Месть блондинки - Соня Мэсси

Алекс грустно усмехнулся:

— Нет, я так не считаю. Возможно, он был прав.

— Скажите, пожалуйста, при каких обстоятельствах погиб ваш напарник? — продолжал допытываться прокурор.

Алекс рассказал, как нашел мертвого напарника, привязанного к кровати и с женскими трусами во рту.

Затем Алекс объяснил суду, как и когда он впервые заподозрил в совершении этого жуткого преступления молодую женщину по имени Джейн Даймонт. Вскоре выяснилось, что у нее были и другие имена — Джонквил Дамес, Джейн Ферраро и Дороти Хейген. Целых семь месяцев Алекс убеждал ее в том, что он весьма преуспевающий бизнесмен, склонен к любовным интригам и восхищен ее красотой. Словом, всеми силами старался показать, что он ее потенциальный клиент.

— Мистер Тулер, с обвиняемой вас связывали интимные отношения?

Алекс повернулся к залу и пристально посмотрел на покрасневшую Эмили, что не укрылось от внимания всех присутствующих.

— Нет, никогда. Она вообще не в моем вкусе. Однако самое убедительное доказательство — тот приятный для меня факт, что я до сих пор жив. Как вы помните, все, кто имел близкие отношения с этой дамой, погибали.

Защита тут же заявила протест, и последние слова Алекса были вычеркнуты из протокола.

Через полтора часа прокурор и свидетель подошли к моменту ареста Джейн.

— Мистер Тулер, — обратился к Алексу прокурор, — вы не отрицаете, что в то утро говорили по телефону с миссис Хейген и обещали привезти к шести часам вечера в условленное место миссис Шоу, ее сына и чемодан с деньгами?

— Не отрицаю.

— И вы действительно хотели сделать это?

— Нет, конечно же, нет. Я сказал это только для того, чтобы выманить ее на набережную и покончить с этим делом раз и навсегда. — Он тяжело вздохнул и снова посмотрел на Эмили. — Я очень люблю миссис Шоу и ее сына Керри и ни за что на свете не причинил бы им зла и не стал бы подвергать их жизнь опасности.

— По сути дела, — продолжал прокурор, — вы первым выстрелили в обвиняемую и тем самым спасли жизнь миссис Шоу и ее сыну.

— Протестую, — завопила адвокат. — Это умозрительное заключение.

— Да, сэр, — ответил Алекс, не обращая никакого внимания на протест защиты, — я сделал это сознательно и ничуть не жалею о своем поступке.

Эмили и Маргарет сидели в кафе в здании суда, пили чай, ели пирожные и с нетерпением ожидали вердикта. Керри провел с ними первые четыре дня, а потом Эмили заставила его вернуться в школу. Скоро ему предстояло сдавать серьезные экзамены, а он пропустил много занятий.

— Маргарет, как вы думаете, какое будет решение? — уже в который раз спросила Эмили.

— Всему свое время, дорогая. Поживем — увидим. Выпейте еще немного чаю.

— А почему они попросили снова зачитать показания Алекса? Что это означает?

— Это означает, что с первого раза им не придали большого значения.

— Но почему?

— Не знаю, Эмили. Я вообще плохо разбираюсь в судебных процедурах. Давайте поговорим о чем-нибудь другом. Вы заставляете меня нервничать. — Маргарет отхлебнула глоток чаю. — Скажите, Эмили, когда вы намерены обменяться поцелуем с этим симпатичным детективом и забыть о прошлых недоразумениях?

— Поцелуем? Что вы имеете в виду?

— А вы хотите сказать, что он вас еще ни разу не целовал? Кто же вам поверит!

— Ну, я…

— Вот именно, я так и думала, — лукаво усмехнулась Маргарет. — Впрочем, об этом нетрудно догадаться. Ведь вы покраснели от смущения.

— Он лгал мне, — повторила Эмили.

— Так почему бы нам не посадить его на скамью подсудимых вместе с мисс Дороти?

— Вы смеетесь надо мной.

— Конечно. Но если вы не помиритесь с ним, над вами будут смеяться все остальные. По-моему, вы слишком упрямы. А это может привести к тому, что вы останетесь до конца жизни в гордом одиночестве.

Эмили потупилась.

— Вы это серьезно?

— Абсолютно серьезно. Люди довольно часто врут друг другу, причем женщины не меньше мужчин и почти по каждому поводу. А у него были весьма серьезные основания для этого. Кроме того, дорогая, получив достойный отпор, он уже никогда не солжет вам. Но, не дав ему шанс, вы никогда не узнаете, правдив ли он.

— Маргарет, мне всегда не везло с мужчинами.

— Везение здесь ни при чем. Если у вас возникали серьезные проблемы, вините прежде всего себя.

— Верно, я сама виновата в том, что не умею строить свои отношения с мужчинами. Вот я и решила впредь не связываться с ними. Понимаете, я почему-то неизменно следую доводам сердца, а не разума.

— Нет, Эмили, по-моему, вы не следуете зову сердца.

— Как это? Я всегда делаю самый дурной выбор из всех возможных, а затем…

— Все это чушь, — отмахнулась Маргарет. — Скажите-ка мне, пожалуйста, что сердце подсказывало вам, когда вы впервые повстречались с будущим мужем?

— Впервые? — призадумалась Эмили. — Ну, тогда он мне совсем не понравился. Я решила, что он вялый, слабый, короче — ничтожество. А потом…

— А потом он поцеловал вас, приголубил, наплел всякой чепухи и вы быстро преобразились, убедили себя в том, что влюблены в него, не так ли?

— Так, — подтвердила Эмили, поражаясь проницательности своей собеседницы.

— Почему же вы не последовали совету сердца? Ведь сердце ясно и четко говорило вам, что перед вами ничтожество, однако вы не прислушались к его совету и впоследствии были жестоко наказаны за это.

— Вы правы.

— А потом вы случайно встретили в аэропорту нашу восхитительную мисс Хейген. Неужели сердце не подсказало вам, что вы имеете дело с мерзкой тварью? Подсказало, однако вы приняли ее доводы и купились на какие-то гроши. Стало быть, сердце и на этот раз не ошиблось, но вы не обращали внимания на его сигналы.

— Мне трудно вам возразить, — уныло пробормотала Эмили.

— Еще бы! Что тут возразишь? Полагаю, ваше сердце правильно оценивает окружающих вас людей, только не надо противиться и поступать наперекор ему. Уделяйте больше внимания своим первым впечатлениям. Они, как правило, не обманывают.

Эмили вспомнила первые впечатления от знакомства с Алексом. Он тогда вел себя как добрый самаритянин, промыл и перевязал ее раны, утешил и поддержал в трудную минуту.

— Да, Маргарет, Алекс очень хороший человек. Так подсказало мне сердце, когда я впервые увидела его. Но я боюсь ошибиться. Если сердце обманет меня, мне не перенести этого.

Маргарет дружески похлопала Эмили по руке.

— А вы перенесете одиночество? День за днем, ночь за ночью, год за годом? Разве это лучше? Разве это избавит вас от боли и страданий? Боюсь, нет, милая моя.