, что эта женщина всегда будет моей. Чего бы мне это ни стоило.

Дамиано сделал всё, чтобы убедить меня в том, что единственная женщина, которая привлекает его, как мужчину – это я. И, хотя это, конечно, было моим слабым местом, я поверила. Утром, просыпаясь от его поцелуев и признаний в любви, я поняла, что окончательно смирилась с необходимостью шить для красотки-ведьмы – и даже решила для себя, что буду работать настолько быстро, насколько смогу. Ведь вся прелесть модного дома госпожи Морель не только в уникальных разработках и новых моделях, до которых я, впрочем, никогда бы не додумалась без Дамиано и его иномирного опыта, а и в скорости создания нарядов. Если я шила для себя, как заведенная, почему не могу сделать то же самое для клиентки?

Потому, сказав Дами, чтобы он привел ведьму ближе к вечеру, я удалилась в мастерскую и полностью утонула в работе. Иголка мелькала в моих руках, швейная машинка, верная подруга, тоже изобретение иного мира, прокладывала простые, но надежные швы и заметно упрощала мне работу…

Но даже этого было недостаточно, чтобы успеть к вечеру. Ткань прокалывалась не так просто, все-таки, она была довольно плотная, а я, глядя на эскиз и на то, что получалось у меня, запоздало поняла, что то, что хорошо выглядит на бумаге, не обязательно красиво ляжет на человеке. Ведь, рисуя, Дамиано не учитывал множество нюансов, неизвестных ему, как человеку, не работающему с тканями.

Я почти разочарованно воззрилась на плод своих трудов, висевший на манекене. Да, я сделала всё, что могла; большего выжать из такой роскошной, но такой непослушной ткани не удастся. И это, вне всяких сомнений, было симпатично.

Но впечатляюще? Чудесно? Настолько прекрасно, чтобы клиентка ахнула, примерив? Нет.

Я с сомнением смотрела на узкие брюки, на рукава, на юбку-шлейф и понимала, что что-то в этом всём не так. Одеяние было очень… Статично. На нём не задерживался взгляд.

Полчаса, проведенные в комнате желаний, ничего не изменили. Башня смогла предоставить мне и кружева, и стразы, но все они совершенно не подходили к сотворенному наряду и только утяжеляли его. Да, комната могла дать мне многое, но не большее, чем создавало моё воображение.

Наконец-то коробка закрылась, показывая, что в следующий раз я могу прийти только завтра, и я ощутила острый укол разочарования.

Так вот каким он будет, мой провал!

Я просто не справлюсь с заказом.

Пытаясь подавить разочарование, я придвинула к манекену стул, села напротив своего творения и просто смотрела на него. Моего мастерства как швеи, моей фантазии, как дизайнера – ничего просто не хватало, чтобы…

Чтобы я почувствовала Заяру.

Ведь платье не должно быть произведением искусства само по себе, поняла вдруг я. Шитое индивидуально на заказ, оно не обязано подходить любой женщине. Вполне возможно, я сама, нарядившись в него, буду напоминать корову. И если кому-то вздумается повторить фасон, этот человек должен внезапно обнаружить, что такой наряд ему не к лицу.

Потому что создавался он исключительно для Заяры.

И Заяра же должна его носить.

Это осознание так остро обожгло моё сознание, что я едва сдержала радостный вскрик. Теперь у меня не было сомнений в том, что надо делать с платьем.

И никакие волшебные комнаты мне в этом не помогут.

Да, времени было в обрез, я могла просто испортить собственную работу, но… Мне важно было рискнуть.

Рискнуть и победить.

Я закрыла глаза и представила себе вместо манекена настоящую Заяру с её отливающими медью рыжими волосами, с гордой осанкой и загадочной усмешкой, играющей на губах. Представила, как она будет держаться в этом платье, гордо шагая среди вельмож и красуясь роскошным нарядом и  не менее роскошной фигурой…