Демоны в Ватикане - Александр Рудазов

– Он ожидает за дверью, Ваше Святейшество. Он сказал, что вы будете бесконечно рады его увидеть, но не смеет войти, не получив на это вашего благословения…

– Ну что ж, пусть войдет. Впустите этого синьора!

Двери распахнулись, и в банкетный зал вошел человек. Самый обычный человек, ничем не примечательный. Однако при виде него по залу прошло хоровое «А-ах-х!..». Кажется, все присутствующие донельзя поражены появлением этого типа.

– Эль Кориано… – донеслось сразу из нескольких уст.

Итак, это и есть бывший кардинал эль Кориано. Любимец предыдущего Папы Римского и главный кандидат в его преемники.

Как известно, папу избирает совет кардиналов – для избрания необходимо большинство в две трети голосов плюс еще один голос. И до последнего момента все были уверены, что новым папой станет именно кардинал эль Кориано. У него было неоспоримое преимущество. Кардинал да Луко, поддерживаемый оппозицией, не мог ни на что рассчитывать всерьез.

Как я слышал, там произошла какая-то грязная история. Вроде бы не обошлось без антипиара. Про эль Кориано раскопали нечто такое, что отвратило от него даже самых преданных сторонников. Кардинал да Луко был избран подавляющим большинством, а кардинал эль Кориано принародно лишен сана и отправлен в изгнание.

Причем как раз в земли трегонтов.

Выглядит этот эль Кориано вполне обыкновенно. Одет в светское платье – добротное, но не слишком дорогое. На пальце перстень с мутным камнем. Никаких признаков былой принадлежности к духовенству. Среднего роста, лет на вид около пятидесяти или чуть больше. Единственная особая примета – множество черных точек на лице. Скорее всего, последствия какой-то болезни. Оспы или чего-нибудь наподобие – тут такое не редкость.

– Я требую уважения прав человека! – воскликнул экс-кардинал, ожесточенно сжимая кулак.

– Какого конкретно человека? – вежливо уточнил Папа Римский. – Назови нам имя этого обиженного.

– Да, назови имя, фамилию и титул, – поддержал его Торквемада, доставая из карманов перо, чернильницу и кусок пергамента. – И погромче. Я записываю.

– Не какого-то конкретного человека! – исказилось гневом лицо эль Кориано. – А всех человеков, что вышли из чресел Адамовых!

– Ну их всех долго поименно перечислять… – разочарованно вздохнул Леон Второй, подпирая щеку ладонью. – Оставь свою писульку, брат Фома. На этом малом клочке такая пропасть народу все равно не поместится.

– И дров на всех не хватит, – с сожалением согласился Торквемада. – А жаль.

– Да храни их Господь, – отмахнулся папа. – Ты чего еще нам сказать хочешь, милейший? Вина выпьешь? Вино в этом году хорошее уродилось.

Экс-кардинал эль Кориано позеленел, как разгневанная лягушка. Мне его даже немного жалко стало.

Однако он все же собрался с духом. Бывший кандидат в Папы Римские гордо выпрямился, кашлянул в кулак и произнес:

– Я Гитэн эль Кориано, дворянин и испанский гранд. Клевета лишила меня сутаны, но оставила дворянский пояс. Здесь и сейчас я в голос говорю перед вами, ибо молчать уже больше не в силах! Опомнитесь, люди! Опомнитесь! Осознаете ли вы, что творите, безумцы?!

В зале воцарилась полнейшая тишина. Стихли все звуки до единого. Ни движения, ни шепотка. Напряженное молчание – и сотни взглядов, устремленных на обличающего экс-кардинала.

– Я считаю очевидным, что все люди сотворены равными, – понизил голос эль Кориано, обводя присутствующих пылающим взором. – Я считаю очевидным, что все они одарены своим Создателем некоторыми неотчуждаемыми правами, к числу которых принадлежат жизнь, свобода и стремление к счастью. Разве это не так? Разве я в чем-то сейчас ошибаюсь?

– Мы не совсем понимаем, к чему ты ведешь, Гитэн, – осторожно произнес папа. – Мы и раньше слышали от тебя подобные речи. Ты безусловно прав, но нам хотелось бы кое-что прояснить…

– Оставь это переливание из пустого в порожнее, Леон! – гневно воскликнул экс-кардинал. – Ты всегда был мастером никчемной говорильни! Что ты натворил, что натворил?!

– Что ты имеешь в виду, Гитэн? – с интересом спросил папа.

– Оглянись вокруг себя, Леон! Оглянись и полюбуйся на то, что тебя окружает! Грязные, омерзительные твари! Эльфы! Гномы! Гоблины! Цверги! Огры! Воплощенное недоразумение, дикий каприз природы – ходячие растения трегонты! И самое ужасное, самое отвратительное – демон! Демон здесь, в Ватикане! Нет, Леон, я знал, кто ты есть, но такого я не ждал даже от тебя! Да как ты осмелился на такое непотребство, на такое попрание устоев?!!

Томмазо Торквемада невольно кивает. Его взгляды явно совпадают с взглядами эль Кориано. Однако чувство долга пересилило личные пристрастия – великий инквизитор дернул рукой, и на плечи незваного гостя легли ручищи гвардейцев.

– Ты осмелился обвинять земного наместника Господа! – процедил Торквемада. – Сожжение будет слишком мягким наказанием за такое!

– Нет, оставь его пока, брат Фома, – негромко произнес папа. – Дослушаем до конца.

– О, благодарю за такую милость, Леон, – издевательски раскланялся эль Кориано. – Ты всегда был таким… таким… мягкосердечным! Меня тошнит от бесхребетности, более присталой Христовым невестам, чем земному наместнику Господа! И меня тошнит от того, что ты делаешь!

– И что же мы такого делаем?

– Все люди сотворены равными и имеют равные права на все, дарованное Богом, – вновь повторил экс-кардинал. – Я считаю это очевидным и естественным. Разумеется, это не касается женщин, язычников и простолюдинов, ибо властвование и подчинение не только необходимы, но и полезны. Душа властвует над телом, как господин, а разум – над нашими стремлениями, как государственный муж. Также и мужчина по отношению к женщине: первый по своей природе выше, вторая – ниже, и вот первый властвует, вторая находится в подчинении. Тот же самый принцип неминуемо должен господствовать во всем человечестве. На нашей несчастной планете невозможно, чтобы божии творения не были разделены на два класса: благородных мужей, которые повелевают, и всех остальных, которые им служат. Однако люди служащие тоже заслуживают права жить на этой земле подле нас, людей благородных. Но что же касается нелюдей, то мне удивительно, как кто-то вообще может приравнивать этих грязных животных к… к… к…

Эль Кориано начал задыхаться. На глазах выступили слезы – кажется, его ужасно расстраивает само присутствие здесь нечеловеческих существ.

– Господь желает, чтобы люди были счастливы! – наконец выпалил он. – Разве люди не заслуживают счастья?! И разве не очевидно, что счастье людей требует полного уничтожения нелюдей?! Каким же слепцом нужно быть, чтобы не понимать столь естественной вещи?! Опомнитесь, заблудшие грешники! Опомнитесь, люди, и убейте их всех!!!

Молчание. Гробовая тишина, которая наступает сразу после падения чего-то большого и увесистого. Сначала свист воздуха, потом грохот… а потом наступает молчание.