Темные ущелья - Ричард Морган

Но ей показалось, что возмущение прозвучало немного наигранно по сравнению с тем, как этот человек разговаривал раньше, пока экспедиция направлялась на север. Что-то в этих словах ее царапнуло, как будто сам Каптал не был до конца уверен в том, что говорил, и сказал он это в той же степени для себя, в какой и для других, – пытался успокоиться и напомнить себе, кто он такой.

Она слышала нечто похожее в голосах нескольких других придворных первого поколения, мужчин, все еще привыкающих к привилегиям нового положения, все еще не вполне способных поверить в жизнь, которую они теперь вели, и намеревающихся доказывать это своим менее удачливым собратьям до тех пор, пока не войдет в привычку. Но еще ни разу она не слышала, чтобы это звучало так напряженно, с таким тихим отчаянием, с каким слова вырвались из сведенного судорогой горла Каптала.

Ей не хотелось на него давить.

– Что ж, – проговорила она бесцветным голосом. – Наслаждайтесь своими привилегиями согласно хартии и позвольте тем, кто в ней не упомянут, немного расслабиться.

Это вызвало пару негромких одобрительных возгласов среди мужчин, и Эгар ухмыльнулся в свою теперь аккуратно подстриженную бороду. Она слабо улыбнулась ему в ответ, но бо́льшая часть ее по-прежнему пребывала в беспокойстве. И по-прежнему удивлялась.

После ангара с кранами она не видела Каптала несколько дней. Пока они с Эгаром восхищались найденными ножами, появилась стая «крабов» размером с собаку и утащила труп через дыру в железной обшивке стены. Тараланангарст беззаботно заверил их, что переживать не о чем. Обо всем позаботятся. По молчаливому соглашению, они с Драконьей Погибелью ничего не сказали остальным. В любом случае, к тому моменту все уже были заняты: разглядывали карты, составляли списки, разговаривали со Стратегом об оружии, провизии, а конкретно Арчет еще и училась пользоваться новой перевязью для ножей.

Затем однажды утром она забрела в одну из общих столовых, которые им предоставил Тараланангарст. «Люди любят компанию, – терпеливо объясняла она Стратегу, – им тоскливо в одиночестве», – и там увидела Илмара Каптала, который сидел в потоке раннего серого света из окон, невредимый и как будто не пострадавший от утопления, и жадно поглощал щедрый завтрак. У него была какая-то история о своем чудесном спасении – дескать, цеплялся за обломки всю ночь среди темных волн, на рассвете наконец-то оказался на берегу, блуждал по пляжу, пока не обнаружил город, – и он рассказал ее так, словно повторял в очередной раз, с умеренным энтузиазмом. Для человека, по ее воспоминаниям, склонного к уединению, он был странно рад встрече с Арчет. Он пригласил ее присоединиться к нему за столом и засы́пал непрерывным потоком вопросов о том, как она сама пережила крушение и попала в Ан-Кирилнар. Он постоянно кивал, когда слышал ее ответы, издавал быстрые повторяющиеся звуки в знак согласия и понимания на каждом шагу и, похоже, совсем не слушал.

Арчет сидела напротив него, ковыряла еду; голод исчез под натиском воспоминаний о твари, которая вылезла из его глазницы. Она машинально жевала и глотала, стараясь не слишком явно избегать его взгляда. Была рада сверх всякой меры, когда Алвар Наш и еще двое гвардейцев Трона Вековечного явились завтракать.

Теперь она снова вспомнила эту судорожную, неуемную энергию и задумалась, нет ли веской причины у новообретенной страсти Каптала к движению – может, если он слишком долго оставался неподвижным, ни на что не отвлекался и начинал размышлять, внутри него подымалось черное, ледяное как морская вода сомнение: правда о том, что с ним случилось на самом деле, пыталась прорваться в сознание.

Огненный дух пронесся мимо Арчет, словно проверяя, на что она смотрит, а затем опять заплясал вдоль гребня, трепеща у самого основания, словно потревоженное пламя свечи. Ранним утром Арчет казалось, что у этого существа есть руки и очертаниями оно напоминает ребенка лет восьми-девяти. Но, следуя за манящим мерцающим огоньком вверх по камням, она поняла: это просто разум требует облечь в человеческую форму нечто возмутительно живое – и сам творит соответствующую иллюзию. То, что она сочла конечностями, было просто беспокойными волнами по краям пламени, иногда достаточно четко очерченными, чтобы казаться жестами, иногда затухающими до слабой ряби. Теперь, когда над горами разливался яркий дневной свет, Арчет радовалась этим волнообразным движениям и дерганым повадкам овчарки – дух-проводник заметно побледнел, и разглядеть его в лучах солнца было труднее. Наверное, если бы существо застыло, они бы запросто потеряли его из вида, едва моргнув. «На самом деле он никогда вас не покинет, – объяснил Стратег, – но может отправиться на разведку и вернуться, проверив обстановку. Постарайся быть терпеливой, когда такое случится, дай ему сделать свое дело и защитить тебя как можно лучше, Арчет. Как только ты попадешь в высокогорье, это будет единственная поддержка, которую я смогу тебе оказать».

И опять у нее появилась причина проклинать отца за вспыльчивость.

«Ну разве ты не мог просто уничтожить крупные орудия, папа? Оставить хоть что-то для местного использования? Хоть раз в жизни проявить долбаную сдержанность и предусмотрительность?»

«Твой отец такой, какой он есть, – утешала ее однажды Нантара, когда девятилетняя Арчет, рыдая, бросилась в ее объятия после особенно жестокой стычки с Флараднамом. – Он неуравновешенный, уравновешенных кириатов не бывает – путешествие по жилам Земли отняло у них это качество, если оно когда-либо вообще существовало. Но твой отец любит тебя до последнего уголька своей страсти, вот почему он сейчас так зол. Гнев пройдет, исчезнет к завтрашнему дню. Но любовь – нет. Твой отец будет любить тебя целую вечность. Никогда не забывай об этом, Арчиди, потому что на такое никто другой… – Грустная кривая улыбка. – На такое даже я не способна».

Конечно, в умиротворенном будущем, о котором мечтала ее мать, не было места для Чешуйчатого народа. И нового Великого Зла, с которым придется встретиться лицом к лицу, она не боялась.

«Ты ошиблась, мама. Даже папе в конце концов это оказалось не по плечу.

Рано или поздно какая-нибудь хрень преграждает тебе путь и изо всех сил пытается тебя прикончить».

Она отбросила эти мысли. Взглянула на Драконью Погибель, и тот кивнул.

– Ну ладно, народ. Впереди нас ждет долгий марш. – Она взмахом руки указала на горный пейзаж. – И легче не станет, пока мы их не одолеем. Так что давайте-ка примемся за дело и доведем его до конца.

Как оказалось, Арчет была излишне пессимистична – путь, которым их вел дух-проводник, делался все более легким, и по мере того, как они взбирались выше, появились признаки не только того, что здесь когда-то ходили люди, но и того, что они эту дорогу построили. Какая-то древняя брусчатка из бледного зернистого камня, который Арчет не узнавала, устилала идущие вверх ступени, сделавшиеся гладкими от долгого использования и слабо светившиеся в полумраке там, где они проходили под нависающими скалами или через узкие места.

– Это олдрейнская дорога, – пробормотал один из каперов товарищу, когда они сгрудились на развилке мощеной тропы в ожидании, пока дух определится, куда свернуть. – Пока мы по ней идем, нас защищают двенды.