Вороника. Хозяйка драконьего острова - Анастасия Енодина

Дядя Коля тепло улыбнулся и кивнул:

- Научу. Но по дороге. Надо добраться до ближайшей двери и через Таверну вернуться в наш мир, - и вздохнув, несколько виновато пояснил: - Я б переместил, ни многовато нас тут собралось… Да и поесть не помешает…. после такого-то… И Розу бы помянуть… Родня всё-таки…

Мы с мамой дружно вздохнули и переглянулись. Было ощущение, что Роза предала и нас, и наши родственные связи. Но мы не стали расстраивать этим добродушного дядю Колю и молча направились обратно к машине, искренне надеясь, что Роза не стала терять драгоценное время на то, чтобы вывести её из строя.

Себастьян хмуро оглядывал проталину.  Освобождение от оков далось ему нелегко, и сейчас он был не столь рад тому, что вновь обрёл свободу, сколь злился на испытанное им унижение. Небось, привык контролировать своих врагов, а тут Абаль обошёл его на повороте, по-тихому придумав отличный план с ореливием.

Наверно, этот план был подготовлен к реализации задолго до моего неожиданного появления в том мире, так что Абаль не растерялся, и решил, что два плана лучше, чем один. Это меня немного успокоило: выходит, старик возлагал на меня не все свои надежды, а лишь часть. Значит, я не так уж и разбила его сердце своим предательством!

- Спасибо, - произнёс Себастьян, сперва посмотрев на меня, потом на Ари, затем на дядюшку, Лилю и, наконец, на Алмариана.

- Да, ты не зря спасал меня, колдун! – подмигнул ему эльф.  – Слушай своего напарника, он знает, кого стоит спасть!

Я стояла, не зная, что теперь делать. Хотелось броситься к Себастьяну, но вспомнилось, как этот колдун обошёлся с влюблённой в него девчонкой из другого мира, решив стереть ей память ради собственного безбедного будущего.

Мы подошли к машине, и за время нашего пути я немного успокоилась, перестав бояться за колдуна и ощущая, что мне требуются от него слова извинений снова и снова, поскольку он совершил огромную ошибку тогда, за год до моего совершеннолетия.

- Я тут так подумала, Себастьян… - нарочно назвала его по полному имени, подчёркивая важность и серьёзность того, что скажу дальше: - Ты ещё не прощён, - а потом посмотрела на маму, но не стала ничего говорить ей, считая, что вот её-то я простила.

У мамы всё же было некое оправдание: она не шла на сделку с совестью, она искренне думала, что поступает верно, ради меня. А вот Басик играл с моей памятью исключительно ради себя!

Честно говоря, я понятия не имела, что он должен сделать, чтобы я его официально простила. «Официально» - потому что на самом деле я уже его простила, но самолюбие требовало не признаваться в этом так просто.

Себастьян быстро преодолел расстояние между нами и притянул меня к себе, а потом наклонился к моему уху и прошептал тихо, но обжигающе горячо:

- Спасибо, Вороника... И прости меня.

Кратко и исчерпывающе, но сказано таким голосом, что я тут же простила ему всё, потому что ощутила, насколько дорога ему и как он сожалеет о том, что тогда, за год до моего совершеннолетия, не сумел понять, как мы нужны друг другу.

Ещё несколько секунд я ощущала его горячее дыхание у своего уха, а потом оно оказалось уже на моих губах, и последовавший поцелуй развеял остатки неприятного осадка от всей той лжи, что меня окружала.

Сильные руки стиснули меня крепче, язык колдуна легко проскольнул меж моих зубов, и я позволила моему мужчине целовать меня долго и страстно, с готовностью принимая его извинения.

- Как же я рад видеть вас в нашей Таверне! – восхищался Норс, разглядывая нас своими странными глазами, что колыхались на отростках-рожках. – Такие гости! Да ещё и домовой! О, домовые у нас так редко бывают! Последний заглядывал лет триста назад, и то по стечению обстоятельств…

И он замолк, ожидая, очевидно, что мы расскажем ему и про наши стечения обстоятельств.

- Позже, дружище, - грустно улыбнулся ему дядя Коля. – Сегодня мы потеряли очень плохого, но близкого человека. Не до болтовни сегодня. Плесни чего покрепче. Эльфийского, например. У вас же там покрепче нашего пойло?  - и он посмотрел на Алмариана, на что тот фыркнул, показывая, что не стоит причислять его к эльфам, но ответил:

- Бери, не ошибёшься.

Дядя Коля умел грустить и умел радоваться – именно это делало его столь искренним, светлым и приятным человеком. Так что я бы предпочла не видеть его пьяным. И не слушать его речей в память о Розе. А по дядюшкиному лицу становилось понятно, что именно одну из таких речей он и готовит прямо сейчас.

Чёрт! Я совершенно не готова грустить по женщине, только что желавшей уничтожить моего любимого мужчину! Хоть Роза и была рядом всю мою жизнь,  сейчас казалось, что лучше бы её не было. Без влияния Розы у нас с мамой могла сложиться совершенно иная жизнь!

Нужно было как-то отвлечь дядюшку, пока он не начал пытаться вызвать у всех нас скорбь по почившей ведьме.

Мне на помощь пришёл Себастьян, хоть сделал это вовсе и не для меня:

- Рано, Коль, - остановил он поминки Розы. – В нашем мире нас ждёт Абаль и те, кто помогает ему. Я восстановлю силы в Таверне, но ты нужен нам трезвым и готовым к бою.

- Пьяным я ещё больше готов к бою, ты же знаешь, Бась, - отозвался дядюшка, но тем не менее спорить не стал, обратившись к официанту: - Эй, Норс! Мне во флягу налей, лады?

Тот отозвался, что понял, и мы принялись ждать закуски и горячую пищу, которая после зимней прогулки в лёгкой одежде была бы как раз кстати.

В Таверне было тепло, и я откинулась на спинку стула, блаженно прикрывая глаза.

Всё могло закончиться куда хуже, так что потерять Розу – это не так и страшно. Куда страшнее думать, что всё ещё не совсем закончилось, и впереди опасная неизвестность…Абаль вполне может оказаться жив и готов биться до последнего, мама права. Да и кто его союзники-воины, тоже пока загадка, которую не хочется разгадывать.

- О, я почти забыл! – неожиданно вытянулся в струнку Норс. – Минуту, у меня есть кое-что для Вороники. Ей просили передать…

Мы все напряглись. Кто мог просить что-то передать мне? Уж не прощальный ли сюрприз от Розы?

Себастьян посерьёзнел и спросил у Норса строго:

- Кто просил?

Услышав в ответ замысловатое эльфийское имя, Басик приподнял брови и ничего не сказал. Мне услышанное имя ни о чём не говорило, а вот дядюшка его сразу узнал:

- Феодосий, что ли? - Себастьян вздохнул, качая головой. Что ж, произнесённое Норсом имя отдалённо напоминало по звучанию «Феодосий», но явно было куда сложнее и изысканнее. Впрочем, когда дядюшку волновали подобные мелочи? – Тогда тащи, Федька плохого не попросил бы передать, он наш человек, в доску свой!

- Он не человек, - поправил его Норс. – Но ты прав, он не передал бы Воронике плохого.

И на какое-то время Норс оставил нас, покинув зал.