Каждый последний вздох - Дженнифер Арментроут

Мы с Зейном еще немного посидели, и, когда пришло время расставаться, я поймала себя на мысли, что не хочу, чтобы наши пути расходились. Я не знала, когда увижу его снова. Мне даже захотелось броситься ему на шею и прижать к себе, как Мистера Снотти, но я понимала, что еще не время для таких нежностей.

Со слезами на глазах я смотрела ему вслед, пока он шел через лужайку, и надеялась, что «когда-нибудь» наступит очень скоро. Я действительно этого хотела.

Я аккуратно положила Мистера Снотти обратно в пакет и двинулась по газонам в противоположную сторону, к музеям. Я собиралась отправить Роту сообщение, но для начала решила навести порядок в своих чувствах. Хорошо, что я смогла увидеть Зейна и убедиться в том, что он не питает ко мне ненависти, но я скучала по нему. Мне очень хотелось, чтобы между нами снова все было так, как раньше, прежде чем мы ступили на тот путь, но в то же время я нисколько не жалела о том, что мы его прошли. Нам обоим нужно было испытать наши чувства, чтобы понять, сможем ли мы быть вместе. Хотя и настаивая на том, чтобы он стал моим другом, я слишком уважала и ценила его, чтобы давить на него, лишая права выбора. Так что мне оставалось только радоваться тому, что в его жизни появилась Стейси.

Я шла вперед, обходя скамейки и столики, стараясь успокоить дыхание, и пакет с Мистером Снотти покачивался у меня в руке. Краем глаза я выхватила, как мне показалось, знакомое темное лицо. Остановившись на полушаге, я повернула голову.

Моррис сидел за деревянным столом, сосредоточенно хмуря кустистые брови. Одна рука в перчатке без пальцев подпирала его подбородок, а другая зависла над черно-белыми фигурами, стратегически расставленными на шахматной доске.

Не знаю, что потрясло меня больше – то, что я обнаружила Морриса в городе, учитывая, что не видела его с той ночи, когда умер Эббот, даже когда вернулась из… ну, в общем, из мертвых, или тот факт, что он был не один. Напротив него сидела женщина с иссиня-черными волосами. Огромные солнцезащитные очки закрывали большую часть лица, но, насколько я могла оценить ее в сидячей позе, она была высокая и стройная, и смуглая кожа ее руки, передвигающей шахматные фигуры, выглядела безупречно.

У Морриса есть друзья? Да еще и дамы? К тому же намного, намного моложе его? Ай да Моррис…

Женщина передвинула коня, съев, как я догадалась, пешку противника. Когда она загребла черную фигурку, на солнце вдруг наползло плотное облако, и разом потемнело. Я в изумлении посмотрела на небо и нахмурилась. Казалось, что опустились сумерки.

Странная дрожь пробежала по моей спине, когда я вернулась взглядом к шахматистам. Озноб расползался по моим плечам. Робин забеспокоился, соскочил со спины и переполз под ребра.

Моррис поднял голову, и его теплый задушевный взгляд встретился с моим. В уголках его глаз залегли морщинки, когда он широко улыбнулся. Я помахала ему рукой, и в тот же миг солнце вырвалось из чернильного плена облака.

Однако все это странно.

Он вернулся к шахматной партии, и у меня возникло ощущение, будто меня прогнали, хотя я уже давно не парилась по этому поводу. Я не знала, что там у них происходит, и уже прошла мимо, чтобы выйти на тротуар, когда тихий напев привлек мое внимание.

Каждый мускул в моем теле напрягся, кожу защипало. Эта мелодия – я узнала ее, не могла не узнать. «Райский город». Мелодия, которую Рот постоянно мурлычет себе под нос, но на этот раз она исходила от женщины.

Должно быть, совпадение, решила я, медленно поворачиваясь. Удивительно чистый голос принадлежал женщине, сидевшей напротив Морриса.

Она перестала мурлыкать, и ее красные губы изогнулись в полуулыбке, когда она протянула руку, снимая солнцезащитные очки. Потом она повернула голову в мою сторону, и я увидела ее лицо. Неземной красоты. Идеальных пропорций. Высокие, хорошо очерченные скулы, изящный носик и невероятно пухлые губы. Но у меня перехватило дыхание, когда я увидела ее глаза.

Цвета янтаря… как у Рота.

– Ты знаешь, – произнесла она густым, как дым, голосом, – он всегда был моим любимым Кронпринцем.

У меня отвисла челюсть, и я изумленно уставилась на нее, глотая воздух, как рыба, выброшенная на берег. Моим любимым Кронпринцем? Моим? Она что же?.. О боже.

Боже мой! Босс – женщина!

Она наклонила голову набок, и черные волосы упали на ее плечо.

– Ах, я вижу, колесики все-таки крутятся в твоей маленькой головке. Мое страдающее сердце утешает сознание того, что у пассии моего Принца есть хотя бы зачатки интеллекта.

Я стояла настолько ошеломленная, что у меня глаза из орбит выкатывались, поэтому оскорбление оказалось выше моего понимания.

– Вы…

– Надеюсь, ты сможешь угадать мое имя. Как в той песенке, у меня их много. – Очки свисали с ее пальцев, пока она изучала мое лицо. – Ты задавалась вопросом, почему ты здесь, Лейла? – Когда я начала оглядываться по сторонам, она мрачно рассмеялась. – Не в этом парке, маленькая ты дурочка. Почему ты вообще здесь стоишь – с живой кровью и бьющимся сердцем?

Моррис снова вскинул брови – то ли в ответ на оскорбительную реплику, то ли вспоминая мое воскрешение из мертвых, не знаю, – но промолчал, как всегда.

– Это были вы? – сумела я выдавить чуть погодя. – Это вы вернули меня?

Она ответила не сразу.

– Как я уже сказала, Астарот – мой любимый Кронпринц, но я бы не стала воскрешать мертвых даже ради него. По крайней мере, не потребовав у него кое-чего взамен.

Я покачала головой.

– Не понимаю. Если это не вы…

– О, это была я. И не надо меня благодарить. – Она снова нацепила очки, но все равно, казалось, видела меня насквозь. – Я это сделала ради твоей матери.

Если бы вдруг поднялся ветер, меня бы попросту сдуло.

– Лилит спасла меня?

– Лилит обещала больше никогда не пытаться сбежать на волю, если я спасу тебя, и это было предложение, от которого даже я не могла отказаться. Так что мы с ней заключили сделку, и вот ты здесь.

Шквал эмоций обрушился на меня, и ноги стали ватными. Лилит спасла меня? Недоумение кружилось вихрем, смешиваясь с надеждой, восторгом и потрясением. Она все-таки признала во мне свою дочь и искупила вину? Пакет начал сползать с моих пальцев, и я крепче вцепилась в него.

И тут до меня дошло.

Если бы я умерла, вместе со мной умерла бы и Лилит. Для Босса такая сделка бессмысленна, если только… если только она не пошла на это отчасти ради Рота.

Черт возьми, неужели Боссу не чуждо сострадание? Боже, мир только что перевернулся.

– И оставь все эти сопли при себе, моя дорогая. Если бы ты умерла, то и она бы вместе с тобой. Так что трудно сказать – то ли в ней проснулся материнский инстинкт, то ли она попросту спасала себя? Возможно, она надеется, что когда-нибудь ты передумаешь и освободишь ее. Ведь тогда это уже не будет считаться побегом, верно? Кто знает? На самом деле меня это совершенно не волнует, – сказала дама, изящно передергивая плечиком. – Да и ты не бери в голову. Тебе сейчас знаешь о чем нужно беспокоиться? О том, что, помимо Альф, я – единственная, кто может прекратить существование Астарота одним щелчком… этих маленьких пальчиков.