Принц Темный, принц Светлый - Кира Стрельникова

– Значит, не будете делить, да? – пробормотала я, решив избавиться от нее, а то ведь не даст покоя, окаянная. – А вот скажите-ка мне, раз такие умные, для вас важнее от проклятия избавиться, или…

Йен самым бессовестным образом перебил:

– Или. Не было бы проклятия, мы бы не познакомились с тобой, маленькая, а не отличайся ты, и существенно, от всех остальных разноцветных, все шло бы по старому сценарию.

Ох, это вот мне только что комплимент очередной сделали, да? Что я не похожа на других? Что я… особенная?

– Ты теперь важнее и пророчеств и проклятий, Эрин, – продолжил Оллер мысль брата, и я лениво отметила, что его пальцы уже ласкают не ступню, а поднялись до лодыжки. Мм, да-а-а-а-а, вот там тоже чертовски приятно, Олли… Не останавливайся… – И твоя безопасность в том числе, потому что, подозреваю, Ниалона не будет ждать до последнего бала Игры, чтобы устранить тебя.

Э-э-э, это он о чем сейчас? Может, не будем о грустном, а? Не хочу больше ничего слушать ни про Ниалону, ни про проклятия, ни про Игры… Мне сейчас очень хорошо…

– Ты нам слишком сильно нравишься, Эрианор, и этого не заметил только слепой, – снова Йен, и я вдруг осознала, что обнимает он меня только одной рукой.

А вторая где?! Запоздало сработали системы экстренной соображалки, я попыталась выпрямиться, одновременно со сладким ужасом понимая, что братья застали меня врасплох – оба ответили на мой вопрос. А ведь правила игры на желания никто не отменял, сдается мне, даже если я позабыла про них, господа принцы прекрасно помнили!

– Что… – Закончить не успела, ибо хулиган Йен медленно, едва касаясь кожи, провел моей же прядью вдоль шеи.

О-о-о… Крыша не просто улетела, а телепортировалась вместе с чердаком, остались одни эмоции и чувства. И, конечно, волшебные ощущения. Пальцы судорожно смяли ткань, воздуха стало не хватать, он застывал в горле неудобными комками, и его приходилось проталкивать в грудь с определенным трудом.

– Йен… что ты делаешь… – хрипнула я, хотя вопрос, конечно, дурацкий, а то не понимаю, что он делает.

– Тебе не нравится? – тихий шепот Йена музыкой отозвался в ушах, а локон продолжал скользить по ставшей болезненно чувствительной коже, щекоча, лаская, оставляя за собой огненный шлейф неугомонных мурашек.

Кому не нравится, мне не нравится? Глупостей не говори, и вообще, я просто так спросила… И да здравствуют победившие желания!

– Нравится… – на выдохе ответила я, и моя ладонь самым естественным образом легла на руку Светлого, обнимавшую за талию.

Только устроилась поудобнее, приготовившись дальше наслаждаться массажем и дразнящей щекоткой локоном, как в затуманенное сознание молнией ворвалось осознание одного интересного факта. А почему это я чувствую руки Оллера гораздо выше, чем минуту назад?! Остатки скромности возопили дурным голосом, невзирая на желания тела, которым я показала большую такую смачную дулю. Сегодня я еду домой, и точка! Нежности нежностями, но… раз мужики такие все из себя мужики и серьезно настроенные, значит, не слабо подождать до обряда, вот и докажут заодно, чего на самом деле от меня надо… Мысль глупая, знаю, но сдаваться вот так сразу не собираюсь! Попыталась озвучить соображения, приподнявшись и уставившись на Оллера.

– Олли…

Поди разберись, хрипотца натуральная или от волнения! Йен не дал продолжить, оставив на время в покое локон и мои плечи и грудь, уложил обратно и наклонился низко-низко, щекоча своими волосами лицо и отнимая последние остатки воли таинственно серебрившейся глубиной взгляда. Я, как завороженная, смотрела на хоровод звездочек в глазах, забыв про все свои возражения.

– Скажешь «стоп», остановимся, – шепнул Йен мне в губы и улыбнулся, его пальцы медленно, едва касаясь, провели вдоль носа, разгладили морщинку на лбу, обрисовали контур лица и напоследок приласкали мои приоткрывшиеся губы.

В голове воцарился полный сумбур. Всего несколько мучительных мгновений я пыталась понять, хочу ли прекратить это сладкое сумасшествие прямо сейчас, или довериться нездоровому любопытству и сорвавшимся с цепи желаниям и посмотреть, насколько далеко все может зайти. Пальцы Олли между тем уже добрались до подвязки, подняв подол платья гораздо выше колена, и ловко избавили меня от кружевной полоски. Мамочки, кажется, я пропала. Всего несколько секунд, и вот кожу обожгло прикосновение, Темный начал медленно-медленно снимать чулок. А теперь все умные мысли, что я вся такая взрослая, благополучно сгорели в пожаре, поднявшемся внутри от таких простых, но безумно чувственных действий Темного. Я ведь знаю, насколько это приятно, собственные эмоции и ощущения отнюдь не пугали, даже наоборот – умоляли молчать и просто получать удовольствие. Разбуженная страсть разлилась по телу горячей волной, заполнила каждую клеточку, затянула в жаркие объятия и прогнала прочь последние сомнения в разумности собственных поступков. Да, продолжаем, мальчики, раз вы готовы остановиться по одному моему слову, я рискну.

Видимо, Йен уловил мои колебания и решил избавить от них самым действенным способом – медленно наклонился и прижался к моим губам. Кажется, я уже говорила, что целуется он отлично, если не сказать больше? Моя ладонь скользнула на затылок Йену, зарывшись в светлые пряди, притягивая ближе, продлевая этот сладкий, чувственный, требовательный поцелуй. Я начала отвечать с не меньшей страстью и нетерпением, уже отбросив все мысли о том, что вроде как должна демонстрировать неопытность. Гормоны плюс отсутствие страха перед проснувшимися желаниями молодого тела, да еще и уверенность в своих силах, что я тоже знаю толк в поцелуях – гремучий коктейль, куда там банальному «Лонг-Айленду»… Название всплыло само, видимо, из прошлой жизни, но цепляться за него не стала. Светлый в два счета доказал, что главный тут он, и мне остается только подчиниться и наслаждаться дразнящими прикосновениями языка, с восторгом сдавшись на милость победителя.

В какой момент я на фиг выбросила педаль тормоза, сказать затрудняюсь – Йен, ненадолго оставив в покое мои горящие губы, переключился на ухо. Нежно прихватил мочку зубами и аккуратно сжал, отчего я ахнула и выгнулась, позвоночник словно молния прошила, и из груди рванулся стон, который я поймала в самый последний момент. Н-нет, не готова так явно показать, насколько мне хорошо… Я же могу и забыть про волшебное слово «стоп»… От тихого смеха Светлого мурашки волнами разбежались по телу, и уже наплевать, что его вторая рука, свободная, очень по-хозяйски расположилась на моей груди. Под платьем все равно корсет, а до него мы сегодня железно не доберемся.

– Чудо наше…

Эти слова, произнесенные проникновенным, ласковым шепотом, подействовали, как спичка на порох. Дыхание в очередной раз закончилось, сердце решило, что в груди ему тесно и снаружи будет лучше, и попыталось выскочить через горло, а дар речи торжественно помахал мне ручкой и удалился в направлении телепортировавшейся крыши. Между тем Оллер, спустив чулок до колена, вдруг осторожно коснулся губами очень чувствительной кожи на внутренней стороне бедра, и я поняла, что схожу с ума, потому что глупой мысли о том, что надо бы остановить, наверное, не возникло даже в самом дальнем углу сознания. Неприлично? Да в баню эти приличия, я не местная, мне все можно, и, кроме нас троих, тут больше никого! А губы у Олли такие мягкие, теплые, и легкие, нежные поцелуи просто обжигали, сводя всю мою выдержку на нет. Я словно со стороны услышала свой тихий, протяжный стон. Поцелуи спустились сначала до коленки, ввергнув меня в новый виток волнительных ощущений, а уж когда Темный добрался наконец до лодыжек и дальше до пальцев на ногах… Поздравляю, Эрин, с очередным открытием собственного тела, оказывается, там у нас тоже все такое чувствительное, что на какое-то время я отключилась от реальности, полностью погрузившись в наслаждение. И это всего лишь вполне невинные ласки, бож-ж-же мой, боюсь даже представить, что меня ждет, когда все станет серьезнее…