Восемь Драконов и Серебряная Змея - Yevhen Chepurnyy

и плоские свесы ярусных крыш, необычная форма четырех ярко-желтых стен, чуть сходящихся к плоской верхушке, и сияющие полированной бронзой пристенные статуи бодхисаттв, что бдительно озирали все четыре стороны света, на какое-то время привлекли внимание молодой пары.

Наглядевшись на буддистскую святыню, юноша и девушка продолжили свой путь, и двинулись на северо-восток по утоптанному большаку, мимо крестьянских деревенек и одиноких хуторов. Колея песочно-желтой дороги петляла между невысокими зелеными холмами. Зеркальные ступени рисовых полей поднимались к лазурным небесам, расчерчивая своими плавными изгибами пологие склоны возвышенностей; протяжные голоса землепашцев, вышедших на свой ежедневный труд, колебали воздух; вдали слышался рев водяных буйволов, и крики их погонщиков. Му Ваньцин добродушно улыбалась всему этому сельскому благолепию, пригревшись на ласковом летнем солнышке. Шэчи, видя хорошее настроение жены, окончательно расслабился, и отбросил последние крохи сожаления и вины. К счастью, это ленивое благодушие не притупило чувств юноши.

Когда Инь Шэчи краем глаза уловил неясное шевеление, мелькнувшее в придорожных зарослях, он невольно повернул к нему голову, что и спасло юношу. Он успел заметить летящую в него ловчую сеть, и встретил ее рассекающим ударом меча, который поспешно вырвал из ножен.

— Засада! — воскликнул он в попытке предупредить жену.

Бросив в ее сторону быстрый взгляд, Шэчи вздохнул с облегчением — Ваньцин также избежала ловушки, соскочив с седла и укрывшись за крупом Черной Розы. Не тратя ни мгновения даром, Инь Шэчи спрыгнул с коня и бросился к обочине, стремясь добраться побыстрее до неведомых разбойников. Сети, брошенные ими ранее, не поймали молодую пару лишь благодаря счастливой случайности, что заставляло отнестись серьезно к появившимся из ниоткуда врагам.

Те не стали скрываться — девять крепких фигур в разноцветных лохмотьях вышли навстречу молодой паре, покинув свои придорожные укрытия. Один из устроивших засаду выступил вперед. Черноволосый мужчина спокойного вида, одетый в чистый белый халат, он обратился к Шэчи, указывая на него боевым шестом.

— Серебряная Змея, — четко произнес он. — Я — Линь Фын, воин Клана Нищих и старейшина-с-семью-сумками. Старшие послали меня для вынесения тебе приговора, и исполнения справедливого наказания. Не стоит противиться — на нашей стороне и правда, и сила.

— Вижу, наш старый знакомый Ма Даюань никак не прекратит благодарить мою Ваньцин за избавление от неверной и подлой жены, — насмешливо ответил Инь Шэчи, останавливаясь в нескольких шагах от нищих. Му Ваньцин обнажила меч и присоединилась к мужу, встав с ним бок о бок.

— Какое же справедливое воздаяние ты принес нам в своих семи сумках, Линь Фын? — весело продолжил юноша. — Деньги? Свитки с ценными знаниями? Быть может, доброе вино? Если старейшины Клана Нищих хоть вполовину так же искусны в питии, как их глава, я заранее признаю поражение в этом состязании, — он покивал с нарочитой грустью. Старейшина нищих невольно улыбнулся, но тут же изгнал с лица веселье.

— Наказание для твоей жены — смерть, — бесстрастно промолвил он. — Убийца не должна жить. Ты же примешь сотню ударов палками, за помощь ей, и увечья моих братьев.

— Если награждать меня палочными ударами за каждую помощь жене, вам придется бить меня, не переставая — я редко когда сваливаю на нее повседневные заботы, — с деланной серьезностью посмотрел на него Шэчи. — Не маловато ли младших ты взял с собой для такого продолжительного наказания? Да и палок у вас не то, чтобы много, — он осмотрел оружие своих противников, и с сокрушенным видом покачал головой. Му Ваньцин прыснула, не сдержав смех. Некоторые из нищих также заулыбались.

— Довольно, — тяжело вздохнул Линь Фын. — Теперь, мне понятно нежелание главы наказывать тебя, Серебряная Змея — ты непохож на злодея. Однако же, я связан долгом, и исполню его, несмотря на личные приязни.

— Так жаждешь попробовать моего боевого искусства? — приподнял бровь Инь Шэчи. — Тогда берегись, — и, не медля, он бросился вперед, взмахнув мечом.

Старейшина нищих вскинул свой шест, встречая удар клинка Шэчи, но тот и не намеревался ввязываться в продолжительную стычку. Ускоренный техникой шагов, что сделала его невесомым, словно былинка, юноша оттолкнулся от оружия Линь Фына, перекувыркнулся через его голову в легком прыжке, и обрушился на стоящих позади нищих горной лавиной. Двое немедленно получили ранения — разрубленное плечо и укол в подмышку, — и вынужденно отступили, шипя ругательства и роняя кровавые капли в дорожную пыль. Остальные попятились, вскинув оружие — меч Инь Шэчи заплясал в быстром танце серебристых отблесков, угрожая каждому из нищих, и оставляя зарубки на их посохах и дубинках.

Му Ваньцин поддержала мужа, налетев на Линь Фына ловким горностаем. Нищий пятился под ее ударами, кое-как защищаясь — его длинный шест было совершенно непригоден для боя на близком расстоянии. Заставив старейшину отпрянуть назад, девушка неожиданно оставила его, и набросилась на его младших, пытающихся взять Шэчи в кольцо. Двое покатились по земле от ее ударов, истекая кровью из глубоких ран, и жена встала рядом с мужем, прикрывая ему спину.

— Отличная разминка! — воскликнул Инь Шэчи, сияя довольной улыбкой. Он крутанул мечом, стряхивая с лезвия капельки крови. — Боевое искусство Клана Нищих заслужило свою славу, Линь Фын, прими мое уважение. Я бы даже отпустил тебя, но увы, ты вздумал угрожать моей жене смертью. Не обессудь — придется оставить на тебе пару отметин, на память, — направив на старейшину меч, он собирался уже проверить на прочность сильнейшего из своих противников в этом бою, как в их противостояние вмешались новые лица.

— Ну хоть эти-то — они, или нет, Четвертый? — раздался громогласный вопль. — Девка в красном халате и с тряпкой на лице, и юнец в белом. Мы нашли их? Мне вконец надоело бегать за твоими врагами! Учти, одним кувшином вина ты теперь точно не отделаешься!

На дорогу рядом с сражающимися приземлились трое, необычные обликом, и несомненно умелые в воинских искусствах — их мастерство в технике шагов позволило троице явиться на поле боя нежданными, как снег на голову. Говоривший, одетый в меха толстяк с буйной черной шевелюрой, поглаживал рукояти двух сабель. Женщина средних лет, чье миловидное лицо искажала презрительная усмешка, а вокруг правого глаза расположился рисунок, напоминающий три длинные царапины, едва не позевывала от скуки. Рослый парень в черной одежде и наголовной повязке злобно скалился, сжимая в правой руке короткий жезл с навершием в виде птичьей