Кружащие тени - Селин Кирнан

Винтер непонимающе заморгала. Она почувствовала, как гнев уходит и остается только страх.

Эмбла подошла к Солмундру и Ашкру и стала мягко уговаривать:

— Ашкр, отпусти его. Ашкр, отпусти Сола, ладно? Пора его оставить.

Она взяла брата под руку, помогая подняться на ноги, но Ашкр никак не мог отпустить руку Солмундра: они смотрели друг на друга со странно неподвижными лицами, но руки их оставались словно скованными вместе.

— Отпусти, — прошептала Эмбла, стараясь разомкнуть их пальцы. — Отпусти его, a croi.

Кристофер тоже поднялся, а пораженная Винтер могла только неподвижно смотреть, как он идет через шатер, нагибается и заглядывает в лицо Солу.

— Отпусти его, Сол, — сказал он. — Твое время кончилось.

Солмундр вдруг отбросил руку Ашкра. Тот попятился с отчаянием на лице, но собрался, глубоко вздохнул, выпрямился и медленно повернулся к двери. Эмбла присоединилась к нему. Снаружи доносились лишь потрескивание факелов и тихий звон собачьих цепей. Эмбла потянулась к брату и взяла его за руку.

Кристофер оставался рядом с Солмундром, глядя ему в глаза.

— Ты не обязан сдерживать свое обещание, — прошептал Солмундр, прижав кулак к груди. — Я знаю, что просил слишком о многом.

— Я выполню то, что обещал, Солмундр. Клянусь тебе.

Лицо Солмундра смягчилось — трепетная благодарность проступила на нем.

— Только не показывайся им, Коинин, — предупредил он. — Ты знаешь, что они сделают, если тебя поймают. Ульфнаор не сможет тебя спасти.

Кристофер кивнул.

— Крис… — прошептала Винтер, вдруг почувствовав за него смертельный страх.

Она поняла, что Кристофер собирается пойти с Каорай. Он уйдет и попадет в руки молча ожидающей толпы.

Снаружи послышался ропот голосов. Эмбла оглянулась:

— Нам пора, Коинин.

— Кристофер! — воскликнула Винтер, вскакивая на ноги.

Кристофер вскочил и бросился к ней через шатер. Она бросилась к нему на шею:

— Не ходи!

Он зашептал ей в волосы:

— Оставайся в шатре, девочка. Здесь тебе ничего не грозит. — Он отстранился, сурово глядя ей в глаза. — Слушай, что бы ни случилось… все что угодно… эти люди будут теперь заботиться о тебе. Я обещаю. И хочу, чтобы ты обещала мне принять их покровительство. Обещай мне, что заставишь и Рази принять его.

— О боже, Кристофер! Что они с тобой сделают?

Он покачал головой, глаза его были полны слез.

— Обещай, Изольда! Прошу тебя! Скажи мне, что примешь их защиту, что бы ни случилось. Даже если… Изольда, только обещай мне, что не попадешься Волкам!

Винтер схватила Кристофера за плечи, почувствовав под пальцами холод серебряных браслетов с медведями.

— Останься! — потребовала она. — Что они тебе сделают, если ты останешься?

Он покачал головой.

— Останься! Прошу тебя! Они ведь не могут тебя заставить.

Кристофер мягко высвободился и поцеловал ее руки:

— Они меня не заставляют, девочка. Я делаю это по своей воле. Когда мы решили остаться, я не мог сидеть сложа руки… Не мог подвести его, девочка. Если бы ты знала, ты бы тоже не смогла. — Он посмотрел на Рази. — Передай ему, что я сожалею об этом, ладно? Скажи ему, что я не смог придумать ничего другого, чтобы его защитить.

— Скажи ему сам! — воскликнула Винтер. — Куда ты идешь, что не можешь сказать ему сам?

— Коинин… — Они обернулись на шепот Ашкра.

Темная тень легла на дверь. Эмбла оглянулась на Рази, затем на Винтер и отвернулась. Ашкр не оглядывался. Солмундр с неподвижным лицом смотрел на пляшущие огоньки жаровен, все еще прижимая руку к сердцу.

Ашкр склонил голову, коротко сжал руку Эмблы и сразу выпустил ее. Бледная леди нагнулась, отодвинула дверную завесу и вышла. Как только Эмбла и Ашкр выступили на свет, Кристофер вышел вслед за ними.

Винтер не пыталась его остановить, не удерживала его и не отговаривала — она онемела от недоумения и страха. Кристофер вышел наружу, а Винтер только стояла и смотрела. Он занял место рядом с близнецами. Его темный силуэт на секунду выступил на фоне факелов. Затем сбоку приблизилась чья-то фигура, закрыла дверь шатра, и Кристофер исчез.

Винтер опустилась на колени рядом с Рази, не отрывая глаз от двери. За стенами шатра слышались тихие шаги множества людей. Винтер прислушалась, стараясь разобрать голоса, но ничего не услышала. Она оглянулась на Солмундра, который сидел, привалившись спиной к одному из шестов и пустым взглядом смотря в стену. Казалось, от него осталась лишь пустая оболочка.

— Сол, — прошептала Винтер. — Что с ними будет?

Он не ответил.

Вдруг Рази захрипел и свернулся в комок — Винтер вздрогнула от страха. Он сжался и застонал. Винтер показалось, что его сейчас стошнит, но приступ прошел так же быстро, как и начался, и он снова погрузился в сон. Она поправила подушки за его спиной и взяла его руку. Перед шатром мужской голос сказал несколько слов, по стене быстро скользнула тень. Некоторое время вокруг мелькали факелы, затем они исчезли вдали — свет потускнел.

— Нет! — Винтер подбежала к двери. — Кристофер!

Выглянув через проем, она с тревогой увидела, что толпа людей уходит прочь, в темноту. Факелы уже почти исчезли из виду. Скоро мерроны исчезнут в лесу, и все кончится. Ей останется только сидеть здесь и ждать в неведении.

Винтер взялась за дверную завесу. Она оглянулась на Солмундра. Воин все глядел в темноту, не обращая внимания на то, уйдет она или останется. Рази в глубине шатра снова застонал и сжался, стиснув кулаки, а затем опять постепенно расслабился. Винтер ждала, прислушиваясь к выравнивающемуся дыханию Рази. Она не должна оставлять его. Кристофер просил его не оставлять. Кристофер! Скрипнув зубами, Винтер выбежала из двери в густеющие сумерки.

Боевые псы вскочили на ноги, когда Винтер пробегала мимо — она почувствовала, как они бросились вперед. Но сразу же раздалось пронзительное металлическое бряцание не пускающих их цепей. Она оглянулась. Собак было всего три — они стояли рядом, наблюдая за ней, с любопытством склонив головы, и, к счастью, молчали. «Хорошие собачки, — подумала она. — Сидите тихо!» Она завернула за шатер, и собаки исчезли из виду.

Винтер остановилась в сумерках на краю лагеря. Мерроны уже дошли до опушки — виднелась вереница мерцающих оранжевых факелов. Не успела она перевести дух, как лес поглотил свет факелов, и она потеряла процессию из вида.

Она помедлила минуту, застыв в страхе, что ее заметят, потом выпрямилась и побежала через поляну — сердце выпрыгивало у нее из груди. Что, если кто-нибудь смотрит? Вдруг мерроны оставили часовых? Слова «кровавый орел» всплыли у нее в памяти. Потом она оказалась среди деревьев и вбежала в чернильную тьму, слепо мчась вперед, не зная куда.