От звонка до звонка - Владимир Колычев

А тут еще с работой проблема – сокращение штатов. А у нас главврач – женщина. Она меня к своему заму приревновала.

Поэтому я первая вылетела… А тут мне сюда предложили ехать. Ну, я взяла и согласилась… Думала, что здесь легче будет забыть Диму…

– Димой его звали?

– Димой… Да ну его! Не хочу вспоминать. Тошно становится…

– Знаешь, а я, кажется, большой эгоист, – улыбнулся Родион. – У тебя беда на личном фронте. А я этому только рал Потому что из-за этой беды ты здесь, со мной. И мне с тобой очень хорошо…

– Правда, хорошо?

Печали в глазах стало меньше. Но совсем она не ушла.

– Очень…

– Вы снова на меня так смотрите…

– Как?

– Жарко… Не надо на меня так смотреть.

– Почему?

– Потому что я боюсь.

– Кого ты боишься? Меня?

– Себя боюсь… Я не скажу, что вы красавец. Но вы очень интересный мужчина. Мне такие нравятся… В общем, я боюсь в вас влюбиться. А могу… Могу, но не хочу.

– Почему?

– Потому что я не верю мужчинам… Вот вы вскружите мне голову, а потом освободитесь, и поминай, как вас звали.

А я не хочу, чтобы меня бросали. Это очень больно…

– Начнем с того, что я еще не скоро освобожусь. У меня путевка на целых пятнадцать лет… А потом…

– Что потом?

– Не знаю, что будет потом… Но мне кажется, что у меня все серьезно… От меня, между прочим, жена ушла. И я тоже знаю, как это больно, когда тебя бросает любимый человек. И я тебя очень хорошо понимаю…

Наташа хотела что-то сказать. Но ее переполняли чувства, мешали говорить. Впрочем, и без слов было понятно, как много он значит для нее…

От вчерашней Наташи не осталось и следа. Перед Родионом стояла самая настоящая секс-бомба. Ярко накрашенные губы, удлиненные ресницы, укороченный халатик. И белые чулочки – как в том сне. Родион поймал себя на похабном желании запустить руку под полы халатика, узнать, если ли под ним трусики.

Он устыдился, но тут же нашел себе оправдание. В конце концов, он здоровый мужик – в смысле, что сексуальная ориентация у него самая правильная и с потенцией полный порядок. Да и что касается того, чтобы прямо сейчас пошалить с женщиной, тоже без проблем. От аппарата жизнеобеспечения его уже отключили, рана не беспокоит, он может подниматься с койки и даже ходить без посторонней помощи.

– Вижу, вижу, о чем вы думаете! – озорно укорила его Наташа. – Чего это я, думаете, расфуфырилась… А все очень просто. Не хочу, чтобы вы зацикливались на мне. Наговорила я вам тут недавно. Про несчастную любовь, про серьезные чувства. Вас в неловкое положение поставила. Небось думаете, что я вас охмурить хотела. Правильной такой прикинулась, чтобы вы меня в жены взяли… А я, между прочим, ничуть не лучше других. И в жены к вам набиваться не собираюсь…

В ее голосе хлюпали эмоции, в глазах стоял-шатался вызов…

– Ты все сказала? – спросил Родион.

– Может, все. А может, и не все…

– Присядь, пожалуйста, и послушай меня.

Наташа села на стул рядом с ним. Свела ноги вместе, прикрыла их, как могла, полами халатика.

– Все, что ты тогда говорила, шло от души. Я видел это…

А вот то, что ты сейчас делаешь, это не от души. Ты хочешь мне что-то доказать. Только не надо ничего доказывать…

– Я не хочу, чтобы вы думали обо мне плохо.

– И для этого ты укоротила свой халат, выставила свои ножки напоказ? И ты думаешь, после этого я буду думать о тебе хорошо…

– По крайней мере, вы не будете думать, что я хочу казаться лучше, чем я есть… Я не лучше других… Хотя и не хуже…

– Не хуже, – ободряюще улыбнулся Родион. – Ты лучше… И этот халатик тебя нисколько не портит. Скорее наоборот… Ты очень хорошо выглядишь. Я бы сказал, опасно хорошо… Ты меня соблазняешь. Ты будишь во мне нездоровые мысли…

Только что Наташа была сама скромность. Но уже в глазах снова шалят развратные бесенята, а улыбка – само искушение…

– Это у вас нездоровые мысли?! Да нет, они-то как раз самые здоровые… Мы взрослые люди. И давайте будем называть вещи своими именами.

Предложение Родиону понравилось. Он даже понял, что за ним последует. И не ошибся.

– Ты хочешь меня? – прямо спросила Наташа, переходя с ним на «ты».

– Хочу, – так же прямо ответил он.

– Я тоже тебя хочу.

Коротко и ясно.

Ясность внесла Наташа. И при этом не подала повода думать о ней как о развратнице. Она хочет быть с ним. Никто ей не нужен, только Родион. Это могло льстить, но никак не удручать.

– Да, я тебя хочу, – тихо сказала она. – Только между нами ничего не будет…

Это она хорошо сказала. Как ножом по горлу.

– Почему?

– Во-первых, ты еще не в том состоянии…

– Со стоянием у меня как раз все в норме.

– Я не про стояние… Хотя это, конечно, очень важный момент… Ты еще не совсем здоров.

– Хочешь, докажу обратное? Легко!…

– Но…

– Не надо никаких «но»… Ты поступаешь со мной очень жестоко. Сначала гладишь, а потом бьешь поддых…

– И все равно как-нибудь в другой раз.

– Ты хочешь моей смерти?

– Ну что ты! Этого я как раз и не хочу…

– А меня ты хочешь или уже нет?

– А разве я брала свои слова обратно?

– Тогда никакие отговорки больше не принимаются… Или сегодня вечером, или никогда!

– С тобой не поспоришь.

– Заметь, ты сама разбудила во мне зверя.

– Ну, раз я виновата, значит, должна сгладить свою вину… Пусть будет сегодня вечером. Только не здесь…

– Вышибалу я прогоню.

– А как с видеокамерой? Я не хочу, чтобы меня снимали на пленку… Ты сам видишь, что комплексами я не страдаю. Но всему есть предел…

– Все будет в полном порядке.

– А в этом я как раз-то и не уверена. Со своей охраной ты и сам не договоришься…

В этом она права. С Патентом спорить бесполезно. Его можно только убить.

– Мне, конечно, говорили, что возможно новое покушение на твою жизнь. И, конечно же, я не хочу, чтобы это случилось. Поэтому не очень-то хочу оставлять тебя без охраны.

Но… Но я не могу заниматься этим при свидетелях… Кажется, я знаю один очень неплохой вариант. Ты не хочешь принять ванну?

– Вчера принимал… Слушай, а ведь в ванной нет никаких видеокамер…