От Дубно до Ростова - Алексей Исаев

Все указанные пункты располагаются с севера на юг в общем направлении Бердичев — Винница. Нельзя не поразиться проницательности И. Н. Музыченко, верно определившего направление дальнейшего развития немецкого наступления.

Реакция на доклад командарма–6 в штабе фронта была предсказуемая. И Кирпонос, и Пуркаев были возмущены столь откровенным игнорированием их распоряжений. И. Н. Музыченко было велено неукоснительно выполнять приказ.

Руководство фронта тоже можно понять — играть в русскую рулетку с предсказуемыми результатами М. П. Кирпоносу и М. А. Пуркаеву уже начинало надоедать. Каждый раз построенный перед предполагаемым направлением развития немецкого наступления заслон оказывался бесполезным. Чутье же — вещь, трудно поддающаяся анализу и потому ненадежная. К тому же фланговые удары достигали существенных результатов, 4–й механизированный корпус был единственным соединением, создавшим действительно опасную для XXXXVIII моторизованного корпуса ситуацию. В силу всех этих соображений лейтмотивом действий фронта в отношении XXXXVIII моторизованного корпуса немцев стали удары по немецким войскам в Бердичеве. Другой вопрос, что жалобы И. Н. Музыченко были вполне разумными, и просто отмахиваться от них было не лучшим решением. На это указывал Г. К. Жуков в директиве Ставки ВК № 00297:

«В связи с малой ударной силой частей 6–й армии, назначенной командованием для ликвидации прорыва, немедленно донести, что предпринимается Военным советом ЮЗФ для создания более сильной ударной группировки, могущей выполнить возложенную задачу Ставки по ликвидации прорыва»[330].

Нельзя сказать, что М. П. Кирпонос и М. А. Пуркаев предприняли все меры для усиления ударной группировки 6–й армии. Внутренние резервы в составе фронта все же присутствовали. Достаточно внушительной силой был 24–й механизированный корпус, отошедший в Летичевский УР. Части 12–й и 26–й армий были менее потрепаны, чем соединения 6–й, и могли вести арьергардные бои без участия 24–го мехкорпуса.

Бои за Бердичев 12–15 июля. Прибытие всех сил 16–го механизированного корпуса, включенного в состав 6–й армии, ожидалось в штабе фронта 11–12 июля. 11 июля прибыл только разведывательный батальон и один танковый полк 15–й танковой дивизии. Большая часть эшелонов соединения выгрузилась уже 12 июля. 15–я танковая дивизия по состоянию на момент прибытия в район Бердичева насчитывала 48 танков Т–26, 5 танков БТ–5, 32 танка БТ–7, 15 танков Т–28 и 25–30 бронемашин. Собственно 12 июля дивизия сосредоточивалась в 12–15 км от Бердичева, готовясь к наступлению на город с юго-востока.

В течение дня 12 июля группа «Казатин» вела наступление на Бердичев с юга, добившись очищения пригородов, сел Иванковцы и Семеновка. Недобрых слов со стороны командования группы удостоились кавалеристы:

«14–я кавдивизия — на всем протяжении боевых действий ведет себя неустойчиво, легко подвергается панике и при первом же натиске противника отходит»[331].

Надо сказать, что рекомендация штаба фронта применять танки 16–го механизированного корпуса в качестве поддержки пехоты была проигнорирована, и в целом контрудары на Бердичев проводились по классической модели приграничного сражения. Наступление велось «голыми» механизированными частями, недогруженными пехотой, с предсказуемыми результатами. Улучшилось, как было доказано, только тактическое взаимодействие с артиллерией. С оперативной точки зрения сражение за Бердичев напоминает действия группы М. Ф. Лукина. Это была дуэльная схватка на уничтожение между двумя танковыми соединениями. Дивизия Крювеля находилась в какой-то степени в невыгодном положении. Она была привязана к захваченному «шверпункту» и лишена маневра. Оптимальным для механизированного соединения является политика ухода от столкновений с крупными силами противника, маневр с целью захвата «шверпунктов» и их удержание от атак разрозненных отрядов в тылу взломанного фронта. Судьба распорядилась так, что вместо разрозненных отрядов в районе Бердичева оказались свежие части и оперативно переброшенные подвижные танковые и артиллерийские резервы. По собранным на небольшом пространстве танкистам 11 танковой дивизии действовали авиация, гаубичная артиллерия, пушки 3–й противотанковой бригады. И они неизбежно находили себе жертвы. Обстановка 12 июля немцами расценивалась как критическая:

«Новая внезапная атака противника с юго-востока с применением сильнейшего артиллерийского огня заставляет дивизию продолжать бой. Вечером 12.7 ситуация накаляется и даже грозит выйти из-под контроля. Это связано с тем, что впервые танки противника подходят к окраинам Бердичева с севера и северо-востока. Удержать город удается благодаря стремительной контратаке крупных сил 15–го танкового полка»[332].

Помимо непосредственного воздействия на «зафиксированную» в районе Бердичева дивизию Крювеля, зримым результатом атак группы А. Д. Соколова и 4–го мехкорпуса была временная остановка немецкого наступления. 12 июля Ф. Гальдер записывает в своем дневнике:

«В результате сильных контратак противника с юга и востока 11 танковая и 60 моторизованная дивизии были вынуждены перейти к обороне. 16 танковая и 16 моторизованная дивизии продвигаются очень медленно»[333].

Наступление 16 танковой дивизии сдерживалось обороной 4–го механизированного корпуса. В 32–й танковой дивизии к тому времени оставалось всего 6 танков и 2 бронемашины.

13 июля сражение за Бердичев, атаки и контратаки той и другой сторон на подступах к городу продолжились:

«Сильные грозовые дожди в ночь на 13.7, а также утром этого дня вновь создают невообразимые трудности при движении. Тем не менее в этот день 15 танковый полк и части 60 пехотной дивизии получают приказ приступить к выдвижению на юго-запад в сторону Райгродека. Западнее Пятигорки группа объединяется с частями 16 моторизованной пехотной дивизии. Противник отступает на юго-восток. После того, как район западнее Бердичева мог быть признан более или менее очищенным от сил противника, ударная группа 11 танковой дивизии вновь получает приказ отойти назад в Бердичев. Город, как и прежде, находится под интенсивным артиллерийским обстрелом противника. В южных районах для подавления его танковых сил и артиллерии используется бомбардировочная авиация. Нашей артиллерии и тяжелым минометам в полдень удается сорвать массированную атаку русских с востока. Противник понес большие потери»[334].

Как мы видим, оперативное применение немецкой авиации преследует цель борьбы с артиллерийскими батареями советских войск. Сыплющиеся на город снаряды неумолимо выкашивали солдат и офицеров дивизии Крювеля, так как бросить город и уйти от огня советских пушек они не могли.