Готический храм - Вероника Ульянова

– Что?

– Ты даже не попрощался, ты просто бросил меня, когда уехал.

– Я знаю, прости меня. Но если честно, я не думал, что тебе это сильно нужно. Ты, казалось, не была во мне заинтересована. Ты совсем перестала мне звонить, когда я перестал быть тебе нужен, ты всегда звонила мне, только если я был тебе нужен.

– Тогда почему ты мне все это говоришь?

– Не понимаю вопроса.

– Если ты думаешь, что я ничего к тебе не испытываю, то зачем ты тогда предлагаешь мне быть вместе?

– Я же сказал, потому что люблю тебя. И я верю, что и ты полюбишь меня. Если ты хочешь меня и тебе со мной интересно, то все может получиться. Ты же не любишь кого-то другого? Ты же не любишь его?

– Артура? Я… у нас было мало времени… Что ты подразумеваешь под словом любовь?

– Ты не любила еще. Иначе бы не спрашивала.

– Я хочу поехать к Артуру.

– Ты жестока. Ты знаешь, что мне пришлось заняться сексом с директором, чтобы ты получила аттестат?

– Спасибо, – она чуть не рассмеялась, не понятно было, переводит он как всегда разговор в шутку или намекает на то, что совершил подвиг.

– И это все?

– Ты хочешь, чтобы я стала твоей девушкой, потому что ты спал с сотней других девушек параллельно мне?

– Это было тогда, Алина. Тогда я не обещал тебе ничего. Сейчас я обещаю тебе все.

Алина почувствовала треск, будто внутри нее есть стена, которая только что треснула. Истина, прячущаяся столько лет за этой стеной, готова была ослепить ее. Но из последних сил Алина прижалась к стене спиной, чтобы остановить ее разрушение, зажмурилась и заткнула уши. Алина испугалась. Ей показалось, что она не выдержит этого. Лучшее – для нее кончается мраком. Она так устала. Она хотела, чтобы все было хорошо и поэтому сама перевела разговор в шутку.

– А ты помнишь, что лишил меня девственности, когда мне еще не было 16?

– Что? Как так? Не может быть – ты была в 11 классе.

– Я перескочила год. Так что могла бы тебя посадить, господин мэр.

– Это ужасно.

И Капитан заплакал.

Алина отпрыгнула бы, если бы было куда.

– Почему ты плачешь? Это же всего несколько месяцев, я просто пошутила, я не обижаюсь на это, – в ужасе затараторила она.

– Я так виноват перед тобой, – сквозь слезы говорил Капитан, – за все. Я так хотел бы все исправить, чтобы у тебя была другая жизнь.

Алина открыла дверь машины и убежала.

Капитан хотел броситься за ней, но его сковало нечто, он перестал плакать и еще долго сидел в машине с открытой дверью. Со всех сторон раздавались отдаленные звуки гуляний, люди кричали и пели. Но Капитану казалось, что он умер.

***

Алина поймала машину с девчонками, высунувшимися из люка в крыше, они были топлес и кричали, как хотят трахнуть мэра, на их груди было написано помадой – Афанасьев. Алина выбрала именно это машину, потому что ей хотелось опошлись разговор с Капитаном, вернуть память о нем в русло позитива и треша. «Капитан Оргазмо – ты лучше всех на свете, с тобой ебутся взрослые, животные и дети», – кричала Алина вместе с девушками.

До Артура Алина добралась облитая шампанским и мартини, ее щеки и шея были в губной помаде – девушки узнали ее, и решили, что раз она целовалась с мэром, то если они поцелуют ее, значит почти поцелуют мэра, и она с трудом прекратила посягательства на свое тело. Когда она убедила девушек, что она не подружка мэра – они надарили ей всякой фигни – косметички, брелоки,сунули бутылку Бейлиза. Это было то что нужно – Алине снова было весело.

Артур и Алина обнялись и пошли в душ заниматься сексом. Устав, они ели на кухне, и Артур спросил:

– Почему я, а не он?

– Ты мне нравишься. Рядом с тобой я в первый раз почувствовала себя женщиной. Все время, что мы не виделись, я думала о тебе. А Капитан, это даже и не вариант никакой, он бабник, не думаю, что это может пройти. У него по поводу меня просто помутнение какое-то.

***

Мама поздно вечером послала десятилетнюю дочку за хлебом. Девочка держала в руках тысячерублевую бумажку, не было мелких купюр, когда столкнулась с двумя мужчинами в темном переулке. Трое замерли. Девочка улыбнулась.

– Извините.

– А ты нас не боишься ходить одна по улице ночью? – спросил один из мужчин, тот что помладше.

– Нет, мама сказала, что бояться больше не надо. И сейчас всего девять вечера.

Девочка ушла в одну сторону, а Андрей и Олег, обнявшись в другую. Отец вел сына в бар проставляться за то, что сын спас ему жизнь, обмывать награды Андрея за то, что обезвредил Виктора, его людей и сыграл важнейшую роль в подавлении восстания.

***

В городе воцарилось настоящее спокойствие. Не тишина перед грозой. Не вакуум перед взрывом. Адекватное большинство было довольно. Преступность кончилась. Мэр ударился в работу и успешно занимался улучшением социальной и экономической части города. Андрей и Олег закончив все отчеты по Петербургу, немного отдохнули и начали терроризировать федеральное начальство насчет проведение оказавшейся успешной программы в других городах. Наконец Олегу удалось убедить начальство, что регресса, как с Виктором не будет, и Олег поехал в Москву, а Андрей по остальным субъектам страны.

Дима снова запил. Артур пытался до поры до времени его расшевелить:

– Ну а сейчас ты чем не доволен?

– Не знаю, не могу я поверить, что все в порядке. Не хочу жить в этом городе, он мне противен, уеду в Канаду.

– Зачем?

– Не нахожу себе места. А там по-любому найду, чем заняться.

– На ферме картошку копать?

– Почему бы и нет. Не понимаю, как Максим мог прогнуться.

– Ты единственный, кто так считает. Ты может еще и его прошлое оправдывать начал?

– Это издержки, зато насколько прекрасно его творение. Если все люди будут думать только о семьях, то на свете не будет ничего величественного.

– Что дает тебе созерцание храма?

– Чувство парения, очищения.

– Это потому что тебе есть от чего очищаться. То же самое дает мне Алина. Но дело даже не в этом, а в том, что нужно вовремя остановиться. Ты уже построил свой храм – выйди на улицу, разве это не то, за что ты боролся? Я вижу, как дети поздно возвращаются домой из секций, и никто не смотрит на них, как смертников. И это твоя заслуга. Почему тебе стал отвратителен этот город? Ведь он теперь воплощение твоей мечты.

– Тебе не понять, никто не поймет.

Артур усмехнулся:

– Знаешь, я ведь спросил однажды Алину, почему она не влюбилась в тебя. Я долгое время ее к тебе ревновал. Она сказала, что ты такой же как Максим, тебе не нужна чья-то любовь. Что только кажется, что вы по разные стороны баррикад, на самом деле вы боретесь не за что-то и не против друг друга, вы просто боретесь. Я тогда не поверил ей, но теперь вижу, что она права. В наш первый разговор с Максимом я сказал ему, что в городе была атмосфера надвигающейся беды, так вот уже столько времени прошло, а самое страшное, что случилось – это Виктор, которого вовремя не добили. Наше беспокойство – это только от неумения быть счастливыми. Мы все искали повод сказать, вот видите, все не так хорошо, как казалось! А все и правда было хорошо и сейчас хорошо, и я хочу радоваться со всеми, я не хочу беспричинно идти против толпы, зачем?