Тараканы - Ю Несбе

Харри двинул локтем назад, попал в кого-то и услышал стон.

— Тай, — произнес голос, и чей-то кулак долбанул его прямо по уху, так что в глазах все поплыло.

Харри сразу понял, что с челюстью неладно. Провод на шее затянулся еще туже. Харри попробовал просунуть под него палец, но ничего не вышло. Онемевший язык сам пробивался между зубами, точно навстречу поцелую. Похоже, на стоматологе сегодня удастся сэкономить, вон уже начало темнеть.

В голове Харри словно вскипал шипучий порошок. Он изнемог, он решил умереть, но тело не повиновалось. Он машинально вытянул руку, но спасительного сачка, как в бассейне, здесь не было. Была только молитва, как будто он стоит на мосту на Сиам-сквер и молится о вечной жизни.

— Стоп!

Удавку ослабили, и кислород хлынул в его легкие. Больше, еще больше! Словно всего воздуха комнаты было мало, словно легкие вот-вот лопнут в груди.

— Отпусти его! — скомандовала Лиз. Она стояла на коленях, направив в сторону Харри свой «смит-вессон-650».

Харри почувствовал, как By съежился за его спиной, пытаясь снова затянуть удавку, но теперь Харри просунул под провод левую руку.

— Стреляй в него, — произнес Харри голосом Дональда Дака.

— Отпусти его! Ну! — Глаза Лиз почернели от страха и ярости. Струйка крови стекала из уха, по ключице, пачкая воротник.

— Он не отпустит, стреляй в него, — хрипло прошипел Харри.

— Ну же! — крикнула Лиз.

— Стреляй! — прорычал Харри.

— Заткнись! — И Лиз взмахнула пистолетом, чтобы удержать равновесие.

Харри наклонился назад, к By. Его словно подпирала стена. На глазах у Лиз выступили слезы, голова ее упала на грудь. Харри видел такое прежде. У нее серьезное сотрясение мозга. Плохо дело.

— Лиз, послушай меня!

Удавка снова затянулась на шее, и Харри почувствовал, как лопнула кожа на его руке, удерживавшей провод.

— У тебя расширились значки, ты сейчас потеряешь сознание, Лиз! Послушай! Ты должна выстрелить, пока не поздно! Ты скоро отключишься, Лиз!

С ее губ сорвался какой-то всхлип.

— Черт тебя побери, Харри! Я не могу! Я…

Провод резал руку, словно нож масло. Харри попытался сжать кулак, но не смог: очевидно, передавлены какие-то нервы.

— Лиз! Смотри на меня, Лиз!

Лиз все моргала, пытаясь не отводить от него глаз.

— Все идет отлично, Лиз. Понимаешь, почему в армию набирают этих северных китайцев? Да во всем мире не сыскать лучшей мишени! Смотри на него, Лиз. Если промахнешься, целясь в меня, ты точно попадешь в него!

Она смотрела на него, открыв рот, потом опустила пистолет и захохотала. Харри пытался задержать By, который начал продвигаться вперед, но это было все равно что стоять на пути у паровоза. Они уже добрались до нее, когда что-то взорвалось прямо перед лицом Харри. Его обожгла боль. Он ощутил запах духов, ее тела — Лиз упала, и By своим телом придавил их обоих к полу. Громовое эхо раскатилось по коридору. Потом все стихло.

Харри задышал. Он лежал стиснутый между Лиз и By, но чувствовал, как грудь поднимается и опускается. Значит, он пока еще жив. Что-то капало и капало. Он гнал от себя эту мысль, на нее нет времени: мокрый канат, холодные, соленые капли на палубе. Здесь не Сидней. Он нащупал лоб Лиз, ее глаза. И снова услышал ее смех. Лиз открыла глаза, они были словно два черных окна с белыми наличниками на фоне красной стены. Стук дедушкиного топора. Глухие удары, и дрова со стуком валятся на утоптанную землю. Над головой синеет небо, травинки щекочут ухо, мимо пролетает чайка, и вот она уже скрылась из виду. Ему хочется спать, но лицо горит огнем, и он ощущает запах собственного мяса и пороховой гари, въевшейся в поры.

Он со стоном выкатился из этого сэндвича. Лиз хохотала не переставая, зрачки ее были расширены, но Харри не обращал внимания.

Он перевернул By на спину. На лице великана застыло удивленное выражение, рот был полуоткрыт, будто протестуя против черной дырочки во лбу. Харри оттащил By в сторону, но что-то по-прежнему капало. Обернувшись к задней стене, он понял, что это не игра воображения. Мадонна снова поменяла цвет волос и прическу. Теперь ее, как панковский гребень, украшала косичка By, зацепившаяся за рамку фотографии. С косички стекала какая-то смесь гоголя-моголя и красного сока. Капли падали на толстый ковер со влажным всхлипом.

Лиз все хохотала и хохотала.

— Это здесь вечеринка? — услышал он голос в дверях. — И вы забыли пригласить Йенса? А я-то думал, мы друзья…

Харри, не оборачиваясь, отчаянно искал глазами пистолет на полу. Тот должен был упасть под стол или позади стула, когда By ударил его по спине.

— Ты не это ищешь, Харри?

Разумеется. Он медленно повернулся и уставился в дуло своего же собственного «Ругера SP-101». И даже собрался открыть рот и что-то сказать, когда понял: Йенс сейчас выстрелит. Тот держал пистолет обеими руками, наклонившись вперед, чтобы точнее прицелиться.

И видел перед собой инспектора, который так любил сидеть в «Шрёдере», раскачиваясь на стуле, его влажные губы, его презрительную улыбку — Харри не улыбался, но улыбка тем не менее была. Она там так и останется, эта невидимая улыбка, когда начальник полиции попросит почтить Харри Холе минутой молчания.

— Игра окончена, Йенс, — услышал Харри собственный голос. — Тебе не скрыться.

— Игра окончена? Ты действительно так думаешь? — И Йенс со вздохом покачал головой, — Да ты насмотрелся плохих боевиков, Харри.

Его палец лег на спусковой крючок.

— А впрочем, ладно, ты прав. Все кончено. Вашими стараниями все идет даже лучше, чем я планировал. Как ты думаешь, кто окажется виновным, когда здесь найдут подручного мафии и двух полицейских, застреливших друг друга?

Йенс прищурил один глаз, что было излишне на расстоянии всего-то трех метров. Никакой ты не игрок, подумал Харри, закрыв глаза и невольно сделав вдох.

Его барабанные перепонки разлетелись в клочья. Три раза. Никакой ты не игрок. Харри почувствовал, как его спина ударилась о стену, о пол и в нос ударил запах кордита. Значит, запах кордита. Он ничего не понимал. Если Йенс выстрелил в него трижды, то разве он смог бы ощущать еще какой-то запах?

— Вот черт! — прокричал кто-то будто сквозь подушку.

Дым рассеялся, и он увидел Лиз. Она сидела, прислонившись к стене, держа в одной руке дымящийся пистолет, а другую прижимая к животу.

— Черт, он попал в меня! Это ты, Харри?

Это я? — удивился Харри. Он смутно помнил удар в бедро, от которого его развернуло вполоборота.

— Что случилось?! — выкрикнул Харри, по-прежнему едва слыша себя.

— Я выстрелила первой. И попала. Я знаю, что попала, Харри. Вот черт, как же ему удалось?