Яйцо кукушки. История разоблачения легендарного хакера - Клиффорд Столл

Второго марта 1989 года немецкие власти обвинили пятерых человек в шпионаже: Пенго, Хагбарда, Питера Карла, Дирка Брежински и Маркуса Гесса.

Питер Карл регулярно встречался с агентами КГБ в Восточном Берлине, продавая все сведения, которые остальные могли найти. Когда немецкая ВКА вышла на него, он собирался удрать в Испанию. Сейчас он в тюрьме, ожидает суда, так же, как и Дирк Брежински, который попал в тюрьму за дезертирство.

Пенго сейчас говорит, что «поступил правильно, предоставив немецкой полиции подробные сведения о своем участии в этом деле». Но так как дело находится в стадии расследования, он ничего больше не расскажет.

Гласность не помогла профессиональной карьере Пенго. Его бизнес — партнеры испугались и перестали оказывать ему поддержку, и несколько его компьютерных проектов были закрыты. Я не уверен, что, помимо ущерба своему бизнесу, он находит что-то плохое в том, что он сделал.

Маркус Гесс разгуливает по улицам Ганновера, освобожденный под залог, и ожидает суда. Покуривает Бенсон и Хеджес. Озирается.

Хагбард попытался в конце 1988 года побороть свою страсть к кокаину. Правда, перед этим он истратил все свои гонорары от КГБ — был в долгах и без работы. Весной 1989 года он нашел работу в офисе политической партии в Ганновере. Благодаря сотрудничеству с полицией, они с Пенго избежали преследований за шпионаж. Хагбарда последний раз видели в живых 23 мая 1989 года. В уединенном лесном массиве полиция обнаружила его обугленные кости рядом с расплавленной канистрой из-под бензина. Неподалеку стоял взятый напрокат автомобиль — ключи зажигания были на месте. Непохоже на самоубийство.

Глава 56

В начале охоты я считал себя сугубо штатским. Я делал то, что мне поручали, избегая контактов с властями. К политике я был равнодушен. Я считал себя, в некотором смысле, сторонником прежнего левого движения 60-х годов. Но я никогда не задумывался над своим отношением к обществу… возможно, я выбрал астрономию потому, что она очень слабо связана с земными проблемами. Когда я, как Алиса, побывал в Стране Чудес, я обнаружил, что именно компьютеры примиряют левых и правых. Правые рассматривают необходимость обеспечения безопасности компьютеров для защиты национальных секретов. Левые озабочены вторжением в частную жизнь, когда пришельцы крадут информацию из баз данных. Политические центристы понимают, что использование данных посторонними обходится слишком дорого. Компьютер стал общим знаменателем, не знающим интеллектуальных, политических или бюрократических границ.

Осознав это, я стал фанатиком компьютерной безопасности. Я обеспокоен защитой баз данных. Я шокирован тем, что власти всерьез не думают об этом. И я расстроен увеличением числа компьютерных грабителей. В жизни и без того полно дерьма. Я бы хотел жить в золотом веке, где программисты относятся с уважением к частной жизни людей, где не нужно ставить замки на компьютеры. Я опечален, когда талантливые программисты тратят свое время на проникновение в компьютеры. Вместо того, чтобы изыскивать новые способы взаимопомощи, вандалы создают вирусы и логические бомбы. Результат? Причину любого странного поведения программ видят в вирусах, общедоступное программное обеспечение используется слабо, а наши сети стали рассадником паранойи.

Кроме того, наши сети стали каналами для международного шпионажа. Подумаем, как бы я организовал разведку? Для сбора секретных сведений я мог бы научить агента разговаривать на иностранном языке, отправить в другую страну, дать денег, и позаботиться, чтобы не поймали или не всучили сомнительную информацию. Или я бы мог нанять нечестного программиста. Ему вообще не надо выезжать из своей страны. Это дешево — несколько небольших компьютеров и сетевых соединений. И информация всегда свежая. Есть только одна страна в мире, до которой нельзя дозвониться по телефону — Албания. Остальные подвластны сетевому шпионажу.

Оба-на! О чем это я думаю? Я-то не шпион!

Пока я выключал мониторы и сворачивал кабель, я понял, что сам попал в ловушку. Чем я занимался?! Пока хакер исследовал военные компьютеры, я исследовал сообщества людей, как в сетевых средах, так и в правительстве. Мало радости…

Пусть кукушки кладут яйца в другие гнезда. Я возвращаюсь в астрономию.

Эпилог

Когда я ушел с головой в охоту на хакера, надо было планировать свадьбу. Это было беспокойное время, и я проклинал Гесса за то, что он отвлекал меня. Мы собирались пожениться в конце мая, так что апрельские разоблачения были особенно некстати; большую часть приготовлений взвалила на себя Марта. Она, впрочем, справлялась, твердо решив сделать свадьбу достойной нас. Мы сделали глянцевые приглашения. Естественно, чернила при этом просочились насквозь, и на половине приглашений были наши отпечатки пальцев, но это — издержки кустарного производства.

Марта в белом платье и фате и я в смокинге? Абсурд. А Лори в наряде подружки невесты? Никто никогда не мог заставить Лори надеть платье. Мы лихо вышли из положения. Лори надела брюки в белую полоску и строгого стиля жакет, Марта сделала простое бледно-желтое платье, а я сам сшил себе рубашку. (Попробуйте как-нибудь сшить рубашку. Вы проникнетесь особым уважением к портным, особенно после того, как пришьете манжеты задом наперед.)

Во время свадьбы шел дождь, в саду негде было спрятаться. Струнный квартет Клавдии растянул брезентовую накидку, защищая скрипки от ливня. Неожиданно объявилась моя сестра Дженни, прямо из последнего класса военно-морского колледжа и прямо на политический спор с Лори.

Все было прекрасно. Говорите, что хотите, о своей женитьбе, но это был счастливейший день моей жизни.

Однако в домашнем счастье не вся наша жизнь, мне надо было понять, что дальше-то делать. Разоблачив Гесса, я мог вернуться к астрономии или к вычислительной технике. Нюансы, конечно, имелись. Люди из компьютерной сферы чувствовали, что я пару лет боролся со шпионами и заметно поотстал. Шпионам я не сильно был нужен: что толку от астронома? А астрономы знали, что два года я провел вдали от космоса. Куда теперь податься?

Марта сдала адвокатский экзамен и работала секретарем судьи. Ей нравилось набираться опыта, исследовать прецедентное право, помогать выносить постановления. Вроде аспирантуры в области права. С августа 1988 года она нашла место секретаря в Бостоне. Попивая коктейль, она описывала возможные преимущества:

— Там будет более академично: никаких процессов, только апелляции. Может быть интересно.

— А какие альтернативы?

— Ну, я подумываю получить степень по юриспруденции. Это займет еще несколько лет.

Вечная ученица. Должен ли я ехать с ней в Массачусеттс? Даже на край света. Надо найти работу в Бостоне. К счастью, Гарвардский Смитсоновский Центр Астрофизики подыскивал гибрид астронома с компьютерщиком, да еще чтобы этот мутант разбирался