Скрытая камера - Кирилл Казанцев

Кстати, его противник в той драке тоже не вернулся в группу. Уехал на Дальний Восток, в особый отдел крупного войскового соединения.

За прошедшие годы Шелест потом и кровью сумел все же выбиться в начальники отдела. Помогла та самая "демократизация", во время которой КГБ старательно, со всей возможной добросовестностью, разрушали всевозможные "реформаторы". Из центрального аппарата ушли многие из тех, кто вспоминал фамилию Шелест в негативном контексте. На их место пришли другие люди. В том числе и Волгин, "выросший" к тому времени из майоров в генералы-майоры.

Сейчас бывший командир и старый приятель Шелеста возглавлял одно из ведущих управлений центрального аппарата ФСБ. И в его намерения входило перетащить, вернуть в столицу бывшего сослуживца.

Но не просто вернуть... Волгин формировал собственную команду. И Шелест нужен был ему именно как член этой команды, как человек, имеющий какое-то влияние в Центре. А какое влияние может иметь начальник отдела периферийного управления? Максимум, что ему светило в Москве, так это должность старшего опера. На крайний случай "важняка". Но не более того...

Волгин, услышав по телефону рассказ подполковника, на некоторое время задумался... Громкое уголовное дело могло бы помочь продвижению Шелеста в другое, вышестоящее кресло. И через некоторое время перспективному руководителю, доказавшему свою состоятельность, могли бы вполне обоснованно, а не по протекции, предложить достойную должность в столице.

– Давай делай! – решил Волгин. – Проведем это дело в рамках программы по борьбе с коррупцией. Выглядеть будет очень достойно... Помощь нужна?..

Шелест объяснил, что нужна. И даже в подробностях расписал, какая именно...

– Это не проблема, – небрежно откликнулся на просьбу Волгин. – С Генпрокуратурой я решу уже сегодня. На кого ты там у себя будешь выходить?

Подполковник назвал фамилию заместителя прокурора области, того самого, молодого и перспективного.

– Ему перезвонят... С Госдумой несколько сложнее... Они там все кони зажравшиеся... Но постараюсь что-нибудь придумать... Только ты там у себя тоже на месте не сиди! Организуй общественное мнение, высказывания трудящихся... Ну, ты понимаешь... Прессу... И понапористее...

– Это сделаю... – Как-то кстати подполковник вспомнил Скопцова и данное ему обещание. Уж большей напористости найти в этом городе трудно! Тем более что журналист прямо заинтересован в исходе этого дела, хотя вслух такого и не говорил.

– Тогда делай! – приказал Волгин и повесил трубку.

...Сейчас, глядя на заместителя прокурора, Шелест размышлял – кто же ему позвонил? Каков уровень влияния Волгина? Спросить бы прямо... Так ведь не скажет! Впрочем, и он сам не спросит... Старая школа...

– Я вот только опасаюсь... – Прокурор опустил глаза.

– Что такое? – Шелест был само внимание.

– Согласятся ли члены комиссии рассматривать мое представление? – Глаза из-за стекол очков пытливо уставились в лицо подполковника.

– Согласятся, – уверенно ответил Шелест. – Председатель комиссии широко известен как человек крайней порядочности, борец за чистоту рядов депутатского корпуса... Я думаю, представленные материалы, в том числе и видеозаписи, будут для него шоком...

– Ну, если вы так думаете... – Прокурор все еще сомневался.

И Шелест чуть усилил напор:

– Да, я так думаю...

Председатель этой комиссии, седовласый благообразный старец, был на крючке у подполковника с да-авних времен... Ничего особенного... Но только если бы Шелест допустил незначительную утечку информации, тогда у народного избранника могли возникнуть некоторые сложности. В тюрьму бы он, конечно, не пошел. Времена не те и статья отменена... Зато электорат проникся бы к этому человеку стойким отвращением... И ничего бы ему в этой жизни уже не светило.

Конечно, он мялся, пыхтел, потел... Но куда же он денется? Своя рубашка, как известно, она и есть своя...

– ...Ну, что же, – к заместителю областного прокурора вернулась уверенность, – будем готовить представление.

– Буду рад помочь всем, чем смогу... – Внешне оставаясь вежливо-внимательным, в глубине души Шелест ликовал...

Мезенцев покинул стены тюрьмы поздней весной... Тогда, когда над городом запорхали облетающие с черемухи белоснежные лепестки, когда яркое и ласковое солнышко позволило наконец-то лучшей половине человечества оголить руки и ноги, когда... Да что уж тут расписывать! Весна – она и есть весна.

Больше полугода понадобилось столичным адвокатам бывшего спикера, чтобы доказать в суде наличие у него смертельной болезни. Самый гуманный суд в мире пошел навстречу пожеланиям общественности и освободил несчастного. Пусть умирает дома, а не в неволе...

Сколько это стало "по деньгам" – об этом история умалчивает... По крайней мере, общеизвестно, что супруга "узника совести" в одном из многочисленных интервью рассказывала со слезами на глазах, что для оплаты услуг адвокатов ей пришлось продать последнюю машину – тот самый "СААБ" – и последнюю квартиру...

Правда, при этом она "забыла" упомянуть о том, что вместо "СААБа" сразу же приобрела здоровенный "Ленд Крузер"-"сотку". Благовоспитанная барышня из интеллигентной семьи всегда была неравнодушна к показушным бандитским "крутизне" и лихости... Да и с квартирой... Была куплена новая, побольше площадью и в доме попрестижнее...

Ну а в ближайшие планы самого Андрея Валерьевича никак не входило умирать. Он намеревался вернуть себе былое положение и влияние если не в полном объеме, то хотя бы частично... Он не собирался прятаться и молчать. И сразу же, у тюремного крыльца, дал свое первое интервью...

...Блинообразное лицо репортерши крупным планом... Движение похожих на толстых червей ярко накрашенных губ:

– Сегодня из Красногорского СИЗО был освобожден бывший спикер областной Думы Андрей Валерьевич Мезенцев. – О причине освобождения репортерша благоразумно умолчала. Телеканал, на котором она работала, всегда поддерживал спикера. – Сразу же у порога тюрьмы его встречали родные и близкие...

Лицо репортерши исчезло. Зато появился сам Андрей Валерьевич, спускающийся по ступеням в окружении троих адвокатов. С визгом – а плевать на камеру! – бросилась к нему на шею супруга. Неторопливо подошел депутат областной Думы и сопредседатель комиссии по промышленности Андрей Петрович Слонимский, с чувством обнял бывшего коллегу, щека к щеке.

За время, проведенное за решеткой, Андрей Валерьевич несколько похудел и побледнел... Тут уж ничего не поделаешь... Но все равно выглядел он, как и всегда, великолепно. Одухотворенное лицо, орлиный нос, бледная полоска губ... Черные бездонные глаза... Небольшая "шкиперская" бородка, которая делала его еще более привлекательным.

Камера немного отъехала. Крупным планом – полная репортерша рядом с Мезенцевым...