В землях заката - Евгений Кривенко

Варламов с удивлением понял, что сейчас его голос звучит спокойно. Он помолчал, глядя, как вырастают над горизонтом синие облака. Машина мчалась к ним по гладкому шоссе.

Он заговорил снова:

— Сейчас осталась только одна сверхдержава — Великий Китай. Он подчинил почти всю Азию, а через несколько десятилетий подчинит и весь мир. Это естественная логика развития сверхдержав. В школе нам рассказывали, что в прошлом такие попытки предпринимали Германия, Советский Союз, а потом Америка. Всю Землю охватит единое тоталитарное государство. Всех несогласных будут вынюхивать и уничтожать цзин. Придут века тьмы. Можем ли мы что-нибудь противопоставить этому?

Варламов замолчал и вдруг ясно понял, что сказанные слова уже не забудет ни он, ни Джанет. Произнося это, он взваливал на себя тяжкий груз ответственности.

— Как ни странно, ответ на этот вопрос положительный, — продолжал он. — Равновесие может быть установлено вновь. Правда, это опять будет равновесие страха, но таков уж наш мир. Только на этот раз речь идёт не о ядерном оружии, оно потеряло сдерживающую силу. Но есть другое оружие — то, что использовалось в Третьей мировой и привело к появлению Тёмных зон…

Джанет ахнула:

— Но его секрет утерян!

— Нет, — Евгений чувствовал странное спокойствие, словно пересёк невидимую границу и шёл по территории, откуда возврата не было. — Он был раскрыт вновь. Это знание стоило жизни многим людям, но теперь оно здесь.

Он отнял руку от руля и коснулся своей головы.

— Вот почему Сирин улетел из России. Вот почему меня преследуют цзин. Вот почему нам приходится бежать в Канаду…

— Но это оружие уничтожит мир! — закричала Джанет.

Такое отчаяние прозвучало в её голосе, что Варламову и вправду показалось, будто мир рушится вокруг него. Он положил руку на плечо Джанет, та попыталась вывернуться.

— Не уничтожит, — с горечью сказал Евгений. — Я думаю, оно больше никогда не будет применено. Страх перед Тёмными зонами остановит самых неразумных политиков. Но на страны, обладающие таким оружием, не посмеет напасть никто. И быть может, островки свободы сохранятся в этом мире.

Джанет притихла. Всё чаще попадались аккуратные домики, всё больше на шоссе становилось машин.

— Но тогда надо ехать в Атланту, — неуверенно заговорила она. — Добиваться встречи с президентом.

— Нет! — Варламов ощущал печаль и уверенность одновременно. — В последнее время я часто думал о поведении Грегори. Оно сильно изменилось. Поначалу он заинтересовался: с чего это цзин устроили на меня охоту? А потом этот интерес словно пропал. Как-то я услышал от него странную вещь, что он не хочет этого знать, так будет лучше для Америки. Из его слов я понял, что многие американские политики зависят от китайских денег. Раскрыть им секрет, не значит ли передать его прямо в руки цзин?

— Думаешь, Канада подойдёт для этого больше? — Голос Джанет звучал ровнее.

Евгений колебался, не чувствуя особой уверенности.

— Возможно. Я не раз слышал, что она проводит весьма самостоятельную политику.

— Дядя не пускался в подробности, — после паузы сказала Джанет. — Профессиональная привычка к скрытности. Но в последнее время не раз говорил, что нам следует ехать в Канаду.

Она помолчала. Потом неуверенно повернулась к Варламову:

— Я восхищаюсь тобой, Юджин. Никогда не думала, что у тебя такие грандиозные планы.

Варламов вздохнул:

— Несколько минут назад я не подозревал о них, Джан. Просто думал: как хорошо, что ты рядом. Твоя любовь помогла мне понять, что делать. Наверное, мне придётся забыть о России. Теперь мы пешки в большой игре и погибнем, если сделаем хоть шаг в сторону.

Но про себя подумал: «Это мы ещё посмотрим!».

Джанет отвернулась.

— Я буду помогать тебе, любимый, — тихо проговорила она. — Сколько смогу. Сколько мы будем вместе на этой дороге.

Облака впереди закрыли полнеба, солнце тускнело в дымке у горизонта. Варламов улыбнулся:

— Что мы всё обо мне? А о чём мечтаешь ты, Джанет?

Джанет тряхнула кудрями и рассмеялась:

— О чём может мечтать женщина, когда у неё такой замечательный муж? О собственном уютном доме, о детях…

Она глянула на Евгения и засмеялась снова. Запустив пальцы в его волосы, ласково потрепала.

— Почему у тебя ошарашенный вид, милый? Разве не знаешь: от того, чем мы занимались недавно, бывают дети?

Солнце скрылось. Далеко впереди на фоне иссиня-чёрных туч загорелись языки красного пламени. Варламов не сразу понял, что это последние лучи солнца отразились в стеклянных стенах исполинских зданий.

— Миннеаполис! — Голос Джанет прозвучал торжественно. — Сейчас ты увидишь, какой была Америка.

Они въехали в Миннеаполис в сумерках, и Варламов был потрясён. Конечно, он видел картины американских городов в ностальгических фильмах, которые смотрел ещё в России. Но телевизионный экран не передавал грандиозности: с небоскрёбов стекали реки разноцветных огней, по улицам мчались лавины машин, толпы людей спешили по тротуарам…

Они ехали по улицам огромного города, и даже Джанет, предусмотрительно севшая за руль на окраине, чувствовала себя неуверенно.

Наконец попался отель. Джанет подрулила к входу, и они словно попали на хорошо смазанный конвейер: машину отогнали куда-то, а к дорожным сумкам Варламову не дали притронуться.

В просторном, утопающем в цветах холле инициатива полностью перешла к Джанет. Она договорилась о номере; она подтолкнула Варламова, привычно направившегося к лестнице, в сторону лифта; она расплатилась с человеком, принёсшим в номер их вещи. Когда тот закрыл дверь, огляделась и издала восторженное восклицание.

Номер и в самом деле был великолепен. Светлые стены, мебель в старинном стиле, огромный экран телевизора. За дверью оказалась спальня, половину её занимала роскошная кровать.

— Прямо как аэродром, — сказал потрясённый Евгений.

Джанет восхищённо оглядывалась:

— Конечно, это дороговато. Но у нас свадебное путешествие, правда, милый?

Она исчезла в ванной, а потом появилась в нарядном халате и села перед туалетным столиком.

— Сейчас мы пойдём в ресторан, — мечтательно сказала она, укладывая волосы и фиксируя их каким-то хитрым приспособлением. — Ни разу не была в ресторане в большом городе. Пожалуйста, позвони и распорядись о столике на двоих.

Воспитанный без излишеств Варламов в ресторанах вообще не бывал, но с поручением кое-как справился.

Джанет тем временем переоделась и вышла из спальни ослепительно красивой, снова в фиолетовом платье и сверкающем колье, которые носила в день помолвки.

— Только причёска простовата, — пожаловалась она, поднося руки к волосам. — Нет времени на парикмахерскую.