Двести тысяч золотом - Василий Веденеев

— Старик зажег самодельный факел, и они снялись, — подтвердил разведчик.

— Подъем! — вскочил Жао. — Немедленно выступаем! Нельзя дать им скрыться!

В считанные мгновения его люди были готовы, но погоня сразу же началась с неудачи: чтобы не спугнуть кладоискателей, шли без огня, и один из головорезов Жао рухнул в овраг и разбился насмерть. Остальные потребовали либо разрешить зажечь факелы, либо оставить безумную затею до утра, поскольку местность изобиловала изготовленными самой природой смертельными ловушками — каменными осыпями, узкими тропами по краям оврагов, острыми обломками скал.

Скрепя сердце Быстрорукий вынужден был уступить и всю ночь не смыкал глаз, дожидаясь рассвета. Как только чуть забрезжило на востоке, он разослал разведчиков в разные стороны, приказав отыскать дорогу и следы беглецов. День прошел в бесплодных поисках и тревоге: русские и Вок словно сквозь землю провалились. И только спустя еще один день удалось обнаружить их около обители монахинь. Увидев в бинокль старика, Жао вздохнул с облегчением — проводник жив! Все, хватит играть в кошки-мышки, хватит томительного ожидания! Как только кладоискатели достигнут гор, он внезапно нападет и захватит Вока…

Опустив бинокль, бывший полицейский довольно усмехнулся.

— Они миновали террасы и прошли перевал.

— Заночуем внизу? — спросил один из стоявших рядом подручных. — А завтра полезем наверх?

— Зачем ждать? — дав сигнал продолжать движение, сердито сплюнул Жао. — Ночевать будем на перевале. До заката успеем подняться, немного отдохнем, подтянемся к ним вплотную и на рассвете атакуем. Запомните, нам нужен только старик, обязательно живой и невредимый!..

— Как мы их остановим? — почесав подбородок стволом револьвера, недоверчиво прищурился Лобанов. — Засада — самое верное дело. Тропа узкая, они обязательно пойдут цепочкой, по одному, а укрыться от огня негде. Для меткого стрелка на четверть часа работы. Вдвоем мы их перещелкаем еще быстрее.

— Ты забыл про лошадей, — усмехнулся Вок. — Кто-то останется с ними внизу.

Капитан и Руднев еще раз осмотрели раскинувшиеся по склону горы террасы рисовых чеков, прикидывая расстояние, с которого можно открыть из револьверов огонь на точное поражение. Да, пожалуй, старик прав: если часть преследователей останется с лошадьми и будет прикрывать подъем, два револьвера против их винтовок — маловато. К тому же неизвестны намерения противника. Вдруг лошадей тоже потащат к перевалу или будут подниматься поочередно, разделившись на группы? Тогда поднявшиеся первыми примут на себя удар, не позволив уничтожить других, а расстояние прицельного выстрела револьвера значительно меньше, чем у винтовки или карабина.

— Не надо стрелять, — настойчиво твердил китаец. — У нас есть более сильное оружие.

— Какое? — недоуменно поднял брови Юрий.

— Вода, — просто ответил старик. — Идите за мной.

Заинтригованные друзья перепрыгнули весело журчавший ручей и, следуя за Воком, подошли к буйным зарослям травы, поднявшей навстречу жаркому солнцу махровые зонтики пышных соцветий. Раздвинув трубчатые мясистые стебли, китаец показал на деревянный сруб с массивной заслонкой из плотно пригнанных толстых досок, наполовину занесенных сором. Рядом был еще один такой же сруб, но его заслонка была поднята. Ударяясь в первую заслонку, струи ручья свивались в небольшой водоворот, бурно устремлялись в отверстие, разгонялись и, вспенившись, начинали скакать по камням, образуя маленькие водопады, искрящиеся мириадами радужных брызг. Здесь ручей менял направление и стекал по каменистому склону.

«А по камням журчат светлые ручьи, несущие прохладу ледников», — вспомнил Саша слова старика, сказанные при первой встрече на сампане.

— Ты сильный, — уважительно склонил голову Вок, легко прикоснувшись к широченной груди Лобанова. — Нужно закрыть вторую заслонку и открыть первую. Тогда вода ринется на террасы.

— Ручей слаб, их не смоет, — критически хмыкнул Саша, наклонившись к древнему сооружению.

— Смоет, — твердо возразил китаец. — Обязательно смоет! Чеки полны до краев, вода просачивалась не один месяц, а когда ил стронется с места и поползет вниз, ничто его не остановит. Он поглотит даже тех, кто останется внизу. Я знаю. Весь склон превратится в огромное грязевое болото, и никто не поднимется на гору долгие дни, пока грязь не просохнет под солнцем.

— Удастся открыть? — Юрий потрогал доски заслонки, на совесть сработанные древними мастерами из твердой породы дерева.

— Надо! — словно бросив камень, решительно взмахнул рукой Вок. — Иначе нам несдобровать. Но сейчас рано: подождем, пока они начнут подниматься к перевалу.

Капитан выбрал подходящее деревце и срубил его, заострив один конец. То же самое проделал и Саша, вырубив слеги себе и Воку, чтобы помочь Юрию поднять заслонку, — втроем, наверное, это будет им по силам.

Спрятавшись за камнями в самой гуще зарослей на краю обрыва, они напряженно следили за цепочкой людей, с каждым шагом приближавшихся к подножию горы. Казалось, уже можно различить детали снаряжения преследователей, но их лица, к сожалению, были закрыты пестрыми платками, предохранявшими от пыли. А так хотелось увидеть, кто идет за ними по пятам, упорно пробираясь к заброшенному пещерному городу. Время ожидания томительно тянулось. Огня разводить не решились, боясь выдать себя дымом или отсветом пламени на кронах деревьев, поэтому перекусили всухомятку — пожевали зачерствелых лепешек и запили их студеной водой из ручья. Покурили в кулак, поскольку один из неизвестных преследователей — начальник отряда, судя по повадкам и болтавшейся на боку лакированной коробке маузера, — частенько подносил к глазам бинокль, внимательно осматривая заросли на перевале. Если он заметит скрывающихся в кустах кладоискателей, вся затея с заслонками окажется напрасной. Но и отойти было нельзя: иначе пропустишь момент, когда преследователи достигнут тропы и начнут подъем. Пустить воду на рисовые чеки надо не раньше и не позже.

Часа через два отряд наконец достиг подножия горы и остановился у тропы, ведущей к перевалу. О чем-то оживленно переговариваясь, преследователи показывали руками наверх — видимо, обсуждали, как лучше начать подъем. Лошадей отвели в сторону, с ними остались двое, а девять человек стали взбираться по тропе, взвалив на плечи часть груза и повесив на шею винтовки.

— Лошадей потащат сюда, — заключил с интересом наблюдавший за действиями неизвестных Лобанов. — Подстрахуют веревками и втянут.

— Вряд ли, — возразил Руднев. — В подмоге они не нуждаются, знают, что нас осталось всего трое, а у них и так значительный численный перевес. Да еще винтовки.

— Ну, это ты брось, — покосился на него капитан. — Откуда им все знать?

— Вспомни лжеплемянницу, — горько улыбнулся Саша, — и блеск стекла, замеченный Фыном. Они давно идут за нами и даже взяли лошадей, чтобы погрузить добычу.

— Пора. — Вок ящерицей отполз от края обрыва и поднял слегу. — Больше ждать нельзя.